Июньский зной растекался по дачному участку, заставляя воздух дрожать над нагретыми плитками дорожки. Юля вытерла испарину со лба, переложила тяжелую сумку с продуктами в другую руку и толкнула калитку. После душной электрички она мечтала о холодном душе и чашке чая на террасе.
Поднявшись по ступенькам веранды, она замерла, не веря своим глазам.
На её аккуратно ухоженном участке, прямо на любимом шезлонге, в цветастом купальнике и с банкой пива в руке лежала незнакомая женщина. Рядом с ней, развалившись на траве, загорал мужчина с заметным пивным животом. Его лицо показалось Юле смутно знакомым.
Во дворе царил хаос. Детские надувные круги валялись на грядке с петрушкой, пластиковые стаканчики покачивались в воде декоративного пруда. Дым от мангала поднимался прямо над её недавно посаженными розами, а из колонки, установленной на садовом столике, гремел шансон.
— А вы кто вообще? — только и смогла выдавить из себя Юля, чувствуя, как сумка выскальзывает из ослабевших пальцев.
Мужчина приподнялся на локте, прищурился и расплылся в улыбке, демонстрируя щербинку между передними зубами.
— А вы Юля, да? Нас Виталик пригласил! — он широким жестом обвел двор, где суетились еще человек десять незнакомцев. — У вас тут круто!
Пакет с продуктами глухо шлепнулся на деревянный настил.
Юля стояла, словно громом пораженная, пока незнакомец, который оказался троюродным братом Виталия, Павлом, продолжал что-то говорить, широко улыбаясь. Мысли метались в голове, сменяя одна другую: «Как он мог? Почему не предупредил? Кто все эти люди?»
Два года назад эта дача была заброшенным участком с покосившимся домиком. Они с Виталием влюбились в место с первого взгляда — тихий уголок в сорока минутах от города, собственный кусочек природы. Купили его на накопления и частично в кредит, который до сих пор выплачивали.
— Представляешь, тут будет веранда со стеклянной крышей, — мечтательно говорил тогда Виталик, обнимая жену за плечи. — Зимой можно смотреть на звезды, укутавшись в плед.
Юля помнила, как они вдвоем выкорчевывали старые пни, как спали на матрасе прямо на полу, потому что мебель еще не привезли. Как Виталик с обож женной солнцем спиной, упрямо строил беседку, отказываясь нанимать работников: «Сам сделаю для своей семьи».
Юля высаживала розы, планировала альпийскую горку, подбирала многолетники, чтобы участок радовал глаз с ранней весны до поздней осени. Их маленький рай постепенно обретал очертания.
Первыми гостями были Маша с Андреем — друзья со студенческих лет. Пришли с пакетами продуктов, помогали готовить. Вечером сидели у костра, Андрей играл на гитаре, Виталий жарил мясо. Тепло, уютно, по-семейному.
Постепенно круг расширялся. Сначала приезжали только по предварительной договоренности. Потом двоюродная сестра Виталика попросилась с детьми на выходные.
— Им свежий воздух нужен, — объясняла она. — А мы со своим, не волнуйтесь!
За ней потянулись другие родственники. Звонили уже из машины: «Мы недалеко от вас, заедем на часок» — и оставались до вечера.
Юля помнила их первую серьезную ссору с мужем.
— Они просто заявляются без спроса, а мы должны всё бросать и развлекать их! — выговаривала она Виталику, когда очередные гости уехали, оставив после себя гору посуды и затоптанную лужайку.
— Что ты предлагаешь? Выставить родню за дверь? — хмурился он. — Ну это же мой брат. Мы в одной комнате выросли.
— Можно хотя бы предупреждать заранее? Я бы спланировала…
— Ладно-ладно, — отмахивался Виталик. — Я поговорю с ними. Но это же не каждый день происходит.
Но «поговорить» у мягкого, неконфликтного Виталика никогда не получалось. Он обещал жене, краснел, мялся — и снова распахивал двери перед неожиданными гостями. «Ну вы же не против, мы со своими!» — звучало всё чаще. И каждый раз Юля натягивала улыбку, доставала дополнительные тарелки и жарила ещё картошки.
А сегодня, глядя на незнакомых людей, расположившихся на их участке, как на пляже, она впервые подумала, что её терпение подошло к концу.
После той нежданной встречи прошел месяц. Наступил июль, и вместе с ним — долгожданный отпуск. Юля лежала в гамаке между двумя яблонями, щурясь сквозь солнечные лучи, играющие в листве. На коленях — недочитанный роман, в стакане — домашний лимонад с мятой.
Она представляла, как проведет эти три недели: утренние заплывы в озере за холмом, неспешный уход за грядками, вечерние посиделки на веранде. Тишина, покой, только они с Виталием.
Через несколько дней ей понадобилось съездить в город — забрать результаты анализов для мамы. «Вернусь к обеду», — пообещала она Виталику, целуя его на прощание.
В поликлинике оказалась очередь. Потом она заехала в магазин. К даче Юля подъезжала уже в сумерках и издалека услышала музыку. На их участке горели гирлянды, которые они обычно зажигали только в особых случаях. Чей-то смех, звон бутылок.
Припарковавшись, она ошеломленно оглядела двор. Человек пятнадцать — полузнакомые и совсем незнакомые люди — расположились вокруг мангала. Пустые бутылки стояли прямо на клумбе с петуниями. На земле — затоптанные окурки. Кто-то сломал спинку садового стула.
— Юлечка! — На нетвердых ногах к ней подошел брат Виталия. — А мы тут решили с ребятами шашлыки! Виталик сказал, что ты в городе.
Юля нашла мужа у летней кухни. Он резал помидоры, виновато улыбаясь.
— Костя приехал с друзьями, — начал оправдываться он. — Сказал, что у Серёги день рождения, они быстро, только мяско пожарят…
Юля почувствовала, как внутри что-то обрывается. Она молча развернулась и пошла в дом.
Гости разъехались далеко за полночь. Юля слышала, как Виталий убирал во дворе, гремя мусорными пакетами. Она лежала в спальне с открытыми глазами, глядя в потолок. Внутри клокотала обида, смешанная с усталостью.
Утро встретило их тяжелым молчанием. Виталий суетился на кухне, пытаясь загладить вину — жарил яичницу, варил кофе. Юля сидела на веранде, завернувшись в плед, хотя утро было теплым. Она смотрела на свой сад — вытоптанные дорожки, примятые цветы, следы от стульев на газоне.
— Завтрак готов, — осторожно позвал Виталик.
Она молча прошла к столу. Муж нервно постукивал вилкой по тарелке.
— Ты всё еще злишься? Я же извинился. Они сами приехали, я не мог…
— Мог, — тихо перебила Юля, отставляя чашку. — Мог сказать «нет». Мог позвонить мне. Мог хотя бы предупредить.
Она подняла глаза, встречаясь с ним взглядом:
— Я не хочу, чтобы наша дача превращалась в летнюю столовую для твоей родни.
Виталий нахмурился:
— Ну ты же раньше не возражала! Сама накрывала на стол, готовила…
— Раньше — да, — кивнула Юля. — Но раньше это были гости. Мы их приглашали, ждали. А сейчас это — набег. Они приезжают без спроса, едят, пьют, ломают вещи и уезжают. А я должна улыбаться и делать вид, что всё в порядке.
Она сделала глубокий вдох:
— Я больше не готова быть бесплатной хозяйкой. Это наш дом, Виталик. Мы строили его для себя.
Виталий смотрел в тарелку, крошил хлеб. Его плечи поникли.
— Я не говорю, что мы должны запретить всем приезжать, — добавила Юля мягче. — Но только по договоренности. И не каждые выходные.
Он поднял глаза — растерянные, виноватые. Было видно, что до него, наконец, дошло.
— Я поговорю с ними, — сказал он тихо. — Обещаю.
Юля накрыла его руку своей:
— Нет. Мы поговорим с ними. Вместе.
На следующий день солнце припекало уже с раннего утра. Юля и Виталий сидели на террасе, составляя список необходимых ремонтных работ после вчерашнего нашествия. Сломанная лейка душа, треснувшая доска на крыльце, затоптанные грядки — ущерб оказался больше, чем думалось сначала.
— Придется всю неделю возиться, — вздохнул Виталик, почесывая затылок. — А я хотел сделать тебе мозаичный столик, как ты давно просила.
Юля улыбнулась, ловя его взгляд. После вчерашнего разговора между ними словно рассеялась густая туча. Впервые за долгое время они снова были заодно.
Скрип тормозов нарушил идиллию. Юля напряглась, узнав серую «Киа» — машину Павла, того самого троюродного брата, который месяц назад устроил незапланированную вечеринку.
— Я разберусь, — твердо сказал Виталий, поднимаясь.
Из машины высыпала веселая компания, человек шесть. В руках пакеты с продуктами, мангал, сумка-холодильник.
— О, Виталик! — расплылся в улыбке Павел. — А мы тут мимо проезжали, решили на шашлычки заскочить. Где тут у вас мясо жарить?
Он попытался протиснуться в калитку, но Виталик не отступил.
— Ребят, сегодня не получится, — сказал он спокойно, но твердо. — Мы теперь принимаем гостей только по договоренности. И не каждые выходные.
Павел озадаченно хмыкнул. За его спиной послышались недовольные возгласы.
— Ты чего? — он оглянулся на компанию, словно ища поддержки. — Мы же со своим всё. Юлька тебе мозги промыла?
Виталий расправил плечи. Юля, наблюдавшая сцену с террасы, видела, как изменилось его лицо — исчезла обычная мягкость, взгляд стал прямым и жестким.
— При чем здесь Юля? — в его голосе прозвучал металл. — Мы взрослые люди. Хотим тишины. Это наш дом, не проходной двор.
— Ну и ладно, — буркнул кто-то из компании. — Много чести.
— Хотите шашлыков — берите мангал, езжайте в лес, — добавил Виталик. — Там места всем хватит.
— Да пошли вы, — выплюнул Павел. — Раньше нормальными людьми были.
Они демонстративно швырнули пакеты в багажник. Машина резко сорвалась с места, обдав Виталика облаком пыли.
Он медленно вернулся на террасу, присел рядом с Юлей. Руки слегка подрагивали.
— Обиделись, — констатировал он.
— Переживут, — Юля сжала его ладонь. — Я горжусь тобой.
Он посмотрел на нее удивленно, а потом улыбнулся — открыто и легко.
Прошла неделя с момента памятной конфронтации у калитки. Незваные гости больше не появлялись, телефон практически не звонил — родня демонстративно обижалась. Но ни Юля, ни Виталик не чувствовали вины. Напротив, их наполняло давно забытое ощущение покоя и умиротворения.
Субботнее утро выдалось особенно прекрасным. Воздух, напоенный ароматом цветущих лип, проникал сквозь москитную сетку на террасу. Легкий ветерок колыхал занавески. Вдалеке слышался перестук дятла, в кустах сирени суетились синицы.
Юля расставляла на столе завтрак — омлет с травами, свежие помидоры с собственной грядки, домашний творог с ягодами. Виталий разливал по чашкам ароматный кофе, наслаждаясь неспешностью момента.
— Знаешь, я переживал, что будет скучно, — признался он, устраиваясь в плетеном кресле. — Привык уже к постоянной суете.
Юля окинула взглядом их участок — ухоженный, мирный, словно отдохнувший от бесконечных вторжений.
— Ну как тебе отдых без гостей? — спросила она, протягивая мужу тарелку.
Виталий отпил кофе, прикрыл глаза от удовольствия. Солнечный луч играл в его волосах, подсвечивая легкую седину на висках.
— Здорово. Теперь только так, — улыбнулся он. — Я и забыл, как хорошо просто сидеть рядом с тобой. В тишине.
Юля взяла его за руку. Они сидели молча, наслаждаясь моментом полного, абсолютного счастья, которое наконец-то принадлежало только им двоим.
