-Я хочу познакомиться с миллионером, — призналась однажды Айседора Дункан сестре.
Совпадение или мистика, но желание знаменитой танцовщицы вскоре сбылось.
Как-то вечером к ней заглянула горничная и протянула визитку со словами:
-Господин хочет вас видеть.
На полученном белоснежном прямоугольнике было написано «Парис Зингер». Айседора тут же вскочила и засуетилась, судорожно думая: «Какое мне платье надеть?». Вытащив из шкафа любимую тунику, она отдала распоряжение девушке, чтобы та пригласила к ней господина Зингера через пятнадцать минут, и начала быстро прихорашиваться.
Парис Зингер был предпоследним из двадцати четырех детей Айзека Мерритта Зингера, изобретателя, усовершенствовавшего швейные машины. Свое имя Парис получил в честь Парижа, где он родился.
Когда Парису было восемь лет, Айзек скончался. Он оставил сыну наследство в виде процентов с общего капитала. К тому моменту, как Парис возмужал, он уже был миллионером.
В 1887 году Парис Зингер женился на Лилли Грэм. Она родила ему пятерых детей, однако это не сделало их брак крепким. Парис, как и отец был ценителем прекрасного пола. К 1909 году супруги разошлись.
Когда Айседора увидела вошедшего к ней Париса, то испытала гамму эмоций. Во-первых, он ей очень понравился внешне, а во-вторых, у нее возникло чувство, что они уже встречались ранее.
-Вы меня не знаете, — начал Парис, — но я вас хорошо знаю, так как часто смотрел ваши выступления и аплодировал. Вы великолепны!
-Ах, сударь, — улыбнулась Айседора, пытаясь вспомнить, где же они могли видеться.
-У меня к вам предложение. У меня на Ривьере есть прекрасная вилла. Приезжайте туда вместе со своими ученицами. Будете репетировать танцы. О расходах не беспокойтесь. Согласны?
-Вы волшебник! — восхитилась Айседора. — Конечно, согласна!
В тот же миг она поняла, откуда его знает. Несколько лет назад ей довелось присутствовать на похоронах князя де Полиньяка.
Впервые мы встретились в церкви перед гробом, — вспоминала позднее Айседора. — Зловещее предсказание! Тем не менее я сразу поняла, что это мой миллионер, тот миллионер, которого я призывала всеми фибрами души и что наша встреча – Кисмет, как бы дальше ни развернулись события.
Через пару недель Айседора с ученицами была уже в Ницце. Расслабляющая атмосфера, щедрость хозяина и его восхищенные взгляды распалили чувства Айседоры.
Дункан, успевшая устать от одиночества, после разрыва с Гордоном Крэгом, отцом своей дочери, бросилась в объятия миллионера.
Я вижу все это, словно это было вчера: широкая палуба яхты, обеденный стол, убранный хрусталем и серебром, маленькая танцующая Дердре (дочь Айседоры) — писала Дункан.
— Я была влюблена и счастлива, но все время у меня было неприятное сознание, что существуют кочегары в машинном отделении, существует пятьдесят матросов, капитан и его помощник, и все они работают ради удовольствия двух человек…
Начался страстный роман, во время которого Айседора все время пыталась понять, что ей не нравится. Несмотря на явную любовь Париса, она пыталась найти подвох…
Ей казалось, что он воспринимает ее, как развлечение, что не в полной мере ценит ее искусство, что у него нет глубины понимания творчества. А Парис был околдован любимой женщиной и мечтал повести ее под венец.
-Нам нужно обвенчаться, — говорил он ей.
-Нет! Артист и брак — это невозможно, — упиралась она.
Первого мая 1910 года Айседора Дункан родила от Париса сына. Мальчика называли Патрик-Августус.
-Айседора, но теперь-то мы должны пожениться, — Парис снова начал убеждать любимую.
-Что я буду делать в браке? — скептически вопрошала Дункан.
-Давай попробуем три месяца пожить вместе, не уезжая никуда, только ты, я и дети. Я уверен, что тебе понравится.
Айседора нехотя согласилась.
Летом пара отправилась в Девоншир. В то время Зингер чувствовал себя плохо, незадолго до этого он перенес удар и находился под наблюдением врачей.
Пока Зингеру делали процедуры, Айседора откровенно скучала. Через две недели спокойного проживания в Девоншире она была готова лезть на стены.
-Я вижу, ты маешься, — грустно заметил Парис. — Начни снова танцевать в бальном зале.
-На твоем-то скользком полу? — скептически усмехнулась Айседора.
-Не переживай. Я велю постелить ковер. А еще пригласим тебе пианиста.
Вскоре в имение Зингера приехал скромный и неказистый скрипач Андре Капле. Когда Айседора увидела его, то испытала физическое отвращение.
-Он мне неприятен! — жаловалась танцовщица Зингеру.
-Зато я могу быть спокоен и не ревновать, — посмеивался Парис.
Ах, как он ошибался!
Однажды Айседора ехала в машине с пианистом, был резкий поворот, и ее швырнуло прямо на него.
Его руки охватили меня и, взглянув на скрипача, я внезапно вспыхнула огнем, как ворох зажженной соломы. Я никогда не испытывала такого бурного чувства. Посмотрев на него, я поразилась. Как не заметила я этого раньше? Его лицо было прекрасно, в глазах горел затаенный огонь гениальности, и я с этой минуты поняла, что он великий человек.
Весь обратный путь я смотрела на него в каком-то оцепенении страсти и, когда мы вошли в замок, не отрывая своего взора от моего, он меня взял за руку и медленно увлек в залу, за ширмы Как могла из такого сильного отвращения родиться такая сильная любовь?
Сильная любовь продлилась десять дней, а потом накал чувств ослабел, и Айседора снова обратила свое внимание на Париса. Тот все узнал, но простил неверную возлюбленную. Они покинули Девоншир и уехали в Париж. Опыт семейной жизни окончился полным провалом.
В Париже Зингер купил Айседоре просторный особняк, который она начала обустраивать под свою школу танцев. Когда все было готово, Дункан начала устраивать там вечеринки для творческих людей.
Вино текло рекой, комплименты, внимание мужчин… танцовщице было сложно устоять от искушения. В одну из ночей ее застал Зингер в неприглядной ситуации.
В два часа утра я оказалась рядом с Анри Батайлем на диване в комнате, украшенной Пуарэ, и писатель, относившийся всегда ко мне по-братски, теперь под влиянием чарующей обстановки говорил и действовал иначе. И вдруг появился Лоэнгрин (так Айседора называла Париса Зингера).
Увидев меня с Анри Батайлем на золотом диване, отраженными в бесконечном ряде зеркал, он бросился вниз в ателье и стал поносить меня перед гостями, говоря, что уезжает и никогда не вернется.
Через пару дней Айседора узнала, что Парис уехал в Египет. Его сопровождала медсестра, ухаживающая за ним во время болезни. Было обидно, но в то же время Айседора чувствовала себя свободной. Теперь она могла быть с кем хочет и не слушать упреки ревнивца…
