«Он же уродлив, какой нос горбатый, какие большие уши! — плакала навзрыд молоденькая барышня. — К тому же, старик!». Ей не отвечали, тихо собирая невесту к венцу.
Катенька, как ни старалась, не могла найти в своей женихе достоинств и, поэтому, когда ее повели к алтарю, ей казалось — жизнь кончена.
Всю жизнь ее считали иностранкой, и по велению судьбы родилась она за границей. 7 декабря 1783 года шикарный дом русского посланника в Неаполитанском королевстве графа Павла Мартыновича Скавронского огласил крик новорожденного дитя.
Супруга Павла Мартыновича, графиня Екатерина Васильевна Скавронская, урожденная Энгельгардт, благополучно разрешилась от бремени, чему все были несказанно рады. Особенно радовался граф, и это несмотря на то, что в Петербурге давно шептались — понесла Екатерина Васильевна отнюдь не от мужа, а от своего драгоценного дядюшки, светлейшего князя Григория Александровича Потемкина.
Как бы то ни было, а явленную свету малышку назвали Екатериной в честь матери, а также в честь императрицы Екатерины I Алексеевны (Марты Скавронской), которой Павел Мартынович приходился внучатым племянником. Дома, однако же, девочку называли ласково — Катенькой.
Отец Катеньки был человеком эксцентричным и баснословно богатым. В свете Павла Мартыновича прозвали «женоподобным миллионером» за любовь к музыке, дошедшей у Скавронского до настоящей одержимости. Знаменитый мемуарист Ф.Ф. Вигель писал о графе:
«Молодой Скавронский, как говорят, был великий чудак: никакая земля не нравилась ему, кроме Италии, всему предпочитал он музыку, сам сочинял какой-то ералаш, давал концерты, и слуги его не иначе имели дозволение говорить с ним как речитативами, как нараспев».
В такой вот обстановке и проходило детство Катеньки. Отец запросто мог привести с улицы бродячего музыканта, поселить его в доме на несколько месяцев.
Маменька Кати, Екатерина Васильевна, по чудачествам от папеньки не сильно отставала. Графиня любила приглашать в гости красивых итальянских юношей «со взглядом горящим».
К тому времени был еще жив дядя Екатерины Васильевны, светлейший князь Потемкин. Несмотря на замужество и рождение дочери, графиня Скавронская так и оставалась любовницей Григория Александровича, о чем австрийский дипломат граф Людвиг фон Кобенцль доносил императору Иосифу II:
«Между нею и её дядей всё по-старому. Муж очень ревнует, но не имеет смелости этому воспрепятствовать».
Катенька росла в атмосфере весьма куртуазной, что, по мнению света, отразилось на ее характере.
В ноябре 1793 года, когда Кате исполнилось десять лет, скоропостижно скончался ее отец.
Графиня Екатерина Васильевна приняла решение временно возвратиться в Петербург из обожаемой Италии: нужно было улаживать финансовые дела, а также подыскивать жениха для дочери.
В городе на Неве Катенька Скавронская и встретила свое 16-летие. К этому моменту о барышне не говорил только ленивый. Екатерина, и правда, была отменной красавицей. Золотистые густые волосы, пышность форм, пронзительные глаза, чистая белая кожа. Молодые люди увивались за Катей повсюду, но досталась графская дочка мужчине отнюдь не молодому.
Все произошло в 1800 году на балу в Гатчине. Накануне состоялись гатчинские маневры, они были весьма удачными, и император Павел I на радостях заявил, что 35-летнему военачальнику, князю Петру Ивановичу Багратиону, пора бы уже и ожениться.
Невесту император нашел тут же — Катя Скавронская! Барышне всего семнадцать лет. Свежа, хороша собой, весела. Государева родственница, пусть и дальняя. К тому же, богата.
Свадьбу Павел решил провести немедля, что стало шоком для всех — и для жениха, и для невесты, и для придворных.
Багратион, который на поле брани был храбр как лев, с царем спорить не посмел, Катя — и подавно.
Плачущую барышню отправили в покои императрицы Марии Федоровны, где Екатерину «убирали бриллиантовыми к венцу наколками».
Плакала Катя не случайно: Багратион считался при дворе одним из самых некрасивых мужчин. Дамы, которым посчастливилось не стать невестами князя, шутили: «Он столь же храбр, сколь и уродлив».
Закончив убирать невесту бриллиантовыми наколками, императрица самолично отвела Екатерину в церковь Гатчинского дворца, где в присутствии Павла состоялась церемония бракосочетания. Император самолично благословил Петра Ивановича и Катеньку на счастливую жизнь.
Да вот только счастливой жизни-то и не получилось! Граф Ланжерон писал:
«Багратион женился на маленькой племяннице кн. Потёмкина… Эта богатая и блестящая пара не подходила к нему. Багратион был только солдатом, имел такой же тон, манеры и был ужасно уродлив. Его жена была настолько бела, насколько он был чёрен; она была красива как ангел, блистала умом, самая живая из красавиц Петербурга, она недолго удовлетворялась таким мужем….».
В 1805 году княгиня Багратион бросила мужа и поехала в горячо любимую ею Европу. Петр Иванович, успевший полюбить молодую жену всем сердцем, ужасно горевал.
Князь умолял супругу «не дурить», вернуться. Екатерина, которой муж опротивел, отвечала, что в Европу она отправилась с целью лечения, а жестокий Багратион не желает ей здоровья.
Между тем, Петру Ивановичу доносили, что «лечение» княгини имеет весьма щекотливое свойство:
Le bel angenu блистала на всех балах и маскарадах, поражая публику своим нарядом.
Жизнь с некрасивым и нелюбимым мужем на протяжении пяти лет вселила в Екатерину желание наверстать упущенное, насладиться жизнью. И в Париже она наверстывала так, что ее стали называть «первейшей парижской куртизанкой».
Вот только это было в корне неверно: Екатерине Павловне не нужны были деньги, напротив, она сама щедро снабжала талантливых людей искусства.
Между тем, из России летели и летели письма: Багратион смиренно умолял супругу вернуться. Екатерина отшучивалась, впрочем, никогда до оскорблений мужа она не опускалась.
В 1807 году запись о русской княгине оставил сам Иоганн Вольфганг Гёте:
«Теперь передо мной открылся новый круг: княгиня Багратион, красивая, прелестная, притягательная, собрала вокруг себя значительное общество».
Салон Екатерины Павловны регулярно посещал и австрийский дипломат граф Клеменс фон Меттерних.
Фон Меттерних считался одним из главных ловеласов Европы, и не оценить молодую княгиню в прозрачном индейском муслине граф просто не мог.
В 1810 году Екатерина Павловна родила дочь, отцом которой был Меттерних. Княгиня Багратион даже не скрывала измены, дав девочке имя Мария-Клементина.
Петр Иванович Багратион, узнав о рождении у жены ребенка, слёг от горя. Многие были уверены, что князь отдаст Богу душу, но тот выкарабкался и вернулся к своей тяжелой военной работе. Екатерину Павловну князь великодушно простил, продолжил писать ей трогательные письма, справляться о здоровье матери и дитя.
Князь Багратион совершил беспримерный по тем временам поступок — признал незаконнорожденную девочку, дал ей свою фамилию. Таков был Петр Иванович — он не собирался наказывать ни в чем неповинного ребенка.
Но вот наступил 1812 год. 12 июня наполеоновские войска перешли приграничный Неман. Началась Отечественная война.
Екатерина Павловна лето 1812 года проводила в Вене, где у нее был антинаполеоновский салон.
Княгиня, к ее чести, стала посланником Российской империи в Австрии, переманила многих видных австрийцев на сторону своего Отечества. Деятельность княгини Багратион была настолько активной, что сам Наполеон выразил ею недовольство.
В конце августа Екатерина Павловна получила из России скорбную весть — ее супруг, великий русский полководец Петр Иванович Багратион, геройски погиб на Бородинском поле. Неизвестный адресант поторопился: князь, и правда, был ранен, но к тому моменту еще не погиб.
26 августа осколок ядра раздробил генералу большеберцовую кость. Офицер Александр Олсуфьев вынес Петра Ивановича с поля боя, после чего Багратиона срочно повезли в Москву.
Довезли только до села Сима Владимирской губернии: здесь, в имении своего друга, участника Бородинской битвы генерал-лейтенанта князя Бориса Голицына, великий полководец скончался от гангрены 12 сентября 1812 года. Князю было 47 лет.
Для Екатерины Павловны смерть мужа стала страшным ударом. Ее знакомые вспоминали, что впервые они видели слезы на прекрасных глазах княгини.
Все ждали, что теперь-то «Белая кошка» изменит свой образ жизни, но этого не случилось.
В 1815 году княгиня вернулась в Париж, где стала напропалую тратить свое огромное состояние. Екатерина Павловна вела веселую жизнь, не отказывала себе ни в чем.
Шикарный дом, постоянные гости, многочисленные поклонники, великий кулинар Мари Антуан Карем в роли личного повара — редкая парижская дама могла себе позволить такое.
Княгине завидовали, и ждали, что она должна расплатиться за свою беспутную жизнь.
И в 1829 году завистники дождались. 26 мая 1829 года в Париже скончалась во время родов княжна Мария-Клементина Багратион. Молодой матери, супруге графа Отто фон Блома, было всего лишь 19 лет. Ребенок, которого родила Мария-Клементина, выжил. Это был мальчик, получивший имя Отто Пауль Юлиус Густав фон Бломе.
Чтобы облегчить горе, Екатерина Павловна в январе 1830 года вышла замуж за английского генерала сэра Джона Карадока, лорда Хоудена. Лорд был младше княгини Багратион на 16 лет, что снова вызвало зависть и осуждение в обществе.
Молодой муж вскоре надоел княгине, она прогнала Карадока, заявив, чтобы тот «нес свою английскую скуку» в другое место. Княгиня продолжила жить по-прежнему: держала салон, общалась с молодыми, талантливыми мужчинами.
В 1854 году у Екатерины Павловны отнялись ноги. Три года княгиня просидела в специальном кресле, пролежала в постели.
В 1857 году Екатерина Павловна Багратион простудилась и через несколько недель борьбы за жизнь, скончалась в возрасте 73 лет.
