Самая удачливая и счастливая дочь Павла I познала и любовь, и радость материнства, но была не такой красавицей, как её сёстры. Однако красота для княжны не важна, да и удачный брак лишь с виду может показаться удачным.
Но Мария Павловна не была обделена внешними данными. С детства очаровательная княжна радовала свою бабушку Екатерину II. Императрица, решив обезопасить драгоценных внучек, сделал им прививку от оспы.
Однако, для Марии Павловны не помогло и это. Княжна заболела. Оспенные язвы остались с ней на всю жизнь, сделав её внешность менее привлекательной. Екатерина Великая писала в письмах, что кожа лица её внучки совсем огрубела, ей бы родиться мальчиком.
«Третья моя внучка была хороша, как ангел, до прививания, теперь все ее черты погрубели, и в эту минуту она далеко не хороша» —Екатерина II.
Павел Петрович и Екатерина II были в восторге от буйного и отважного нрава юной княжны. А вот Мария Фёдоровна причитала, что её прелесть-дочка ведёт себя, как мальчик. Из всех дочерей подозрительного и мнительного Павла I, именно Мария Павловна пользовалась доверием отца.
Помимо строптивого характера, княжна стремилась к точным наукам музицированию. Её голос и игра на клавесине впечатляли весь императорский двор.
Однако, Екатерина II вскоре скончалась. На смену пышному и весёлому двору пришли запреты Павла I. Мария Павловна стала разменной монетой в политических играх своего отца. Но так как она была всё же любимицей Павла I, император старался найти для дочери достойного жениха.
Когда Марии исполнилось 14 лет, начались переговоры о её замужестве. Выбор пал на наследника Веймарского престола, принца Карла-Фридриха. Для небольшого герцогства Веймар брачный союз с Россией был неслыханной удачей!
Веймар не славился политическим весом в Европе, но именно это герцогство стало одним из культурных европейских центров. Союз был утверждён и начались брачные хлопоты. Однако радостное событие прервал случай в Михайловском дворце.
От рук заговорщиков скончался Павел I. Вскоре пришла ещё одна печальная телеграмма — неделю тому скончалась Александра Павловна, сестра Марии, кои не повезло очутиться при австрийском дворе, где русских княжон не особо-то жаловали.
Мария Фёдоровна, опечаленная потерей близких людей, воспротивилась отъезду Марии Павловны из России, боясь потерять ещё и её. Шло время, горе Марии Фёдоровны поутихло. Переговоры о бракосочетании княжны продолжил её брат Александр I. И вновь несчастье — преждевременная кончина Елены Павловны, ещё одной дочери Павла I.
Свадьбу снова отложили. Обеспокоенная вдовствующая императрица Мария Фёдоровна привела самых лучших докторов для медицинского освидетельствования, что её дочь переживет рождения наследников.
Однако, многие придворные заговорили о том, что жених великой княжны больно уж прост умом, несмотря на свою привлекательную внешность. Учитывая любовь Марии Павловны к науке и чтению, Карл Фридрих мерк рядом со своей невестой. Некогда опасения Екатерины II сбылись — для великих княжон дома Романовых не найти достойного жениха. И дело вовсе не в деньгах.
Несмотря на свой титул принца Карл Фридрих был скромный в поведении и своих запросах. Такой тихий и меланхоличный, он так кстати уравновесил взрывной нрав Марии Павловны. Спустя год пребывания наследника Веймара при петербургском дворе, придворные заметили — будущие супруги подружились.
Наконец 22 июля 1804 года состоялось долгожданное венчание великой княжны и наследника Веймара. Толпа ликующих петербуржцев приветствовала вышедшую на балкон великую княгиню Марию Павловну и её супруга. Великая княгиня была одета в малиновую мантию с мехом горностая.
Этот портрет находится выше. Императорская семья радостно отмечала сие событие в Петергофе, на время забывая о всех несчастьях и потерях. На свадьбе молодоженов гуляли не только придворные, но и простой народ, удостоенные честью быть приглашенными на празднество.
Так что нельзя сказать, что брак русской княжны был политическим. Да, это была не сильная любовь, но нежное, трепетное чувство. А может для семейного быта именно такая гармония как раз подходит больше всего. Мария Павловна, в отличие от своих сестёр, согласилась выйти замуж добровольно. Уж кто как не она могла дать резкий отпор вспыльчивому Павлу I.
Как и всех российских княжон, Марию Павловну снабдили щедрым приданным: миллион рублей, небольшие доходы с ренты, вклады в будущее строительство православного храма в Веймаре (так как княжны оставались в лоне своей религии) и, конечно же, роскошный гардероб с драгоценностями, к которому в Веймаре не привыкла даже царствующая семья.
Из Петербурга в маленький Веймар отправили около 80 повозок с посудой, предметами искусствами и интерьера. По статистике тех времен, приданное Марии Павловны превышало весь годовой доход доход Веймара! Так что небольшое герцогство получило не только умную и добрую невесту, но и связь с Россией.
Мария Фёдоровна отпускала дочь с тяжелым сердцем. До этого две её дочери нехотя покинули родную страну и обе скончались. Мария Павловна же уезжала из России в приподнятом настроении. Она жаждала перемен, она тянулась к новому, как огонь, поглощающий всё на своём пути.
«Новая звезда с Востока» — так писал отец принца Карла Фридриха, в предвкушении ожидающий свою невестку. Жители с восторгом встречали «русскую принцессу», а придворные балы и гуляния продолжались около десяти дней. При посещении культурных мероприятий, великую княжну приветствовали с почестями, обращаясь по титулу императорского высочества и наследной принцессе Веймара.
Действительно, Марии Павловне повезло больше остальных сестер, несмотря на внешние недостатки. Она не только тепло общалась с родственниками мужа, но и нашла в лице сестры своего супруга подругу.
Доброта и кротость Марии Павловны смогли даже очаровать бабушку Карла Фридриха — правительницу Веймара Анну Амалию. Анна Амалия ласково называла Марию Павловну своей внучкой. Анна Амалия считала, что Мария Павловна наполнена любовью и уважением ко всем людям без заносчивости.
Вскоре и все подданные стали называть Марию Павловну ангелом хранителем Веймара. Дело в том, что лето в 1808 году выдалось плохим. Была засуха. Урожая не было. Люди начали голодать. Веймар был не богатым герцогством и обеспечить провизией всех своих жителей было тяжело.
Мария Павловна на свои личные деньги, которые имелись у неё от императорского дома Романовых, закупила для подданных хлеба. Благодаря её доброте маленькое государство избежало голода. Вскоре её и вовсе стали называть матерью нации.
Никого не смущали её русские корни. Отныне Мария Павловна называла своей Родиной Веймар. Нельзя её за это судить, ведь и многие русские императрицы когда-то были немецкими принцессами, сменив своё Отечество.
Примечательно, что хоть Павел I и имел несколько недостатков, как человек и император в целом, всё же у него были и мудрые решения. Например, закон о приданном. Приданное российских княжон удивляло своей роскошью и изысками. Если приданное терялось или были случаи пожара, то российская сторона заново снабжала своих принцесс роскошными платьями и бриллиантами.
Но чтобы корыстные родственники женихов не навредили княжнам, часть приданного, по закону Павла I, хранилась в российском банке. Если принцесса скончалась, то приданное не отходило стороне жениха, а оставалось в России или предназначалось для детей императорской дочери.
Однако Мария Павловна уговаривала свою мать-императрицу нарушить сей закон, дабы финансово помочь Веймару с помощью своего приданного. Мария Фёдоровна была непреклонна. Бедствия чужой земли её не волновали, лишь защита своих детей.
Мария Павловна легко справилась и с главной обязанностью женщины — продолжении рода. Именно она из всех своих сестёр совершенно не чувствовала тяжести, нося под сердцем ребёнка. Чтобы успокоить свою мать Марию Фёдоровну, которая переживала о потери двух первых своих дочерей после тяжелых родов, Мария Павловна лично приехала в Павловск показать, что она жива и здорова.
Мария Павловна стала матерью четверых детей. Её жизнь была насыщенной, но насыщенна не на интриги и приключения, а на культурную сферу, общение с великим умами, художниками, драматургами и поэтами. Она принимала у себя своего брата Александра I и мать Марию Фёдоровну.
Именно Мария Павловна устроила встречу детей своей почившей сестры Екатерины Павловны с Марией Фёдоровной, их бабушкой. Кстати, именно благодаря тому закону от Павла I, о котором я писала выше, дети Екатерины Павловны были обеспечены до конца жизни частью приданного своей матери.
Мария Павловна прожила 73 года. Она стала великой герцогиней Саксен-Веймар-Эйзенахсой, трепетно заботясь о своём народе. Свою жизнь она посвятила благотворительности, без сожаления закладывая и продавая украшения императорской фамилии.
Мария Павловна была наименее красивой из своих сестёр, но наиболее счастливой. Её сильный дух позволил ей пережить уход из жизни практически всей её семьи. Мария Павловна тяжело переживала уход из жизни её близкого друга Гёте.
В 1857 году, за два года до своей кончины, Мария Павловна Веймарская последний раз увидела единственную выжившую сестру — Анну Павловну, королеву Нидерландов. Две дочери российского императора, внучки Екатерины Великой, сами стали правительницами государств. Они попрощались в последний раз, подозревая, что больше никогда не увидятся вновь.
