— Вы с ума сошли? Я же никогда за границей не была! — Вера Ивановна растерянно мяла в руках глянцевый буклет с пальмами и бирюзовой водой.
— Именно поэтому, — улыбнулся Андрей, поправляя очки. — Всё впервые бывает. Отдохни, мам.
Лена подскочила к матери и обняла за плечи:
— Это подарок. От нас обоих. Ты восемь лет не выезжала дальше соседнего района.
Вера посмотрела на детей недоверчиво. Тридцатилетний Андрей — серьёзный, в строгой рубашке, несмотря на выходной.
И Лена — яркая, энергичная, в модной футболке с надписью на английском. Когда они успели вырасти? Когда успели так повзрослеть, что теперь отправляют её в путешествие?
— Я не могу бросить дом, — попыталась возразить Вера. — Кто польёт цветы? А яблоня? Скоро же яблоки…
— Мам, — Андрей присел рядом, — мы всё проконтролируем. Я приеду поливать. Неделя в Турции — не конец света.
— Турция, — прошептала Вера, словно пробуя слово на вкус. — Там же… море?
— Настоящее Средиземное, — кивнула Лена. — И песок белый-белый. И коктейли с зонтиками. И музыка по вечерам.
Вера закрыла глаза. Она давно забыла, каково это — мечтать.
После того как не стало мужа восемь лет назад жизнь превратилась в бесконечную череду будней.
Кабинет литературы в школе, потом пенсия, огород, стопки тетрадей и книг. Дом, который Николай построил своими руками — с этими вечно скрипящими половицами, с запахом дерева, с фотографиями на стенах.
— Хорошо, — внезапно для себя сказала она. — Я поеду.
Самолёт качнуло, и Вера вцепилась в подлокотники. Рядом спокойно спала молодая женщина с ребёнком.
За иллюминатором проплывали пушистые облака. «Как это возможно — лететь над облаками?» — думала Вера, не решаясь разбудить соседку вопросом.
Она никогда не летала. Не видела моря. Не жила в отеле. Всё это казалось чем-то из другой жизни, недоступной учительнице литературы из пригорода.
— Господи, — прошептала Вера, когда впервые увидела море.
Оно простиралось до горизонта — невозможно синее, ослепительное под южным солнцем.
Она сняла сандалии и осторожно ступила на горячий песок. Волны накатывали на берег, оставляя пенные следы. Вера зашла по щиколотку и ахнула от прохлады.
В отеле всё казалось волшебным: белые занавески, развевающиеся от морского бриза, улыбающиеся официанты, ужин из десятка незнакомых блюд.
Вечером на балконе она пила непривычный кофе по-турецки и смотрела на звёзды, яркие, как никогда дома.
Она даже купила лёгкое голубое платье в маленьком магазинчике возле отеля — впервые за много лет что-то не чёрное и не серое.
На третий день она поняла, что улыбается без причины.
На пятый — что больше не просыпается с мыслями о проблемах с крышей и грязном белье.
На седьмой — что море лечит.
По ночам ей снилось, как Николай укладывал кирпичи их будущего дома. Как она носила ему воду в жестяной кружке. Как вместе они посадили яблоню — теперь огромную, раскидистую.
Новый дом он так и не успел построить, хоть все обещал. Но ничего, ничего.
Утром Вера проснулась от шума дождя. Капли барабанили по козырьку балкона. Она завернулась в одеяло и сидела, глядя на потемневшее море. Отпуск подходил к концу. Завтра — самолет домой.
Странное чувство поселилось внутри — будто что-то важное вот-вот произойдёт. Предчувствие перемен щекотало нервы.
— Зачем мне всё это счастье? — прошептала она, наблюдая, как дождь превращает море в серое полотно.
В телефоне пискнуло сообщение. Лена писала: «Мамуль, завтра встречаем тебя! Всё в порядке дома, не волнуйся».
Вера улыбнулась. Что бы она делала без своих детей? Они выросли такими заботливыми. Такими…
Она замерла с телефоном в руке. Что-то в сообщении дочери показалось неправильным. Почему Лена решила написать про дом? Вера даже не спрашивала.
Под ложечкой засосало. Вера тряхнула головой, отгоняя дурные мысли. Просто нервы. Просто она отвыкла от хорошего. Всё будет в порядке. Да и она прилетает сегодня уже, дочка перепутала даты.
Она решительно начала собирать чемодан. Домой. Скорее домой.
— Приехали, хозяйка, — таксист затормозил у знакомой калитки. — Помочь с чемоданом?
Вера Ивановна расплатилась и покачала головой:
— Спасибо, я справлюсь.
Сумерки окутывали знакомый до мелочей пейзаж. Рябина под окном, скамейка у калитки, старые качели, которые Николай когда-то сделал для маленького Андрюши.
Вера глубоко вдохнула вечерний воздух. Пахло скошенной травой и домом.
Она протянула руку к калитке и нахмурилась. Новый замок? Странно. Вера достала связку ключей, перебрала их и попробовала открыть. Ни один не подошёл.
— Что за ерунда? — пробормотала она, снова пытаясь подобрать ключ.
Калитка не поддавалась. Вера оглянулась — может, ошиблась домом? Нет, вот та самая яблоня, вот мостик через канаву, всё на месте.
Она обошла участок вдоль забора и замерла. Окна… они выглядели иначе. Новые рамы? Другие занавески?
Что-то сжалось в груди. Вера подошла к двери и машинально потянулась к маленькому ключику на цепочке — тому самому, что Николай подарил ей при переезде.
«Храни его, Вера. Это не просто ключ от дома, это ключ от нашей жизни», — вспомнились его слова.
Но когда она поднесла ключ к замку, то замерла — вместо знакомой скважины на неё смотрел чужой, блестящий новенький замок.
Её ключ беспомощно завис в воздухе, внезапно потеряв свою силу.
Вера постучала. Раз, другой. Громче.
— Андрей! Лена! Это я, откройте!
Внутри дома послышались торопливые шаги. Через матовое стекло на двери она различила две фигуры — высокую и поменьше. Дверь приоткрылась на цепочку.
— Мама?! — Лена выглядела ошарашенной. — Ты же должна была вернуться завтра!
— Вы перепутали, самолет был сегодня, — Вера почувствовала, как сердце стучит где-то в горле. — Почему замки? Что происходит?
Дверь захлопнулась, послышался звук снимаемой цепочки, и на пороге появились оба — Андрей и Лена. Растрёпанные, с испуганными глазами.
— Мама, пожалуйста, подожди минутку, — Андрей выглядел непривычно взволнованным. — Мы всё объясним.
— Объясните что? — Вера машинально шагнула вперед, но сын не пропустил её.
— Не сейчас, — он преградил дорогу.
— Что значит «не сейчас»?! Это мой дом! — Вера почувствовала, как задрожали губы. — Вы поменяли замки, пока меня не было?
Через плечо сына она увидела пустую прихожую. Вешалки нет. Зеркала нет. Только голые стены и пыль.
— Вы… — она задохнулась от догадки. — Вы продали дом?! Вы отправили меня отдыхать, чтобы за моей спиной… чтобы…
Лена взяла её за руки:
— Мама, послушай. Это не то, что ты думаешь.
— А что я должна думать?! — Вера выдернула руки. — Где мои вещи? Где фотографии? Где книги? Где всё, что мы с отцом собирали всю жизнь?
Андрей опустил глаза:
— Прости, мама… доверься нам. Ещё немного.
— Доверься? — Вера почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. — Вы выкинули меня из моего дома! Дома, который ваш отец построил своими руками!
— Никто тебя не выкидывал, — Андрей говорил тихо, но твёрдо. — Просто дай нам время всё объяснить. Не сейчас.
Вера посмотрела на детей. Их лица были напряжены, но в глазах не было вины — только какая-то странная решимость.
— Вы… — слёзы хлынули внезапно, горячие, злые. — Зачем вы отправили меня туда? Чтобы всё это… продать?
Андрей шагнул к ней, но Вера отступила.
— Не трогай меня! — она схватила чемодан. — Я тебе больше не верю. Никому из вас не верю!
Она развернулась и пошла прочь от дома, вниз по улице. Ноги подкашивались, воздуха не хватало. Всхлипы рвались из груди.
За спиной раздались быстрые шаги.
— Мама, стой! — крикнула Лена. — Куда ты пойдёшь?
— К Зинаиде, — бросила Вера, не оборачиваясь. — Хоть она-то меня не предаст.
Шаги остановились.
— Приходи завтра к двум часам, — голос Андрея звучал устало. — Обещаю, всё поймёшь.
Вера не ответила. Она шла вперёд, глотая слёзы и с каждым шагом чувствуя, как рушится её мир. Дом, который она считала своей крепостью, оказался украден. Дети, которым она отдала всю жизнь, предали её доверие.
В какой момент всё пошло не так? Может, это её вина? Может, она недостаточно заботилась о них? Недостаточно любила?
Она давно переписала дом на них, чтобы потом на возиться с наследством, не надо было это делать.
Вера остановилась посреди дороги, чувствуя, как бешено колотится сердце. Всё было неправильно. Неправильно и непонятно.
— Мама, пожалуйста… — просила Лена. — Просто посмотри.
Вера сидела на заднем сиденье машины Андрея, скрестив руки на груди. Ночь у Зинаиды прошла без сна. Подруга утешала как могла, но легче не становилось.
Утром дети приехали за ней, умоляли сесть в машину. Она согласилась только из любопытства — хотела услышать, какую ложь они придумают в своё оправдание.
— Я не хочу смотреть, как вы сдали меня в старческий пансион, — сказала Вера, когда машина остановилась у незнакомой аккуратной калитки.
— Нам нужно было продать старый дом, — тихо произнёс Андрей, поворачиваясь к ней. — Он действительно разваливался, мама.
Помнишь, как протекала крыша? А каждую весну фундамент проседал всё сильнее.
— Вы могли просто сказать, — голос Веры дрожал. — Зачем весь этот обман?
— Потому что ты бы не согласилась, — вздохнула Лена. — Ты говорила, что никогда не оставишь папин дом, даже когда потолок в кухне треснул, там опасно жить. Мы хотели сделать сюрприз.
— Мы меняли замки для новых хозяев, — добавил Андрей. — Они начинают его ремонтировать через неделю. Дом покупает молодая семья с детьми.
— И куда теперь мне? — спросила Вера, чувствуя опустошение. — На съёмную квартиру в городе?
Дети переглянулись.
— Выйди, пожалуйста, из машины, — попросил Андрей. — И просто посмотри.
Вера медленно вышла, щурясь от яркого полуденного солнца. Они открыли калитку и жестом пригласили её пройти.
За калиткой был новый мир.
Светлый двухэтажный дом с широкой верандой стоял в центре ухоженного сада. Яблоня — её яблоня! — росла у забора, пересаженная с заботой.
Клумбы с её любимыми флоксами. Качели на крепких цепях — точно такие же, как делал Николай.
— Что это? — прошептала Вера, не веря глазам.
— Это твой новый дом, мама, — Андрей взял её под руку. — Мы купили его месяц назад.
— Пойдём внутрь, — Лена открыла дверь.
Вера шагнула в прихожую и замерла. Её кресло — то самое, с потёртыми подлокотниками, в котором она проверяла тетради.
Её книжные полки. Её вышитые салфетки на журнальном столике. Фотографии Николая на стенах — все-все-все, даже та, где он смеётся с копной сена на вилах.
— Мы перевезли всё, что смогли, — объяснял Андрей, пока они шли по комнатам. — А что нельзя было перевезти, заменили новым.
Смотри, теперь у тебя есть посудомоечная машина. И тёплый пол в ванной — никаких холодных досок зимой.
— Спальня наверху, окна выходят в сад, — подхватила Лена. — А рядом — маленький кабинет, чтобы ты могла готовиться к своим литературным вечерам.
Вера провела рукой по полированным перилам лестницы.
— Но… почему? — она всё ещё не могла поверить. — Зачем вам это?
Андрей серьёзно посмотрел на мать:
— Ты говорила, что наш дом трещит по швам. Что крыша скоро упадёт нам на головы. Что каждый год всё больше ремонта и всё меньше денег.
Мы с Леной — мы хорошо зарабатываем. Наш проект вышел на международный уровень. И я… я просто хотел, чтобы ты наконец жила в доме, который не нужно каждую весну латать.
— А старый дом… — начала Вера.
— Его купили хорошие люди, — улыбнулась Лена. — Муж — строитель, он всё приведёт в порядок. У них двое детей. И они обещали сохранить сад.
— Мы просто хотели дать тебе дом, в котором будет не больно вспоминать, а легко дышать, — Андрей обнял маму.
И тогда она расплакалась. Беззвучно, трясясь всем телом.
— Простите… я подумала… худшее…
— Это мы виноваты, — Лена гладила мать по волосам. — Не предупредили, что нас не будет дома, когда ты вернёшься.
Мы просто думали, что у нас ещё день есть, чтобы закончить.
Вера плакала и плакала, словно выпуская из себя все страхи и обиды прошлого дня. А когда слёзы закончились, на душе стало легко и пусто, как бывает после грозы.
Вечером они сидели на веранде. Пахло свежеиспечённым пирогом с капустой. На низком столике дымились три чашки чая.
Вера смотрела, как солнце садится за верхушки сосен.
— Знаешь, ты даже в Турции была не одна, — призналась Лена, подсаживаясь ближе. — Я контролировала тебя через приложение — всё время была рядом.
— Теперь не нужно притворяться, — улыбнулся Андрей. — И мы наконец можем быть дома. Все вместе.
— Дома, — эхом повторила Вера. Слово звучало ново и знакомо одновременно. — Вы невозможные. Я же чуть с ума не сошла вчера!
— Прости, сюрприз не совсем удался, ха-ха — Лена прижалась к её плечу. — Теперь всё по-честному.
Вера смотрела на уютный свет, льющийся из окон дома, на первые звёзды, на детей, которые вдруг снова стали такими близкими. «Как Николай был бы счастлив, — подумала она. — Его дети подарили матери новый дом».
