Российская империя встретила 15-летнюю Жюли крепкими морозами. Кутаясь в шубу и согревая дыханием озябшие пальцы, девочка с интересом рассматривала улицы Петербурга.
— А мне здесь уже нравится, даже несмотря на лютый холод, — сказала Жюли матери.
— И мне. Надеюсь, здесь мы будем счастливы, — ответила мать, еще не подозревая, что именно Петербург навсегда рассорит ее с дочерью.
И причина тому — конечно же, мужчина и любовь…
Дочь художницы
Пятнадцатилетняя Жюли приехала в Россию вместе со своей матерью — известной художницей Элизабет Виже-Лебрен. К тому моменту Элизабет была на пике популярности.
Известность ей принесла работа и дружба с французской королевой Марией Антуанеттой. Художница писала не только ее портреты, но и других членов королевской семьи.
Когда началась Великая французская революция, Элизабет пришлось бежать из страны вместе с 9-летней дочерью Жюли и ее гувернанткой. Чтобы избежать проблем (ведь Элизабет была приближена ко двору и дружила с королевой), все трое переоделись в крестьянские платья, и в таком виде уехали в Италию.
Что касается отца Жюли, то он тоже был художником. С матерью Жюли его уже давно ничего не связывало, поэтому глава семейства с ними не поехал.
В России
Некоторое время мать и дочь жили в Италии, потом в Австрии, а затем поехали в Россию, где задержались на несколько лет. Именно этот период нам и интересен, потому что здесь разыгрывалась настоящая драма.
В 1795 году Жюли и ее мать-художница приехали в Петербург. Известную художницу сразу же пригласила ко двору императрица Екатерина II. И конечно же, у нее не было отбоя от заказчиков.
Пока мать усердно работала, наша юная Жюли скучала. Без матери она никуда не выезжала и не выходила, а сидеть около нее в мастерской ей было тоскливо.
— Взяла бы кисти тоже. Навык нужно постоянно оттачивать, — говорила Элизабет дочери.
Разумеется, Жюли с раннего детства учили живописи. Все-таки, и мать, и отец, а еще и дед были художниками. Талант у Жюли был, и в детстве ей действительно нравилось рисовать. Но чем старше она становилась, тем отчетливее понимала: художницей, как мать, она не хочет быть.
— Все, что мы сейчас имеем — только благодаря моей работе. Наступит момент, когда я не смогу больше писать, когда меня не будет, и зарабатывать на жизнь тебе придется самой. Пойми: у тебя талант, ты можешь стать известной, — говорила мать Жюли.
Но у девушки были свои представления о хорошей жизни. Юная и романтичная Жюли мечтала о любви, а не о карьере художницы.
Знакомство на балу
Когда Жюли чуть подросла, Элизабет стала выезжать с ней на балы и светские приемы — талантливая художница везде была почетным гостем. И в центре внимания была не только она, но и Жюли.
Когда ей исполнилось 18 лет, на балу она познакомилась с Гаэтаном-Бернаром Нигри, который был на 14 лет старше. Гаэтан, француз по происхождению, служил секретарем графа Григория Чернышева — директора российских императорских театров.
Должность не самая солидная, но Жюли это совершенно не интересовало. Она влюбилась, и чувства ее были взаимны.
Мать выбор дочери не одобрила. Она хотела, чтобы Жюли вышла замуж за французского живописца Пьера-Нарсиса Герена и связала свою жизнь с творчеством. Но Жюли настаивала на том, что станет женой только Гаэтана Нигри.
— Мое материнское сердце чувствует, что этот брак не принесет тебе счастья, — говорила Элизабет дочери. — Прошу: давай уедем в Рим, или в Вену?
Жюли и слышать ничего не хотела. И вопреки воле матери в 1799 году в 19-летнем возрасте вышла замуж за Нигри. Элизабет в знак протеста на свадьбу дочери не пришла. А вскоре, завершив начатые работы, уехала из России.
Нищета и голод
Материнское сердце не обмануло Элизабет. Брак Жюли с Гаэтаном Нигри оказался неудачным: супруги постоянно ссорились, Гаэтан засматривался на других девушек, а Жюли устраивала ему громкие сцены ревности. Спустя несколько лет Жюли от мужа ушла и вернулась в родной Париж, вспоминая слова матери, которая оказалась права.
Гордость не позволила Жюли вернуться к матери, и она была вынуждена сама себя обеспечивать. Пыталась писать картины, участвовала в выставках, но серьезных успехов не добилась.
В наследство от отца ей достались только его многочисленные долги — он был игрок, и при жизни даже не думал их платить. В итоге Жюли очень бедно жила, перебиваясь случайными заработками от продаж картин, и с матерью практически не общалась.
Оставшуюся жизнь (а дожила она до 36 лет) Жюли провела в нищете. Детей у нее не было.
Кстати, Элизабет пережила свою единственную дочь на 23 года.
