Мэри Дегрешу, свободная белая женщина, в 1786 году была продана с аукциона. Продавцом выступил городской совет Молдена, штат Массачусетс. Молодую женщину купил тот, кто предложил самую низкую цену… Если вы думали, что в рабство попадали только люди из Африки – вы ошибаетесь. И продажа своих же бедняков была поставлена на поток!
В правление Елизаветы Тюдор, в 1601 году, был принят закон: если человек не может себя прокормить, ему обязаны помочь. Но помогали совсем не так, как это делают сейчас. Никаких выплат или субсидий. Просто малоимущим искали работу. Истопник? Трубочист? Прачка? Берись за любую. Если кто-то отказывался, его ждало наказание, вплоть до клеймления или тюрьмы.
Считалось, что бедняк не может выбирать. Он обязан хвататься за все, что ему только предлагают. А вот просить милостыню в Англии категорически запрещалось. Нарушителей этого закона ждала деревянная перекладина с петлей… И надо сказать, что с ней успели познакомиться тысячи и тысячи людей в правление «Доброй королевы Бесс».
В Новом Свете, в британских колониях, не стали мудрить. Все, что приняли в Англии – автоматом повторялось там же. Но были нюансы! Переселенцев становилось все больше, нужны были хорошие ремесленники, ткачи, кузнецы, гончары…
А множество людей садились на корабли без какой-либо профессии. Поэтому им попросту нечего было предложить! Вот и появлялись на улицах городов ничем не занятые бедняки…
— Они являются источником грязи и правонарушений, — возмущались местные власти.
В некоторых городах поступали просто: хватали бедного человека и выставляли прочь. Дескать – нам такие не нужны, своих достаточно… Но, если несчастный родился в этом самом городе, избавиться от него было уже непросто.
Мэри Дегрешу родилась в Молдене. Она была дочерью кузнеца и женщины без определенных занятий. С самых юных лет девушка пыталась работать, но получала сущие гроши. Однажды ее обокрали, и все, что ей удалось с трудом скопить, было утрачено…
Платить за жилье стало нечем, а тут еще хозяйка вычла у Мэри из жалованья часть суммы за какую-то провинность. И Мэри превратилась в бродяжку.
Власти Массачусетса пришли к выводу: содержать таких, как Мэри, им невыгодно. И придумали «чудесный» выход! А что, если бедняков продавать на аукционе? Пусть их разбирают те, кто нуждается в простой рабочей силе.
А там уже бедняки будут отрабатывать свою стоимость и расходы на жилье и еду… Устанавливался срок — пять лет. За это время работник должен был полностью компенсировать понесенные хозяином расходы (на самом же деле, он успевал принести ему куда большую прибыль). Схему признали очень выгодной…
Муниципалитет выплачивал желающим взять бедняка небольшую компенсацию. Это была плата за избавление от «нежелательных элементов» с городских улиц. Затем шел аукцион, и сотни людей отправлялись в легализованное рабство. Правда, нигде и никогда это слово не употреблялось. Все старались обставить таким образом, будто обе стороны совершенно согласны.
На самом деле, ни Мэри, ни других несчастных, никто не спрашивал. У них просто не было другого выхода. Отказаться и замерзнуть зимой? Убежать, быть пойманными, и попасть за решетку?
Хозяева со своими белыми рабами нисколько не церемонились. Люди были совершенно бесправны, а пожаловаться им не позволялось. Ведь их – так считалось в обществе! – пристроили, накормили, обогрели… Учет таким работникам велся неохотно, сколько из них умирали от непосильного труда – неясно.
Уже много позже стали звучать голоса: и обращаются с бедняками сурово, и кормят их плохо, и о врачебной помощи ни слова… Случались и другие вопиющие вещи: молодые женщины, отправленные «на работу», как-то быстро становились матерями. А ведь они оставались незамужними…
Только в 1820-х систему продажи бедняков решили пересмотреть. Тогда бывшие британские колонии взяли на заметку другое изобретение из Англии: работные дома. В Новом Свете стали появляться подобные заведения, а еще богадельни. Там тоже люди содержались в тяжелых условиях и работали за еду.
Но продажа своих же постепенно сошла на нет. Впрочем, продажей это не называлось. Чтобы все звучало корректно, использовали французское слово «vendue». Как будто и не было никаких аукционов, а только стремление бедняков найти хорошую работу!
Мэри Дегрешу проработала у своего хозяина четыре года, после чего ее долг сочли выплаченным. Она ушла из Молдена, и дальнейшие ее следы теряются.
