– Нам нужно десять женщин. Нет, двенадцать! – крикнул офицер. Его поддержал гул одобрительных солдатских голосов. На следующий день все повторилось. На территории Китая, который заняли японские войска, с 1932 года действовали специальные «станции для утешения». Таких заведений было четыреста, и в них «работали» тысячи людей.
Обман для девушек
Доа Кан родилась в 1923 году в провинции Южная Кёнсан. У этой южнокорейской семьи вечно не хватало денег, и худенькая девушка выглядела моложе своих лет. Когда столько ртов, накормить из вдоволь их крайне сложно!
В самом начале 1941-го, когда Доа едва исполнилось восемнадцать лет, в дом Кан постучали. Миловидная дама представилась сотрудницей агентства по найму. Она предложили Доа переехать на Тайвань в следующем месяце. Дескать, там она сможет есть досыта. А заодно поможет родителям, братьям и сестрам!
«Мне сказали, – позже рассказывала Доа, – что меня в любой момент могут забрать. Можно поработать, и отправлять деньги домой. И родители смогут нормально жить! Я поехала именно с этими мыслями. Я понятия не имела, что, на самом деле, стану там делать».
Она думала, что нанимается на работу в богатый дом. Собиралась стирать и убирать, немного научилась готовить. Но на Тайване все оказалось совсем не так, как она себе представляла. Доа – сама того не зная – попала на станцию утешения, вместе с тремя другими девушками из своей провинции. Когда к ним впервые пришли солдаты, они оторопели и не понимали, что от них хотят.
*
«Я отключилась, – рассказывала Доа. – А что было – я не помню. Я потеряла сознание».
Никто не собирался отпускать Доа назад, вопреки обещаниям. Да и она, мучимая стыдом, не представляла, как посмотрит в глаза своим родителям. Дни превратились в липкую однообразную череду, где не было проблесков. Три года Доа провела на Тайване, а потом ее перевезли на Борнео.
Для чего их создали?
Эти станции были специально придуманы генерал-лейтенантом императорской армии Ясудзи Окамурой, который в 1932 году узнал о падении нравов среди своих солдат. Далеко от дома, без своих жен и возлюбленных, они начали совершать нападения на местных жительниц.
Опасаясь, что подопечные подхватят какую-нибудь хворь, вопрос взяли под особый контроль. Тогда-то и были созданы учреждения «для уменьшения антияпонских настроений на оккупированных территориях». Сначала их открыли в крупных городах, вроде Шанхая, а оптом уже их стали создавать повсюду.
Предполагалось, что на каждые 700 тысяч солдат должно приходиться не менее 20 тысяч янфу (так называли «утешительниц»). Получается соотношение 1:35. Всего же воевали три с половиной миллиона солдат из Японии, поэтому подсчитать, сколько женщин было задействовано – нетрудно.
Яндзё – так звучали по-японски «станции утешения» – в разных местах работали по одному и тому же принципу. Различия были минимальными. С 9 утра и до полудня (иногда с 10:00) вход предоставлялся обычным солдатам, рядовым. С 16:00 и до 20:00 – чинам повыше. Офицерам разрешалось заглянуть «на огонёк» с 19:00 до полуночи. Затем заведения закрывались.
Спрос был огромным! Плата за посещение «станции» оставалась крайне невысокой. Янфу, работавшие там, регулярно осматривались врачами. Внешне все выглядело благопристойно, особенно хороши были отчеты на бумаге… И, хотя японские власти позже утверждали, что все «сотрудницы» нанимались на станции добровольно, основной персонал привозили обманом.
Обещали, как бедной Доа Кан, что найдут работу горничной или кухарки. Или швеи, или официантки… Фантазия нанимателей била ключом. Газетные объявления печатались в официальной прессе!
«Неважно было, утро или день, – писала Пак Кумджу, которая работала в крупном китайском городе, – один японский солдат приходил, потом появлялся другой. Некоторые девушки не справлялись, приходили темные мысли, но обычно мы старались отговорить друг друга от крайнего шага».
Как работали станции
Если девушка узнавала, что она ждет ребенка – ей назначали особый препарат, который называли Шестьсот Шесть. Дети не были частью плана, поэтому их рождения старалась не допустить.
Одни заведения полностью контролировались военными. Другие считались частными, хотя их тоже курировали японские офицеры. Но были и коммерческие учреждения, которые приносили доход своим владельцам из числа обычных граждан.
Однажды Доа задала вопрос хозяйке, которая распоряжалась на станции: а отсылает ли она деньги ей домой? Ехидно улыбаясь, женщина ответила, что Доа может не беспокоиться. И после этого девушка поняла – ее и в этом обманули.
Бежать было некуда. Тайвань – остров. Да и обещанных денег Доа в глаза не видела. Все, что выдавали ей, она должна была отдать хозяйке. Которая однажды просто исчезла.
Так она и узнала, что война закончилась. Однажды японцы пропали, и люди постепенно начали жить своей прежней жизнью. Посомневавшись какое-то время, Доа обратилась за помощью к местным властям и все-таки вернулась домой. Ничего о произошедшем она семье не рассказала. Правда вскрылась много позже.
После всего
На протяжении многих лет Япония отказывалась признать свою ответственность за произошедшее. Только 28 декабря 2015 года правительство объявило о готовности выплачивать компенсации пострадавшим. Настоящая насмешка! Считается, что выжила лишь четвертая часть «работниц», а до начала двадцать первого века – и вовсе считанные люди.
Да и что с того было Доа и многим другим? Их жизнь прошла.
24 ноября 2017 года парламент Республики Кореи установил памятную дату – день памяти женщин для утешения. Он отмечается ежегодно 14 августа.
Генерал Окамура, лично причастный к созданию «станций», в 1949 году был привлечен к суду в Шанхае. Однако, после нескольких месяцев разбирательств, японский военный был оправдан и отправлен на родину. Там Окамура пользовался почетом и уважением, получил выгодную должность и спокойно умер в своем доме в Токио в 1966 году. Никакие угрызения совести его, судя по всему, не терзали.
