— Не ожидал от тебя такого… Просто не ожидал… — пробормотал Виктор, чувствуя себя преданным.
— А чего ты ждал? Что я буду и дальше терпеть выходки твоего сына только из-за того, что он тебе родственник? Спасибо, но мое терпение лопнуло! Это последняя капля.
— Вот она, твоя любовь! — Виктор горько усмехнулся после долгой паузы. — Не выдержала даже такой мелочи!
— Я уже не в том возрасте, чтобы выносить такое! Мне этого хватило в первом браке, когда я была молодой и наивной! Сейчас я говорю прямо: хватит! Выбор за тобой! — отрезала Кира.
Я тяжело вздохнула, глядя на мужа, Виктора. Снова двадцать пять! Двадцать пять лет великовозрастному балбесу его сыну Станиславу, который третий год занимает мою квартиру, не платит ни копейки и, кажется, скоро начнет просить у меня деньги на пиво.
— Виктор, ну сколько можно? — начала я, стараясь говорить спокойно, но в голосе уже сквозило раздражение. — Твой Стас… он же просто лоботряс! Ему пора уже работать, а не просиживать штаны.
Виктор поднял на меня виноватые глаза. — Ну, Кира, ему всего двадцать пять. Перерастет. Дай ему время.
— Время? Виктор, он прокутил деньги, которые ты ему на первый взнос по ипотеке дал! Мои дети, Ева и Глеб, в его возрасте уже сами себя обеспечивали! И я ими горжусь!
— Опять ты за свое! Твои дети, твои дети… Они у тебя идеальные, да? Все сами, все могут! — Виктор нахмурился. — Я помню, как ты им помогала, когда они только начинали. И я не против! Но Стасику сейчас нужна моя поддержка.
— Поддержка?! Он уже три года только и делает, что поддерживает свою печень! Я своим детям тоже помогала, но в самом начале! А потом они сами! Сами добились всего! А твой Станислав? — Я всплеснула руками. — Что он сделал сам, кроме как пропил твою помощь?
Ссора разгоралась, как сухая трава на ветру.
— Ты просто не видишь очевидного, Виктор! Ты ему потакаешь!
— Я?! А ты просто меркантильная! У тебя нет сочувствия!
— Сочувствие? Виктор, я работаю как лошадь, чтобы содержать этот дом! А он только и делает, что лежит на диване и портит мой воздух! И потом еще у меня на сигареты просит!
— Ну, Кира! Ты же любишь меня! Неужели ты не можешь просто немного потерпеть? Ему сейчас тяжело!
— Люблю, да. Но не настолько, чтобы терпеть его выходки на моей территории! Виктор, он твой сын, ты и разбирайся. Я и так долго молчала.
Я хлопнула дверью и ушла в спальню. Убирать беспорядок, который Станислав оставил после себя в гостиной, Виктор остался сам. И пусть, я не домработница.
Два дня спустя случилось то, чего я больше всего боялась. Грохот в коридоре разбудил меня среди ночи.
— Виктор? — Я села в кровати, протирая глаза.
Ответа не последовало. Я вышла в коридор и увидела Стаса. Вернее, то, что от него осталось. Двое его приятелей, еле держа его под руки, впихнули его в квартиру и тут же сбежали, оставив его валяться посреди прихожей. Вокруг — тошнотворная лужа.
— Виктор! — Я закричала. — Что это такое?
Виктор выскочил из спальни, как ошпаренный. — Стасик! Что с тобой? — Он бросился к сыну, игнорируя меня. — Кира, вызывай скорую! Ему плохо!
— Скорую? Он просто пьян! — Я не могла поверить своим глазам. — Ты серьезно? Скорую?! Он просто нажрался, как свинья!
— Может, он отравился! Вызывай скорую, я сказал!
Я смотрела на Виктора, на Станислава, на этот ужас в моей прихожей, и во мне закипала ярость.
— Он живет здесь на халяву! И еще устраивает спектакли! Я не буду это убирать! Убирай сам или вызывай клининговую службу!
Виктор повернулся ко мне, в его глазах было столько ненависти, что я отшатнулась. — Меркантильная ты тварь!
— У меня есть чувство собственного достоинства! Я не обязана разгребать последствия чужих пьянок!
— Ты меня не любишь!
— Люблю! Но не настолько, чтобы тратить свои силы на твоего алкаша!
Я ушла в спальню, закрыла дверь и попыталась заснуть. А Виктор остался наедине с пьяным сыном и кошмаром в прихожей.
С трудом подняв своего пьяного сына с коврика в прихожей, Виктор потащил его в комнату. Аккуратно раздев бесчувственное тело, уложил в кровать. Вернувшись, Виктор решил убрать на полу лужу и другие следы бурного вечера Стаса.
С тяжелым вздохом он достал из ванной чистящие средства и тряпки, чтобы привести квартиру в порядок. Ему было противно убирать за взрослым сыном, но выбора не оставалось — Кира, его жена, не потерпела бы такого беспорядка.
В этот момент в комнату вошла Кира. Её голос был холоден и спокоен:
— Вообщем так, Витя, если завтра твой сын не уберется из моей квартиры, вы оба здесь больше жить не будете! Я больше не хочу видеть его здесь.
Виктор, опешив, переспросил:
— Это как понимать? Если я его не выгоню, ты выгонишь нас обоих?
— Именно так! Я просила тебя поговорить с ним, чтобы он начал жить как нормальный человек. Ты только обещал, а результат перед тобой! — Кира указала на вымытый, но всё ещё пахнущий пол. — Я больше не хочу этого терпеть.
— Не ожидал от тебя такого… Просто не ожидал… — пробормотал Виктор, чувствуя себя преданным.
— А чего ты ждал? Что я буду и дальше терпеть выходки твоего сына только из-за того, что он тебе родственник? Спасибо, но мое терпение лопнуло! Это последняя капля.
— Вот она, твоя любовь! — Виктор горько усмехнулся после долгой паузы. — Не выдержала даже такой мелочи!
— Я уже не в том возрасте, чтобы выносить такое! Мне этого хватило в первом браке, когда я была молодой и наивной! Сейчас я говорю прямо: хватит! Выбор за тобой! — отрезала Кира.
— Я уже сделал свой выбор! И не волнуйся, я найду нам со Стасом квартиру в ближайшее время! — ответил Виктор, чувствуя, как рушится его налаженная жизнь.
— Хорошо! Я поняла… Не буду мешать… — сказала Кира, скрывая боль и разочарование.
Я до последнего надеялась, что Виктор одумается. Что он поймет, что я права. Что его сын — обыкновенный лентяй и алкоголик, не желающий ничего делать. Что в двадцать пять лет пора бы уже взяться за ум. Но надежды не оправдались. Я не желала бороться за отношения, в которых всегда буду проигрывать чужому человеку, который лишь пользовался своим отцом и моей снисходительностью.
Неделю спустя, когда тошнотворный запах окончательно выветрился из квартиры, Виктор с сыном покинули мой дом. В тот же день мы подали заявление о разводе. Делить нам было почти нечего, так как совместно нажитого имущества практически не было.
Развод обещал быть быстрым и относительно безболезненным. Однако на душе у меня остался неприятный осадок, с которым я, к счастью, умела справляться за свои сорок шесть лет.
Виктору было гораздо тяжелее. Он только-только привык к комфортной жизни с женщиной, к уюту, сытости и заботе, и вот — всё рухнуло. Теперь снова нужно искать съемную квартиру, самостоятельно заниматься бытом. Это было унизительно и сильно било по его мужскому самолюбию, а также по его статусу на работе. Но он не мог просто выгнать своего сына на улицу, бросить его на произвол судьбы.
Мне же… Мне было жаль, но не настолько, чтобы жалеть о принятом решении. Иногда нужно просто отпустить ситуацию, чтобы сохранить себя. И я отпустила…
