-Дочери мои — не товар на рынке, показывать княжон не в наших обычаях, — ответил великий князь Иван послам императора Священной Римской империи, поднявшим вопрос о сватовстве.
А чуть позже в инструкциях, даваемых уже собственному посланнику Юрию Траханиоту, было прямо сказано: за племянника императора ни одна из его дочерей не пойдет, не к чести это, не к пользе государства. Вот если бы выдать дочь за сына императорского, короля Максимилиана… Но Максимилиан к тому времени был уже женат. Не срослось.
Великий князь Московский Иван Васильевич Третий (1440-1505г.г.), носил прозвание «Грозный» задолго до своего знаменитого внука, который вошел в историю с порядковым номером четыре.
Детство его пришлось на годы последней феодальной войны на Руси, отец, Василий Второй, был ослеплен врагами, а потому сын и наследник все свои усилия приложил к тому, чтобы Московское княжество стало единым и никогда не повторилась смута.
Иван Третий был, пожалуй, первым их правителей со времен Киевской Руси, который активно стремился выдать своих дочерей за иностранных принцев и королей, справедливо полагая, что так укрепится положение страны. И вообще, князь был довольно прогрессивен, задолго до Петра Великого прорубая в Европу, сомнительно нужное нам окно.
Даже его собственный второй брак был заключен именно с такой целью, а потому на Русь привезли Зою Палеолог, наследницу славы древней Византии. В приданое за невестой прибыли на Русь регалии ушедшей империи и само утверждение: «Москва — Третий Рим, а четвертому не бывать». Рассчитывал князь продолжить укрепление внешних связей государства с помощью династических браков своих дочерей.
Дочь в понимании отцов 15-го века — разменная монета. Недолгое пребывание в родном доме, а потом вся жизнь в новой семье, служба мужу и его родне. Это положение было справедливым и для крестьянина, и для князя великого.
Учитывая положение женщины в то время вообще, да еще и «закрытость» русской патриархальной семьи, о девочках, даже рождавшихся в княжеских семьях, сведений до обидного мало. Ради девочки или девушки летописец брал в руки перо редко. Если повод был весом: кончина праведная, несчастье, замужество, монашеский постриг. Вот и все поводы.
С дочерьми Ивана Третьего в летописях чехарда, даже точное их число установить не представляется возможным. А тут еще и с именами полнейшая неразбериха. Историки называют нам 8 девочек. Среди них: три Елены и две Феодосии.
Предположительно, старшая дочь князя появилась на свет в первом браке. Известно лишь ее монашеское имя — Александра. Что сподвигло девушку стать инокиней, болезнь, нежелание выходить замуж или происки мачехи — Софии (Зои) Палеолог — неизвестно. Три дочери князя Ивана не пережили детский возраст, одна затворилась в монастыре, три были выданы замуж.
В 1489 году германский посланник Николай Поппель с целью заполучить одну из княжон замуж за маркграфа Баденского. Видимо, предлагавшийся жених повелел выяснить, какая из дочерей внешне приятнее, так что посол настойчиво просил, чтобы девушек ему показали.
Князь Иван послу в этой просьбе отказал, заявив, что он дочерей не на рынке продает, берите, мол, вслепую. А потом Иван и вовсе послу твердо отказал, надеясь найти для дочерей более знатных женихов.
Посол, проконсультировавшись, заявил, что тогда берет девушек, что называется, «оптом», в то время у Ивана Третьего в возраст невест вошли две дочери. Одну посол просил выдать за маркграфа Бранденбургского Сигизмунда, другую — за Саксонского принца. Иван Третий отказал снова, заявив, что женихи недостаточно знатны, вот если бы за короля…
Следующее сватовство состоялось в 1490-м году, но и тогда посол не увидел невесты. Да еще и вздумал вести речь о приданом, а говорить о вопросе сохранения невестой православной веры отказался. Остались дочери в девках и на этот раз.
В 1494-м году Елену Ивановну выдали замуж за короля Польши Александра Ягеллона. Судьба ее сложилась трудно, молодая королева была фактически заложницей отношений отца с Польшей. А они были нелегкими.
Но была у великого князя дочь, с которой тот не был готов расстаться даже в том случае, если бы ее сватал король. Звали ее Феодосия. Как мы помним, девочек с таким именем в семье было две. Одна упоминается как родившаяся в 1475-м году, другая фигурирует под 1485-м годом.
Была традиция такая у Ивана Третьего — давать имена своим детям как бы «на замену» выбывшим (умершим в детские годы). В те времена это вообще была распространенная практика: одну Бог взял, другую — дал.
Феодосию Иван любил и баловал больше остальных дочерей. В 1497-м году он велел изготовить золотую медаль с изображением Николая Чудотворца и памятной надписью, что именно для этой княжны так постарался суровый батюшка. А еще Феодосию выдали замуж «за своего» жениха. Не услали за границу, нашли суженого в родном отечестве.
Мужем «папиной дочки» стал князь Василий Данилович Холмский. Правда, через год юная жена скончалась родами. По одним сведениям князь Холмский фигурировал в росписях как бездетный, по другим, Феодосия Ивановна родила-таки ему ценой жизни двойняшек Даниила и Марию. Возможно, дети вскоре последовали вслед за своей матерью.
О том, что Иван Васильевич не забывал любимой дочери говорит и тот факт, что князь Холмский, перестав быть зятем, долго оставался в Думе боярской на первых ролях. Даже сыну тестя своего князю Василию служил с честью. Правда, в 1508 году Холмский попал в опалу, был выслан и через год скончался.
Василий Третий обосновывал арест бывшего родственника тем, что тот повинен в заговоре в пользу Дмитрия Внука. Но была и другая причина: Холмский имел наследные права на владение Тверью, а Московское княжество должно было быть единым. Без уделов.
Что же касается девочек великокняжеской семьи, то младшую из детей Софии Палеолог, замуж за татарского царевича Худай-Кула выдавал уже брат, Василий Третий в 1506-м году.
