Свою жену он был готов продать за сумму баснословную: 50 тысяч рублей. Что такое честь и совесть, когда твое положение близко к краху? Разоренному же землевладельцу деньги были отчаянно нужны. Финансовые махинации, карточные игры, красивые женщины — и вот, помещик Арсеньев дошел до края: решился сбыть последнее. Семью. Тем более, что и «покупатель» на нее уже имелся…
В 1872 году один из самых видных представителей дворянства Тульской губернии, Николай Владимирович Арсеньев, собрался жениться. Мужчиной он слыл завидным: молод — всего-то 26 лет, богат — имеет земли и капитал, вращается в хорошем обществе — его, рано оставшегося без отца, опекал сам Лев Николаевич Толстой.
Однако местные кумушки смотрели на новоявленного жениха неодобрительно: «быстро утешился». И действительно: трех месяцев не прошло, как Николай Арсеньев овдовел. Слишком рано для нового брака.
Возможно, оттого венчание и состоялось в Москве: зачем давать пищу пересудам? В конце концов, жених доволен, невеста — восемнадцатилетняя Варенька Тургенева, дочь арсеньевского соседа по имению — согласна. Так стоит ли обращать внимание на досужие разговоры?
В марте 1873 года на свет появился первый сын пары, названный в честь отца. Появление наследника не скрепило отношений, напротив, Варвара все больше разочаровывалась в своем стремительном замужестве: Николай оказался вовсе не таков, каким она его считала.
Он, оставляя ее в имении, подолгу жил в Москве. И оттуда долетали отнюдь не радостные вести: супруг вел жизнь на широкую ногу, предаваясь приятным «излишествам». Даже расширение семейства не заставило его остепениться.
В неторопливой сельской жизни мало ярких событий, а Варя была еще так молода. Мечты кружили голову! И, когда на пороге появился широкоплечий офицер, одним своим видом внушавший доверие, она не устояла. Звали его Сергей Иванович Мосин. Сын арсеньевского управляющего, с середины 1870-х годов он работал на Тульском оружейном заводе, шаг за шагом строя свою успешную карьеру.
Говорят, Мосин, известный своей сдержанностью и сухостью нрава, от любви совершенно потерял рассудок. В 1879 году произошло объяснение: чувства оказались взаимны. Вероятно, одними признаниями дело не ограничилось, потому что зимой 1883 года вся Тула обсуждала невероятнейший скандал!
Что, кому и кто сказал — этого история, увы, не сохранила. А только известно, что Мосин вызывал супруга возлюбленной на дуэль: по-военному прямой и честный, он рассчитывал разрешить дело таким образом. Однако времена уже были не те: Арсеньев не только отказался стреляться, но и написал жалобу заводскому начальству.
Возглавлявшему оружейное производство генерал-майору Бестужеву-Рюмину пришлось отреагировать: его подчиненный получил «3 суток домашнего ареста с исполнением служебных обязанностей».
Впрочем, на этом история не окончилась: «отсидев» положенное, Мосин вновь проявил характер. Встретив своего недруга в Дворянском собрании, он открыто высказал ему все, что лежало на душе. Арсеньев отреагировал как и прежде: теперь за «оскорбление», нанесенное «в публичном месте» его соперник получил уже 2 недели.
Ситуация казалась тупиковой: жалобщик-супруг предпочел уехать в Москву, спасаясь от позора, Варвара была окончательно скомпрометирована, а ее возлюбленный не добился ничего, кроме осуждения. Между тем, не таков был Сергей Иванович Мосин, чтобы отступиться от задуманного: выход был найден — развод.
Предложение расторгнуть брак Арсеньев воспринял с долей иронии: к чему? Он и так ощущал себя вполне свободно, что же до жены, то ее удел — воспитание троих детей и тихое одинокое увядание. Лишь одно могло поколебать эту позицию: деньги.
Та беззаботная жизнь, которую вел Николай Арсеньев, требовала больших расходов. С началом 1880-х годов его материальное положение стало заметно ухудшаться. Настолько, что некогда богатый помещик оказался на грани банкротства, взяв на себя финансовые обязательства, которые выполнить не мог.
Все оказалось настолько плохо, что осенью 1887 года он умолял Льва Толстого воздействовать «силою убеждений и доводов» на тех, с кем велись его дела. Вмешательство графа, однако, не помогло: долговая яма Арсеньева ширилась, поглощая все, что он имел.
Считая, что для поправки состояния ему необходимо 50 тысяч рублей, Николай Арсеньев решился: он готов дать развод в обмен на эту сумму. Таких средств у Мосина, конечно, не было. Лишь упорство и надежда заставляли его идти дальше: деньги могло принести изобретение. Им он и занялся, сосредоточившись на разработке трехлинейной винтовки.
Работа эта длилась со злополучного 1883 года и лишь в 1891 году подошла к финалу: за свое детище создатель получил 30 тысяч. Еще полторы ему принесла Михайловская премия, присужденная Артиллерийским комитетом. Вместе с накоплениями — хватило.
В том же 1891 году состоялся развод (вину за который Арсеньев взял на себя, за что и был осужден на последующее безбрачие). Сергей Мосин сочетался браком с любимой женщиной, приняв на воспитание ее детей.
Долгого семейного счастья Варваре не выпало: в 1902 году ее супруг, к тому времени генерал-майор и глава Сестрорецкого оружейного завода, скончался от воспаления легких. Пережила она и первого мужа, которого не спасли полученные деньги: он умер в 1907 году в доме бывшего кучера, приютившего своего хозяина. Известно, что оставшись вдовой, она более замуж не выходила.
