Холод стоял лютый, но люди не расходились, образуя живописную длинную очередь. Александр встал за миловидной стройной женщиной в котиковой шубке.
— Вы не знаете, что дают?
— Отчего же… Знаю. Селедку.
Сероглазая дама внимательно посмотрела на него: высокий, фактурный, светловолосый, в бушлате. Он улыбнулся:
— Вот как? Ну что же, будем надеяться, что нам повезет.
Этот разговор состоялся на третьем году революции, в Москве. Женщину звали Александра Батаева, а мужчину — Александр Алехин. Затарившись тощей ржавой селедкой, Алехин предложил:
— Я живу тут недалеко. Пойдемте погреться. Вы вся дрожите.
Саша вначале испугалась, но облик ее случайного знакомого внушал доверие и она торопливо кивнула:
— Пойдемте.
Александр привел ее в набитую жильцами коммуналку и достал из шкафчика спирт. Саша меж тем освоилась, ловко разделала селедку и разложила на тончайшие ломтики черствого хлеба. Господи, кто бы ей сказал несколько лет назад, что она, барышня из приличной семьи, будет влачить полуголодное существование и пойдет за первым встречным…
В том голодном и холодном 1920 году о любви никто не думал. Люди тянулись друг к другу, потому что так было легче выживать. Выпив, они разговорились. Александра была вдовой, ее муж погиб в Первую мировую, братья, воевавшие в Белой армии, сгинули в никуда. Надо было как-то жить и она устроилась делопроизводительницей в Чеквалап.
Алехин переспросил:
— Куда, простите?
Саша, раскрасневшись от разбавленного спирта, смутилась:
— Ох, уж эти современные названия контор! Чеквалап — Чрезвычайная комиссия по производству валенок для армии. А вы чем занимаетесь?
— Я всю жизнь занимаюсь шахматами, хотя мне мой гимназический педагог сказал: «Алехин, шахматы — это хобби. Занимайтесь чем-нибудь серьезным!» Учился в Московском университете на юридическом, перешел в Санкт-Петербургское училище правоведения, получил диплом юриста. По окончании был чиновником министерства иностранных дел, но это совсем не по мне.
— Вот как? Воевали?
— Да. Воевал, был дважды контужен.
— А потом?
— Сестра Варя настояла, чтобы я поступил в первую государственную школу кинематографии. Говорили, что из меня получится неплохой актер, но прожить на стипендию было невозможно. Сейчас работаю следователем Центрального следственно-розыскного управления Главного управления милиции.
— Так вы словно легендарный Нат Пинкертон?
— Почти.
— Расскажите, чем вы занимаетесь.
— Милая Сашенька, в Центророзыске меня выручает феноменальная память, развитая тысячами сыгранных шахматных партий. Вот был один случай. Наши орлы задержали одного подозрительного субъекта, назвавшегося Иваном Бобровым.
Я на него смотрю — лицо очень знакомое. «Так вы Бобров?» — «Так точно». А меня не проведешь: «А мне кажется, ваша фамилия Тимофеев. Я встретил вас два года назад в военкомате. Вы готовились к медосмотру. На вас был серебряный крестик на тонкой цепочке, а у ключицы — большая родинка».
Саша смотрела на Алехина во все глаза.
— И что же?
— Да ничего. Расстегнули на нем рубашку. Крестик и родинка на месте. А бандита — в камеру.
За окном тем временем стемнело и Саша сказала:
— Ой, что-то я у вас засиделась.
— Позвольте я вас провожу?
Через неделю Саша переехала к Алехину и они заключили гражданский брак. Батаева была старше Алехина на десять лет, но это было уже неважно. С появлением Александры комнатка в коммуналке, в которой жил Алехин, стала чище и светлее.
Когда-то в московской квартире в Никольском переулке, принадлежащей отцу Алехина, потомственного дворянина и депутата Госдумы, было десять комнат.
…В конце 19 века землевладельцы Алехины породнились с мануфактурщиками Прохоровыми. У Алехиных были имения в нескольких губерниях и потомственное дворянство, а у Прохоровых — одна из самых больших текстильных фабрик Российской империи «Трехгорная мануфактура» и внушительный счет в банке.
Александр Иванович Алехин и Анисья Ивановна Прохорова вступили в брак по сватовству. В 1888 году у них родился сын Алексей,в 1892 году — Александр, затем дочери Анна и Варя. В семье была гувернантка-немка Мария Федоровна Кесаер, которой поручили заботу о детях. У мальчиков были гувернеры.
Анисья Ивановна была женщиной образованной, утонченной, но склонной к нервическим припадкам.
Маменька часто лечилась на водах и пристрастилась к морфию, прописанному докторами от головных болей, но именно она привила маленькому Саше любовь к шахматам.
Мальчишка так увлекся «игрой королей», что засиживался за шахматами до глубокой ночи без сна. Эта ранняя одержимость, слабо контролируемая взрослыми, безусловно, повлекла за собой перенапряжение сил детского организма.
Отец мягко журил младшего сына:
— Давай в кровать. Завтра доиграешь.
— Нет, папа. Сейчас.
Александр Иванович вгляделся в расширенные зрачки сына:
— Да у тебя же жар! Срочно доктора!
Саша весь горел, а потом рухнул в забытье: «Черные начинают и выигрывают!» Приглашенный педиатр, знаменитый Нил Федорович Филатов, озабоченно сказал после осмотра:
— У мальчика менингит. Если выживет — ему нельзя будет перетруждать мозг.
Саша победил болезнь, но с семи и до двенадцати лет ему категорически запретили играть. Но разве можно было ему запретить то, что станет делом его жизни?
Алехин вошел в мировую шахматную элиту в возрасте двадцати одного года, заняв на Петербургском турнире 1914 года третье место, уступив только Эммануилу Ласкеру и Хосе Раулю Капабланке.
К моменту описываемых в начале статьи событий Алехин был служащим Московского уголовного розыска и участвовал в шахматных турнирах. Также ему предложили еще и работу переводчика в Коминтерне — редко кто мог похвастаться знанием шести языков.
Именно во время работы в Коминтерне, в 1921 году, он встретил женщину, изменившую его жизнь. Анне-Лиза Рюгг, швейцарская журналистка, социал-демократка, энергичная и миловидная дама, приехала в Москву в командировку. Ей было сорок два года, но никто бы не дал ей более тридцати пяти.
Анне-Лиза мечтала попасть в МХАТ и Александр составил ей компанию. Рюгг была в восторге от Художественного театра и от господина Алехина. Командировка подходила к концу и дама решила действовать.
Провожая иностранную гостью до ее номера в гостинице «Люкс», Алехин уже хотел попрощаться, но предприимчивая фрейлейн с очаровательной улыбкой предложила зайти к ней.
В начале 1921 года Алехин развелся с Александрой Батаевой и уже 15 марта женился на Рюгг. Через два месяца молодожены покинули Россию, через Ригу и Берлин уехали в Париж. В ноябре 1921 года Анне-Лиза родила сына, которого назвали Александром.
Жена по-прежнему была увлечена общественными делами и мало внимания уделяла семье. В 1926 году Алехины расстались и Анне-Лиза забрала сына с собой в Швейцарию. Алехин редко видел Сашу, но старался обеспечивать его.
С Надин, Надеждой Семеновной Васильевой, урожденной Фабрицкой, вдовой генерала, Александр Александрович познакомился в гостях у русских эмигрантов в Париже. Ее мужа красные убили под Екатеринодаром. Надя жила с дочерью и была старше Алехина на восемь лет. Она была так мила и так несчастна. И ему захотелось сделать для нее что-нибудь хорошее и Александр предложил:
— Давайте вместе встретим Новый год?
Конечно же, она согласилась. Вскоре Надежда переехала к нему и стала гражданской женой Алехина. Александр был очень ранимым человеком, словно большой ребенок, а Надя обладала терпеливым характером и сумела обеспечить будущему чемпиону мира все условия для спокойной жизни и работы.
Алехин грезил мыслями о шахматных матчах, порой забывая о бытовых мелочах. Они прожили вместе с Надей почти десять лет и у Алехина был уют в доме и обед по расписанию.
Надежда была рядом с Алехиным в самый важный период его карьеры, во время легендарного поединка с Капабланкой. Тогда, в 1927 году, Алехин выиграл матч за звание чемпиона мира у считавшегося непобедимым Хосе Рауля Капабланки.
А потом он встретил эксцентричную и состоятельную американку Грейс Висхар, обожавшую шахматы и искусство. Висхар решила: русский гений, победитель великого Капабланки, непременно должен стать ее мужем. Вскоре Надежда узнала об этом романе.
Вот как описывает эти события дочь Надежды:
«Моя мать очень тяжело это переживала, особенно от сознания, что, уйдя из-под ее благотворного влияния, Алехин начнет «чудить». Он всегда был склонен к алкоголизму, с проявлениями которого она всегда успешно боролась.
Лично моя мать никогда не пила ни вина, ни алкоголя, а на разных приемах в честь А.А. лишь пригубливала свой стакан… Ее влияние на него в этом смысле, да и не только в этом, было громадно, и все, знавшие их, могут это подтвердить».
Грейс ворвалась в жизнь Алехина подобно урагану. Ему всегда нравились сильные женщины постарше. Но это был уже перебор — мисс Висхар была старше Алехина на шестнадцать лет и до него была пять раз замужем. В молодости Грейс слыла настоящей красавицей.
Вдова британского бизнесмена, имевшая солидный капитал, Грейс разделила страсть мужа к шахматам и выпивке. В конце концов они стали пить вместе. Коньяк помогал гроссмейстеру успокоиться и расслабиться.
Свадьба состоялась на Французской Ривьере, жениху было сорок два, а его невесте было пятьдесят восемь. Говорили, что Алехин называл Грейс «мамочкой». Возможно, у него проявлялось отсутствие материнской ласки в детстве, и он искал в женщине не столько идеал красоты и возлюбленную, сколько материнское тепло и заботу.
Жизнь с Грейс с одной стороны была обеспеченной и размеренной, но с другой — Алехин продолжал стремительно алкоголизироваться. Переломным моментом стало поражение Александра в 1935 году в матче за звание чемпиона мира с голландским шахматистом Максом Эйве, отобравшим у него корону.
В ходе матча Алехин злоупотреблял спиртным. Через два года Алехин взял себя в руки и победил Эйве в матче-реванше, получив звание чемпиона мира.
Самый противоречивый факт биографии Алехина — сотрудничество с фашистами. Хотя в 1939 году, когда Германия напала на Польшу и развязала Вторую мировую войну, Алехин четко обозначил свою позицию.
Тогда он находился в Аргентине, где шла шахматная Олимпиада, и призвал к бойкоту немецкой команды. Капитан сборной Франции отказался играть со сборной Германии, и вся команда последовала его примеру.
С началом оккупации Франции, Алехин мог свободно путешествовать, но Грейс не выдали выездную визу. Фактически он был сослан в Португалию, в то время как жена предпочла остаться во Франции, чтобы следить за состоянием своей виллы и коллекции картин, находящегося во власти захватчиков.
Один из друзей Алехина написал Грейс отчаянное письмо: «Ваш муж находится в невыносимой ситуации — больной, без средств к существованию…»
Однако проходили дни, а ответа от жены не поступало. Одиночество давалось Алехину тяжело. Врачи обнаружили, что у Александра цирроз печени и вынесли вердикт: немедленно бросить пить. У него не хватало на это силы воли. И вот еще один удар: не выдержавшая испытаний Грейс Висхар написала супругу, что намерена порвать с ним.
С января 1946 года Алехин уединенно жил в португальском Эшториле в отеле «Парк» практически в долг. Он вел замкнутый образ жизни и общался в основном с португальским шахматистом Люпи, который стал его близким другом.
В начале января они сыграли товарищеский матч, в котором Алехин победил. В феврале Алехин получил вызов от Ботвинника и дал согласие сыграть с ним матч в Лондоне.
23 марта 1946 года Британская шахматная федерация приняла решение о проведении матча Алехин-Ботвинник за звание чемпиона мира, с призом в десять тысяч долларов от Московского шахматного клуба, и в тоже же день отправила в Эшторил телеграмму.
24 марта Алехин должен был ее получить и вскоре поехать в Лондон. В тот же день Александр Алехин был найден в номере 43 мертвым. Он сидел за столом в пальто. Перед ним была шахматная доска и пустые тарелки.
Кроме официальной позиции португальских властей о том, что Алехин подавился стейком, были версии о самоубийстве, сердечном приступе и убийстве (отравлении).
Люпи прибыл в номер Алехина вместе с полицией и сделал четыре фотографии тела Алехина, две из которых были опубликованы. Люпи был представителем агентства Associated Press в Португалии, для которого и фотографировал, использовав любительский фотоаппарат.
Вопросы останутся без ответа: почему Алехин ужинал в пальто? Почему тарелки пусты? Если он обдумывал шахматную партию, то почему фигуры расставлены в начальной позиции?
Великому шахматисту, четвертому в истории и первому русскому чемпиону мира, единственному за всю историю шахматному королю, ушедшему из жизни непобежденным, было всего 53 года.
P.S. Судьбы жен и сына:
Александра Батаева — судьба неизвестна.
Анне-Лиза Рюгг — умерла в Швейцарии в 1934 году. На тот момент сыну было 13 лет. Он был отдан на попечение опекунам по настоянию матери. Алехин-младший в 1956 и 1992 годах посещал мемориалы отца в Москве. Александр Александрович Алехин скончался в 2009 году.
Надежда Васильева — умерла 30 января 1937 года в Париже в возрасте 64 лет.
Грейс Вихар (Алехин) — принимала участие в чемпионате Парижа 1944 года и стала чемпионкой среди женщин. Умерла в Париже 21 февраля 1956 года в возрасте 79 лет.
У Алехина был домашний питомец, которого он очень любил и брал на свои шахматные матчи, — кот Чесс сиамской породы.
Котенка Алехин взял еще вместе с Анне-Лизой в Париже. Кот был настоящим талисманом гроссмейстера.
«Когда я видел эту чертову кошку в зале, я понимал, что у меня проблемы!» — говорил один шахматист. Кот прожил долгую жизнь и умер от старости в 1941 году.
