— Полина, милая, куда же ты цветы поставила? Боже мой, ну кто же так делает? — прозвучал резкий голос Раисы Игоревны, едва переступившей порог квартиры сына и невестки. — В центре стола должна быть ваза, а не где-то на подоконнике. У нас в семье всегда цветы в центре стола стояли!
Полина вздрогнула от неожиданности, услышав голос свекрови. Она спешно вытерла руки о полотенце и вышла из кухни в гостиную, где Раиса Игоревна уже деловито переставляла вазу с цветами на обеденный стол.
— Добрый день, Раиса Игоревна. Я не ожидала вас сегодня, — Полина попыталась улыбнуться, но улыбка получилась натянутой.
— Что значит «не ожидала»? Я теперь должна предупреждать, чтобы навестить собственного сына? — Раиса Игоревна окинула невестку придирчивым взглядом. — И что это на тебе надето? Домашние шорты? Женщины даже дома должны следить за своим внешним видом.
Полина мысленно сосчитала до десяти. За шесть месяцев брака с Виктором она уже привыкла к подобным комментариям свекрови, но сегодня Раиса Игоревна явно была настроена более решительно, чем обычно.
— Витя на работе, он вернётся только вечером, — спокойно сказала Полина, надеясь, что эта информация охладит пыл свекрови.
— Я прекрасно знаю, когда мой сын возвращается с работы, — парировала Раиса Игоревна, снимая пальто. — Я пришла не к нему, а к тебе.
Эти слова заставили Полину напрячься. Визиты Раисы Игоревны никогда не предвещали ничего хорошего, но обычно они случались, когда Виктор был дома.
— Может, чаю? — предложила Полина, пытаясь соблюсти хотя бы видимость гостеприимства.
— Позже, — отрезала свекровь, доставая из сумки какую-то папку. — Сначала нам нужно серьёзно поговорить. Я не могу больше смотреть на то, как ты разрушаешь нашу семью.
— Разрушаю? — Полина искренне удивилась. — О чём вы говорите?
Раиса Игоревна с видом учительницы, отчитывающей нерадивую ученицу, устроилась в кресле и раскрыла папку.
— У нас в семье существуют традиции. Правила, Полина. Традиции, которые соблюдались поколениями. И я не позволю тебе их нарушать, — она достала листок, исписанный мелким почерком. — Я составила список правил, которые ты должна соблюдать как жена моего сына.
Полина застыла на месте, не веря своим ушам. Список правил? Для неё? Взрослой женщины с высшим образованием и собственной карьерой?
— Раиса Игоревна, мне кажется, вы несколько…
— Не перебивай старших, — строго сказала свекровь. — Первый пункт: ежедневно звонить мне и отчитываться о том, что ты сделала по дому. Второй: готовить только те блюда, которые любит Виктор, а список я тебе предоставлю. Третий: каждое воскресенье вы обязаны приезжать ко мне на обед. Четвёртый…
Пока Раиса Игоревна продолжала зачитывать свой бесконечный список, Полина чувствовала, как внутри неё закипает возмущение. Она смотрела на свою свекровь, на её самодовольное выражение лица, на властные жесты, которыми та сопровождала каждый пункт своего «устава», и понимала, что сейчас происходит нечто неприемлемое.
— Достаточно, — тихо, но твёрдо сказала Полина, когда Раиса Игоревна дошла до пункта о том, что невестка должна согласовывать с ней свой гардероб.
— Что ты сказала? — свекровь подняла глаза от списка, явно не ожидая сопротивления.
— Я сказала: достаточно, — повторила Полина, чувствуя, как дрожат её руки. — Я не буду выполнять эти правила. Ни одно из них.
Раиса Игоревна отложила список и посмотрела на невестку так, словно впервые её увидела.
— Ты не понимаешь, — медленно произнесла она. — Это не обсуждается. Моя свекровь требовала от меня того же, и я подчинялась. И моя мать подчинялась своей свекрови. Это порядок, который существует веками.
— Но сейчас не прошлый век, — возразила Полина. — Мы с Виктором равноправные партнёры, и никто из нас не должен подчиняться каким-то устаревшим правилам.
Раиса Игоревна поднялась с места, её лицо исказилось от гнева.
— Ты забываешь своё место, девочка. Я не просто так пришла сегодня. Последние недели я наблюдала за тем, как ты ведёшь хозяйство, и я крайне недовольна. И Виктор тоже, хоть он тебе об этом не говорит.
— Витя никогда не жаловался, — Полина почувствовала, как к горлу подступает ком.
— Конечно, не жаловался. Он слишком добрый. Но он звонит мне каждый день и рассказывает, как ты запускаешь дом, как плохо готовишь, как мало времени ему уделяешь.
Полина не могла поверить в услышанное. Неужели Виктор действительно жаловался на неё матери? Тот самый Виктор, который каждый вечер хвалил её ужины и говорил, как ему повезло с такой заботливой женой?
— Я не верю вам, — твёрдо сказала Полина. — А теперь, пожалуйста, уходите. Я не хочу продолжать этот разговор.
Раиса Игоревна посмотрела на неё с нескрываемым презрением.
— Ты ещё пожалеешь об этом, — процедила она, собирая свои бумаги. — Я не уйду, пока не дождусь Виктора. И мы вместе решим, что делать с твоим неуважением к нашей семье.
Полина скрестила руки на груди, чувствуя, как её решимость крепнет. Это была её квартира, её жизнь, и она не позволит свекрови диктовать ей, как жить.
— Как хотите, — сказала она. — Но учтите: я не отступлю.
Раиса Игоревна усмехнулась с видом человека, уверенного в своей победе.
— Посмотрим, что ты скажешь, когда придёт Виктор. Он всегда был хорошим сыном. И он знает, где его настоящая семья.
Ожидание возвращения Виктора превратилось в мучительное противостояние. Раиса Игоревна, решив дождаться сына, принялась методично обходить квартиру, сопровождая каждый шаг недовольными комментариями.
— Пыль на шкафу. В нашей семье женщины не позволяли себе такой небрежности, — она провела пальцем по верхней полке книжного шкафа и демонстративно поморщилась. — И эти книги. Современные романы? Полина, ты бы лучше кулинарные справочники почитала. Виктор любит домашнюю выпечку, а у тебя даже формы для пирогов нет.
Полина молча наблюдала за свекровью, решив не вступать в бессмысленную перепалку. Она заварила себе чай и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.
— Не понимаю, почему ты молчишь, — продолжила Раиса Игоревна, перемещаясь в спальню. — Любая нормальная девушка была бы благодарна за мои советы. Я ведь помочь тебе хочу. Научить, как быть правильной женой.
Раиса Игоревна открыла шкаф и начала перебирать одежду Полины. Это стало последней каплей.
— Прекратите трогать мои вещи! — Полина решительно подошла к шкафу и закрыла дверцу. — Это моя личная одежда, и я не разрешала вам её рассматривать.
— Ах вот как, — Раиса Игоревна отступила, но в её глазах вспыхнул недобрый огонёк. — Значит, тебе есть что скрывать? Эти откровенные блузки, короткие юбки — ты для кого так наряжаешься? Может, не только для моего сына?
Полина почувствовала, как краска заливает её лицо.
— Вы уже совсем обнаглели, — сдержанно ответила она. — Моя одежда — это моё личное дело. И Вите нравится, как я одеваюсь.
— Виктор просто не хочет тебя обидеть, — отрезала свекровь. — Но поверь мне, мужчины не уважают женщин, которые выставляют себя напоказ. В нашей семье женщины всегда одевались скромно и со вкусом. А твой стиль… — она брезгливо поджала губы.
Полина поставила чашку на прикроватную тумбочку и скрестила руки на груди.
— Раиса Игоревна, я уважаю вас как мать Вити, но это не даёт вам права вмешиваться в нашу жизнь. Мы с Витей сами решаем, как нам жить.
— Вот оно что, — свекровь подошла вплотную к Полине. — Ты решила оттолкнуть моего сына от семьи? Настроить его против матери? Не выйдет!
— Никто никого не настраивает, — устало ответила Полина. — Я просто хочу, чтобы вы уважали наши с Витей решения.
— А я хочу, чтобы ты знала своё место, — в голосе Раисы Игоревны зазвучал металл. — Я составила ещё один список. Список того, что тебе следует изменить в своём поведении.
Она достала из кармана сложенный лист бумаги и протянула его Полине.
— Первое: твоя манера разговаривать. Слишком самоуверенно. Жена должна быть мягче, уступчивее. Второе: твоя прическа. Эти распущенные волосы выглядят неопрятно. Третье: твоя привычка работать допоздна. Виктор приходит домой в шесть, и ужин должен уже быть на столе.
Полина даже не стала брать список. Она смотрела на свекровь и не узнавала в этой властной, жёсткой женщине ту Раису Игоревну, которая улыбалась ей на свадьбе и обещала относиться к ней как к родной дочери.
— А если я откажусь? — тихо спросила она.
Раиса Игоревна улыбнулась, но эта улыбка не затронула её глаз.
— Тогда, дорогая моя, я поговорю с Виктором. Расскажу ему, какую ошибку он совершил, выбрав тебя. Поверь, я найду способ открыть ему глаза на твой настоящий характер.
— Вы угрожаете мне?
— Я предупреждаю, — отчеканила свекровь. — Либо ты начинаешь соответствовать нашей семье, либо… — она сделала паузу. — Либо я сделаю всё, чтобы Виктор понял: ты не та женщина, которая ему нужна.
В этот момент Полина осознала, что стоит перед выбором: либо подчиниться и потерять себя, либо противостоять и рисковать потерять мужа.
— Знаете что, Раиса Игоревна, — медленно произнесла она, глядя свекрови прямо в глаза. — Я не верю, что Витя настолько слаб, чтобы позволить вам манипулировать им. Он любит меня. И он выбрал меня не для того, чтобы я стала точной копией вас.
— Ты ничего не знаешь о моём сыне, — прошипела Раиса Игоревна. — Ты думаешь, полгода брака дают тебе право так говорить? Я растила его двадцать восемь лет! Я знаю каждую его мысль, каждое желание!
— Тогда почему он выбрал меня? — спросила Полина. — Женщину, которая совсем не похожа на тот «идеал», который вы описываете?
Вопрос застал Раису Игоревну врасплох. Она открыла рот, чтобы ответить, но в этот момент в прихожей послышался звук открывающейся двери — вернулся Виктор.
— Полина! Мама? — раздался его удивлённый голос. — Что ты здесь делаешь?
Раиса Игоревна мгновенно преобразилась. Её лицо смягчилось, на губах появилась улыбка.
— Витенька, сынок! — она поспешила навстречу сыну. — Я решила проведать вас, узнать, как вы тут живёте. Да вот, разговорились с твоей Полиной…
Полина осталась стоять в спальне, сжимая кулаки. Решающий момент приближался. Сейчас она узнает, на чьей стороне её муж.
Виктор обнял мать, а затем с улыбкой посмотрел на Полину, появившуюся в дверях спальни.
— Вот это сюрприз! Почему не предупредила, что приедешь? — спросил он у матери, снимая пиджак.
— Разве я должна предупреждать, чтобы увидеть собственного сына? — Раиса Игоревна ласково погладила его по щеке. — Я испекла тебе булочек, как ты любишь и решила завезти их. Помнишь, как в детстве ты просил его каждое воскресенье?
Полина внимательно наблюдала за этой сценой. Она прекрасно видела, как изменилась свекровь в присутствии сына — от властной диктаторши не осталось и следа. Перед Виктором стояла заботливая, любящая мать с доброй улыбкой и ласковым голосом.
— Витя, нам нужно поговорить, — Полина решила действовать прямо. — Твоя мама сегодня пришла не просто в гости. У неё есть определённые… Требования ко мне.
Виктор удивлённо поднял брови:
— Какие требования? Мама, о чём она говорит?
Раиса Игоревна бросила на невестку холодный взгляд, но тут же вернула на лицо выражение материнской заботы.
— Витенька, я просто дала твоей жене несколько советов по ведению домашнего хозяйства. Ничего особенного, просто хотела помочь. А она почему-то восприняла это в штыки, — свекровь печально вздохнула. — Ты же знаешь, как я переживаю за вас, за вашу семью.
— Советов? — Полина не могла поверить своим ушам. — Раиса Игоревна, вы принесли целый список правил! Вы требовали, чтобы я ежедневно отчитывалась перед вами, критиковали мою одежду, мои привычки, даже мои книги!
Виктор растерянно переводил взгляд с жены на мать.
— Мама, это правда?
— Сынок, я просто хотела, чтобы у вас был такой же крепкий брак, как у нас с твоим отцом, — голос Раисы Игоревны дрогнул. — Я всегда была примерной женой. Твой отец никогда не имел повода для недовольства. Я лишь хотела передать Полине свой опыт, свою мудрость.
— Вить, — Полина подошла к мужу и посмотрела ему в глаза. — Твоя мать заявила, что я должна полностью подчиняться ей. Что это семейная традиция — невестка служит свекрови. Это так?
Виктор неловко переступил с ноги на ногу.
— Ну, в нашей семье действительно всегда уважали старших. Бабушка часто рассказывала, как она прислушивалась к советам своей свекрови…
— Прислушивалась к советам или безоговорочно подчинялась? — настаивала Полина.
— Полина преувеличивает, — вмешалась Раиса Игоревна. — Я лишь просила её проявлять больше уважения к семейным традициям. А она… Она набросилась на меня с обвинениями! Я даже не ожидала такой агрессии.
— Я не была агрессивной, — возразила Полина. — Я просто отказалась принимать ваши условия. И знаешь, Вить, твоя мать угрожала мне. Она сказала, что если я не буду подчиняться, то она «откроет тебе глаза» на то, какая я на самом деле.
— Мама, это правда? — Виктор выглядел смущённым.
Раиса Игоревна театрально всплеснула руками:
— Боже мой, какая фантазия у твоей жены! Я никогда не говорила ничего подобного! Сынок, я просто беспокоюсь о твоём счастье. Мне кажется, Полина не совсем понимает, что значит быть правильной женой.
— Что значит «правильной женой»? — Полина почувствовала, как внутри закипает гнев. — Быть вашей копией? Безропотно выполнять все указания? Отказаться от собственной личности?
— Видишь, как она со мной разговаривает? — Раиса Игоревна повернулась к сыну. — Ни уважения, ни почтения к старшим. Я ведь только добра вам желаю.
Виктор потёр висок, явно не зная, чью сторону принять.
— Полина, может, ты действительно слишком остро реагируешь? Мама хочет, как лучше…
— Вить, ты серьёзно? — Полина не могла поверить, что муж не встаёт на её сторону. — Твоя мать пришла в наш дом, критиковала всё, что я делаю, требовала подчинения, и ты считаешь, что я остро реагирую?
— Ну, мама всегда была строгой, но справедливой, — неуверенно произнёс Виктор. — Возможно, вам обеим стоит пойти на компромисс…
— Какой компромисс? — воскликнула Полина. — Между чем и чем? Между тем, что я буду полностью подчиняться твоей матери или только наполовину?
Раиса Игоревна довольно улыбнулась, почувствовав, что сын склоняется на её сторону.
— Полиночка, милая, — вкрадчиво начала она. — Может, нам действительно стоит поговорить спокойно? Без этих эмоций? Я уверена, что ты поймёшь, насколько важно сохранять семейные традиции.
Полина глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Она посмотрела на мужа, который выглядел растерянным и неуверенным, затем на свекровь, чьё лицо выражало фальшивую заботу. И в этот момент ей всё стало ясно.
— А вы ничего не перепутали, Раиса Игоревна? Я ваша невестка, а не безвольная рабыня, которая должна вам подчиняться!
— А вот и нет! Ты…
— У меня есть своя жизнь, свои взгляды, свои принципы. И я не позволю вам или кому-либо ещё диктовать, как мне жить.
В комнате повисла тяжёлая пауза. Слова Полины, прозвучавшие так решительно и твёрдо, казалось, заполнили всё пространство. Раиса Игоревна побледнела, а затем её лицо налилось багровым цветом.
— Как ты смеешь так разговаривать со мной? — процедила она сквозь зубы. — Витя, ты слышал? Это та женщина, которую ты выбрал в жёны?
Виктор стоял между двумя женщинами, словно зажатый в тиски. Его взгляд метался от матери к жене и обратно.
— Полина, ты не должна так говорить с моей мамой, — наконец произнёс он, избегая смотреть жене в глаза. — Она желает нам только добра.
— Добра? — Полина горько усмехнулась. — Витя, она пришла в наш дом с готовым списком правил, как будто я какой-то подчинённый, который должен выполнять инструкции. Она копалась в моих вещах. Она пыталась диктовать, как мне одеваться, что готовить, как вести хозяйство. Это не забота — это контроль.
Раиса Игоревна подошла к сыну и положила руку ему на плечо, будто устанавливая свою власть.
— Витенька, я предупреждала тебя, — с показным сожалением сказала она. — Я видела, что эта девушка слишком независимая, слишком современная для нашей семьи. Но ты не слушал. Ты был ослеплён.
— Не надо говорить обо мне в третьем лице, когда я стою прямо перед вами, — отрезала Полина. — И перестаньте манипулировать своим сыном. Он взрослый мужчина, а не марионетка.
— Ты видишь, Витя? — Раиса Игоревна повысила голос. — Она даже не скрывает своего неуважения! В нашей семье невестки никогда не смели так разговаривать со свекровями!
Виктор провёл рукой по волосам, явно испытывая дискомфорт.
— Полина, может, тебе действительно стоит проявить больше уважения… — начал он.
— Уважение должно быть взаимным, — перебила его Полина. — Скажи мне честно, Вить: ты действительно считаешь, что я должна подчиняться твоей матери? Что она имеет право приходить в наш дом и устанавливать свои правила?
Виктор молчал, избегая прямого ответа.
— Видишь, — торжествующе произнесла Раиса Игоревна. — Даже твой муж понимает, что я права. Это наши семейные традиции, и ты должна их уважать.
— А что насчёт нашей семьи? — Полина посмотрела прямо на Виктора. — Мы с тобой — это тоже семья. Или для тебя семья — это только ты и твоя мать?
Виктор выглядел так, словно его загнали в угол.
— Полина, ты не понимаешь. В нашей семье всегда было так. Моя мать уважала свою свекровь, моя бабушка уважала свою…
— Уважала или подчинялась? — снова спросила Полина. — Есть разница между уважением к старшим и слепым подчинением. Я уважаю твою мать как человека, но это не значит, что я должна отказаться от своей личности, от своих взглядов, от своей жизни.
— Виктор, — вмешалась Раиса Игоревна, — твоя жена просто не готова к семейной жизни. Она слишком эгоистична. Ты должен решить: или она научится уважать наши традиции, или…
— Или что? — Полина подошла ближе. — Вы заставите его выбирать между мной и вами? Это ваше понимание семейного счастья?
Раиса Игоревна сверкнула глазами:
— А ты думала, он выберет тебя? Полгода брака против целой жизни? Виктор всегда был хорошим сыном. Он знает, где его место.
Полина перевела взгляд на мужа:
— Это правда, Витя? Ты считаешь, что твоё место рядом с матерью, а не со мной?
Виктор смотрел в пол, не решаясь поднять глаза.
— Я люблю вас обеих, — пробормотал он. — Почему я должен выбирать?
— Потому что твоя мать заставляет тебя, — тихо ответила Полина. — И твоё молчание — это уже выбор.
Она отступила на шаг и посмотрела на эту пару — мать и сын, стоящие рядом, объединённые против неё.
— Знаешь, Вить, — Полина почувствовала странное спокойствие, — когда мы поженились, я думала, что создаю семью с мужчиной, который будет моим партнёром. Но сейчас я вижу, что вышла замуж за человека, который так и не смог стать по-настоящему взрослым. Ты всё ещё мамин сын, а не самостоятельный мужчина.
— Не смей так говорить о моём сыне! — воскликнула Раиса Игоревна. — Ты, неблагодарная…
— Это не ваше дело, — Полина даже не посмотрела в её сторону. — Это между мной и моим мужем.
— Полина, ты несправедлива, — наконец произнёс Виктор. — Я просто хочу, чтобы в нашей семье был мир, чтобы все ладили друг с другом.
— Но какой ценой? — спросила Полина. — Ценой моего самоуважения? Моей свободы? Моей личности? Нет, Витя. Я не стану жертвой вашей семейной традиции.
Она подошла к шкафу и достала небольшую сумку.
— Что ты делаешь? — растерянно спросил Виктор.
— То, что должна была сделать с самого начала, — ответила Полина, складывая в сумку самые необходимые вещи. — Я ухожу. Не могу и не хочу жить в браке, где меня не уважают как личность. Где мой муж не способен встать на мою сторону даже тогда, когда я права.
— Уходишь? — Виктор словно не верил своим ушам. — Но куда? Зачем?
— Это уже не твоя забота, — Полина застегнула сумку. — Я заберу остальные вещи позже.
Она направилась к двери, но остановилась, чтобы в последний раз посмотреть на мужа и свекровь.
— Знаете, Раиса Игоревна, в чём ваша главная ошибка? Вы думаете, что любите своего сына. Но настоящая любовь даёт свободу, а не держит на привязи. И ты, Витя, ты думаешь, что любишь мать, но на самом деле ты просто боишься её разочаровать. Это не любовь — это зависимость.
С этими словами Полина вышла из квартиры, закрыв за собой дверь. Она не слышала, как Раиса Игоревна начала утешать сына, уверяя его, что найдёт ему новую, «правильную» жену. Не видела, как Виктор беспомощно опустился в кресло, внезапно осознав пустоту, которая образовалась в его жизни с уходом Полины.
А Полина шла по вечерней улице, чувствуя странную смесь грусти и облегчения. Она потеряла мужа, но сохранила себя. И пусть впереди неизвестность, но это её выбор, её путь. И никто больше не будет указывать ей, как жить…
