— Что? Тебя опять уволили? Да почему ты не можешь удержаться ни на одной работе?! — возмущалась Нина, стоя посреди их крошечной однокомнатной квартиры.
Павел сидел на продавленном диване, который служил им и местом для сна, и гостиной зоной. Его плечи были опущены, а взгляд упрямо уставился в пол. На журнальном столике перед ним стояла открытая бутылка пива — верный признак того, что день выдался не из лучших.
— Начальник — ненормальный, — буркнул Павел, делая глоток. — Придирался ко всему. То ему не так, это ему не так. Я, видите ли, недостаточно быстро работаю.
Нина бросила сумку на стул и устало провела рукой по лицу. Она только что отстояла восьмичасовую смену в супермаркете, где каждый второй покупатель считал своим долгом выместить на ней своё плохое настроение. А теперь ещё и это.
— Паша, это уже шестое увольнение за три месяца, — её голос звучал устало, без прежней злости. — Шестое. Ты понимаешь, что это значит?
— Что мне не везёт с работодателями, — он пожал плечами, избегая её взгляда.
— Нет, — Нина покачала головой. — Это значит, что проблема не в них, а в тебе.
Павел резко поднял голову, в его глазах вспыхнул гнев:
— Отлично! Теперь и ты против меня? Моя собственная жена! Я думал, ты должна меня поддерживать, а не обвинять.
— Я поддерживала тебя первые пять раз, — Нина подошла к холодильнику и открыла его. Внутри было почти пусто: пакет молока, половина палки колбасы, несколько яиц. — Но моё терпение не бесконечно, Паша. Мы едва сводим концы с концами. Моей зарплаты хватает только на оплату этой конуры и на еду. И то впритык.
— Я найду новую работу, — Павел махнул рукой с напускной уверенностью. — Завтра же начну искать.
— Ты это говорил и в прошлый раз, и в позапрошлый, — Нина захлопнула холодильник и повернулась к мужу. — А потом неделями валялся на диване, листая вакансии и находя в каждой какой-нибудь недостаток.
Павел поднялся с дивана, его лицо исказилось от обиды:
— Ты что, считаешь меня бездельником? Думаешь, я специально не работаю?
— Я этого не говорила, — Нина вздохнула. — Но факт остаётся фактом: ты не можешь удержаться ни на одной работе больше двух недель. То тебе начальник не нравится, то коллеги подставляют, то график неудобный.
— А ты бы хотела, чтобы я работал как проклятый за копейки? — Павел повысил голос. — Чтобы меня эксплуатировали и унижали?
— Я хочу, чтобы ты был ответственным, — Нина смотрела ему прямо в глаза. — Чтобы ты понимал: нам нужны деньги. Мне тоже не нравится моя работа. Думаешь, приятно выслушивать претензии покупателей весь день? Но я терплю, потому что кто-то должен платить за квартиру.
Павел отвернулся и снова взял бутылку пива:
— Всё дело в деньгах, да? Только о них и думаешь.
— Нет, Паша, — Нина покачала головой. — Дело не в деньгах, а в твоём отношении. Ты не пытаешься удержаться на работе, не берёшь на себя ответственность. Всегда виноваты все вокруг, но только не ты.
— Значит, я для тебя просто источник дохода? — Павел горько усмехнулся. — Не муж, не любимый человек, а кошелёк на ножках?
— Нет, в том-то и дело, — Нина почувствовала, как внутри закипает гнев. — Ты прекрасно понимаешь, о чём я. Мы живём вместе, и каждый должен вносить свой вклад. Я не могу тянуть всё на себе.
— Вот как? — Павел резко поставил бутылку на стол. — Я найду работу. Такую, что ты ещё локти будешь кусать. И не придётся тебе больше содержать такого неудачника, как я.
— Я буду только рада, — Нина скрестила руки на груди. — Но сначала докажи, что способен на это. Потому что пока я вижу только громкие слова и никаких действий.
Павел сжал кулаки, его лицо покраснело от гнева:
— Ты… Ты просто не веришь в меня. Никогда не верила.
— Неправда, — Нина покачала головой. — Я верила в тебя. Каждый раз, когда ты приходил и говорил, что нашёл новую работу, я надеялась, что на этот раз всё будет иначе. Но всё повторяется снова и снова.
Она опустилась на стул, внезапно почувствовав себя невероятно уставшей. Не физически — морально. Словно эта карусель с увольнениями Павла высасывала из неё все силы.
— Я больше так не могу, Паша, — тихо сказала она. — Что-то должно измениться.
— Что должно измениться? — Павел развел руками. — Мне что, идти работать дворником? Или грузчиком? С моим-то образованием?
Нина устало потерла виски. Это был старый аргумент, который она слышала уже десятки раз. Да, у Павла было высшее образование — инженер-программист. Но за пять лет после университета он так и не смог найти работу по специальности, а потом и вовсе перестал пытаться.
— Паша, твой диплом никому не нужен, если ты не можешь удержаться ни на одной работе, — она старалась говорить спокойно, хотя внутри всё клокотало. — Какая разница, кем работать, если нам нечем платить за квартиру?
— Вот оно что! — Павел театрально хлопнул себя по колену. — Значит, тебе всё-таки нужен не муж, а кошелёк! Признайся уже наконец!
— Хватит перекручивать мои слова! — Нина повысила голос. — Я говорю о том, что нам нужно как-то выживать. Понимаешь? Вы-жи-вать! А не о том, что ты должен приносить домой миллионы.
Она встала и подошла к окну. За стеклом виднелся серый двор, заставленный машинами. Такой же унылый, как их жизнь в последнее время.
— Знаешь, — продолжила она тише, — когда мы поженились три года назад, я думала, что мы будем счастливы. Что вместе построим что-то стоящее. А что в итоге? Я работаю на износ, а ты… Ты даже не пытаешься.
— Не пытаюсь? — Павел вскочил с дивана. — Да я каждый день рассылаю резюме! Каждый день хожу на собеседования! Это не моя вина, что работодатели сейчас такие привередливые!
— Правда? — Нина повернулась к нему. — И сколько резюме ты отправил сегодня? Или вчера? Или на прошлой неделе?
Павел замялся, и этой паузы было достаточно, чтобы Нина поняла ответ.
— Вот именно, — она горько усмехнулась. — Ты даже не ищешь работу по-настоящему. Просто говоришь, что ищешь, чтобы я отстала. А эти работы все, на которых ты не можешь удержаться…
— Ты несправедлива, — Павел покачал головой. — Я стараюсь, правда стараюсь. Но ты не представляешь, как сложно сейчас найти нормальную работу.
— Нормальную? — Нина фыркнула. — Что для тебя нормальная работа, Паша? Где тебе не нужно рано вставать? Где начальник не делает замечаний? Где можно прогуливать, когда захочется?
— Ты специально всё выворачиваешь, — Павел сжал кулаки. — Я не прогуливал! Я опоздал всего пару раз, а они раздули из этого целую историю!
— Пару раз? — Нина недоверчиво посмотрела на него. — Паша, тебя уволили с прошлой работы после того, как ты опаздывал пять дней подряд. А до этого тебя уволили за то, что ты поругался с начальником. А до этого — за то, что не выполнил план. И каждый раз ты приходишь домой с одной и той же историей: это всё они виноваты, а ты белый и пушистый.
Павел молчал, буравя жену злым взглядом. Нина видела, как на его скулах играют желваки — верный признак того, что он на грани.
— Знаешь что, — наконец выдавил он, — я думал, что жена должна поддерживать мужа. А не пилить его каждый раз, когда что-то идёт не так.
— Я поддерживала тебя, — Нина почувствовала, как к горлу подкатывает ком. — Господи, Паша, я поддерживала тебя столько раз! Когда тебя уволили в первый раз, я говорила: «Ничего страшного, найдёшь новую работу». Когда тебя уволили во второй раз, я говорила: «Бывает, не повезло с коллективом». Когда тебя уволили в третий раз, я всё ещё верила, что это просто череда неудач. Но сейчас? После шестого увольнения за три месяца? Извини, но моё терпение не бесконечно.
— Значит, ты больше не веришь в меня, — Павел горько усмехнулся. — Отлично. Просто замечательно. Моя собственная жена считает меня неудачником.
— Я этого не говорила, — Нина покачала головой. — Я говорю о том, что тебе нужно взять ответственность за свою жизнь. Перестать обвинять всех вокруг и признать, что проблема в тебе.
— А, так теперь я ещё и проблемный? — Павел схватил со стола бутылку пива и допил остатки одним глотком. — Слушай, Нина! Может, тебе стоило выйти замуж за кого-то более успешного? За какого-нибудь менеджера с толстым кошельком? Раз уж я такой неудачник!
— Я не об этом, — Нина устало вздохнула. — Я просто хочу, чтобы ты повзрослел, Паша. Чтобы перестал вести себя как обиженный подросток и начал действовать как мужчина.
— О, так теперь я ещё и не мужчина? — Павел швырнул пустую бутылку в мусорное ведро, промахнувшись. Стекло разбилось о стену, осколки разлетелись по полу. — Прекрасно! Просто прекрасно!
— Посмотри, что ты наделал! — Нина уставилась на осколки бутылки, разбросанные по полу. — И кто будет это убирать? Я, конечно. Как всегда.
Павел отвернулся, делая вид, что не слышит. Его плечи напряглись, а руки сжались в кулаки. Нина знала этот жест — муж загонял себя в угол собственной обиды.
— Слушай, — продолжила она, осторожно обходя осколки, чтобы взять веник, — я устала от этого. Устала быть твоей мамочкой, которая всё за тобой убирает, всё за тебя решает, всё за тебя делает.
— Я тебя об этом не просил, — огрызнулся Павел, не поворачиваясь.
— Нет? — Нина начала сметать осколки в кучу. — А кто вчера просил меня позвонить вашему начальнику и сказать, что ты заболел? Потому что сам ты, видите ли, не мог ему позвонить после вашей ссоры.
Павел резко повернулся, его лицо исказилось от гнева:
— Это был один раз! Один чёртов раз, а ты теперь будешь мне это вечно припоминать?
— Не один, Паша, — Нина покачала головой. — Это происходит постоянно. Ты всегда находишь способ переложить ответственность на кого-то другого. На меня, на начальника, на коллег, на всех, на кого угодно, только не на себя.
Она высыпала осколки в мусорное ведро и поставила веник обратно в угол. Руки её слегка дрожали — не от страха, а от накопившегося напряжения.
— Я больше так не могу, — тихо сказала Нина. — Мне тридцать лет, а я живу как будто с подростком, а не с мужчиной.
— Так, может, найдёшь себе кого получше? — Павел скривил губы в усмешке. — Раз уж я такой никчёмный.
— Я не говорила, что ты никчёмный, — Нина устало опустилась на стул. — Я говорю, что ты не берёшь на себя ответственность. Есть разница.
— Какая разница? — Павел подошёл к холодильнику и достал ещё одну бутылку пива. — Ты же всё равно считаешь меня неудачником.
— Паша, я просто хочу, чтобы ты перестал убегать от проблем, — Нина смотрела на него с отчаянием. — Чтобы ты наконец повзрослел и понял, что жизнь — это не только права, но и обязанности.
Павел открыл бутылку и сделал большой глоток, игнорируя её слова. Нина видела, как он отгораживается от неё, уходит в свою скорлупу обиды и самооправдания.
— Знаешь, — продолжила она, — когда я выходила за тебя замуж, я думала, что мы будем командой. Что вместе справимся с любыми трудностями. А что в итоге? Я одна тяну всё на себе, а ты только создаёшь новые проблемы.
— Если я такая обуза, может, тебе лучше без меня? — Павел резко поставил бутылку на стол. — Может, мне просто уйти, и ты заживёшь счастливо?
— Куда ты уйдёшь, Паша? — Нина горько усмехнулась. — К очередному другу на диван? Ненадолго хватит. Они тебя приютят на неделю, максимум на две, а потом вежливо попросят искать другое жильё. И ты вернёшься, как всегда.
Эти слова попали в цель. Лицо Павла исказилось от ярости. Он в два шага преодолел расстояние между ними и схватил Нину за плечи, сильно встряхнув:
— Ты думаешь, я ни на что не способен? Думаешь, я не могу прожить без тебя?
Нина почувствовала, как его пальцы больно впиваются в её кожу. Страх мелькнул в её глазах, но быстро сменился решимостью. Она оттолкнула его с неожиданной силой:
— Не смей меня трогать! Слышишь? Ещё раз поднимешь на меня руку — собирай вещи и уходи. Навсегда.
Павел отступил, словно его ударили. В его глазах мелькнуло что-то похожее на осознание того, что он только что сделал.
— Нина, я… Я не хотел, — он запустил руку в волосы, делая шаг назад. — Просто ты меня довела.
— Я тебя довела? — Нина смотрела на него с недоверием. — Серьёзно? Я виновата в том, что ты не можешь контролировать свой гнев? Что дальше, Паша? Ударишь меня и скажешь, что это я виновата, потому что не так посмотрела?
— Я бы никогда… — начал Павел, но Нина перебила его:
— Пять минут назад я бы сказала то же самое. Что ты никогда не поднимешь на меня руку. А теперь что? Теперь я должна бояться собственного мужа?
Она потёрла плечо, на котором ещё не начинал проступать синяк от его пальцев, но по ощущениям, он точно будет. Павел смотрел на этот жест с ужасом, словно только сейчас осознавая, что натворил.
— Нина, прости, — он сделал шаг к ней, но она отступила. — Я не знаю, что на меня нашло. Это всё стресс, увольнение…
— Всегда найдётся оправдание, да? — Нина покачала головой. — Всегда кто-то другой виноват. Никогда не ты.
— Нина, давай просто успокоимся, — Павел сделал глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. — Мы оба на взводе. Давай поговорим нормально.
Нина отошла к окну, создавая между ними безопасное расстояние. Вечерние сумерки уже опускались на город, окрашивая небо в тёмно-синий цвет. В соседних окнах зажигался свет — люди возвращались с работы, готовили ужин, жили своей обычной жизнью. А их семья разваливалась на части.
— Я ведь верила в тебя. Правда верила. Когда все говорили, что ты неудачник, что ты никогда не станешь на ноги, я защищала тебя. Говорила, что ты просто ищешь себя, что тебе нужно время.
Павел опустил голову, избегая её взгляда.
— А теперь? — продолжила Нина. — Теперь я не знаю, что сказать. Потому что они, похоже, были правы.
— Не говори так, — тихо произнёс Павел. — Я изменюсь. Обещаю.
— Ты обещал это после каждого увольнения, — Нина горько усмехнулась. — И что изменилось? Ничего. Всё стало только хуже.
Она подошла к кухонному шкафчику и открыла его. На верхней полке лежала жестяная коробка из-под печенья — их импровизированная копилка, куда Нина откладывала деньги на оплату квартиры.
— Кстати, завтра нужно заплатить за квартиру, — сказала она, доставая коробку. — Я отложила половину суммы, остальное должен был внести ты.
Она открыла коробку и замерла. Внутри было пусто.
— Паша, — её голос дрогнул, — где деньги?
Павел отвёл взгляд, и этого было достаточно. Нина почувствовала, как внутри всё обрывается.
— Ты взял деньги на квартиру? — она не верила своим глазам. — Зачем?
— Я собирался вернуть, — пробормотал Павел. — Просто… Мне нужно было отметить с ребятами.
— Отметить что? — Нина смотрела на него с недоумением.
— Увольнение, — Павел пожал плечами, словно это было самым естественным в мире. — Мы пошли в бар, я думал, что посидим немного, но…
— Ты взял деньги на квартиру, чтобы отметить своё увольнение? — Нина произнесла эти слова медленно, словно пытаясь осмыслить их абсурдность. — Ты серьёзно?
— Я же сказал, что верну! — огрызнулся Павел. — Найду работу и верну!
— Когда? — Нина повысила голос. — Когда ты найдёшь эту работу? Через неделю? Через месяц? А что нам делать сейчас? Хозяйка не будет ждать, пока ты соизволишь найти работу!
Она с силой захлопнула пустую коробку и поставила её на стол.
— Знаешь что, Паша, — Нина смотрела на него с каким-то новым чувством — не злостью, не разочарованием, а чем-то похожим на окончательное понимание. — Я больше так не могу. Это конец.
— Что ты имеешь в виду? — Павел напрягся.
— Я имею в виду, что с меня хватит, — Нина говорила спокойно, словно принятое решение придало ей сил. — Я не могу больше жить с человеком, который не только не помогает, но ещё и создаёт проблемы. Который берёт последние деньги, чтобы пропить их с друзьями. Который обвиняет всех вокруг в своих неудачах.
— Ты меня бросаешь? — в голосе Павла появились нотки паники.
— Я даю тебе выбор, — Нина посмотрела ему прямо в глаза. — Либо ты берёшься за ум, находишь работу — любую работу — и начинаешь вести себя как взрослый человек. Либо мы расстаёмся.
— Ты не можешь так поступить, — Павел покачал головой. — Ты моя жена. Ты обещала быть со мной всегда.
— А ты обещал заботиться обо мне, — парировала Нина. — И где эта забота? Я не вижу её. Вижу только эгоизм и инфантильность.
Павел молчал, глядя в пол. Потом поднял глаза — в них плескалась смесь обиды и гнева.
— Значит, всё-таки дело в деньгах, — процедил он. — Тебе нужен не я, а стабильный доход. Признайся хотя бы сейчас.
— Нет, Паша, — Нина устало покачала головой. — Дело не в деньгах. Дело в ответственности. В уважении. В партнёрстве. Всего этого нет в наших отношениях. И я больше не могу так жить.
— Прекрасно! — Павел вскочил с дивана. — Просто прекрасно! Ты права. Нам действительно лучше расстаться. Я найду себе женщину, которая будет верить в меня. Которая будет поддерживать меня, а не пилить при каждом удобном случае.
Он подошёл к шкафу и рывком открыл дверцу, начав доставать свои вещи и бросать их на диван.
— Что ты делаешь? — спросила Нина.
— Ухожу, — отрезал Павел. — Как ты и хотела. Теперь ты сможешь жить спокойно, без такого неудачника, как я.
Нина смотрела, как он собирает вещи, и внутри неё боролись противоречивые чувства. Часть её хотела остановить его, сказать, что они могут всё исправить. Но другая часть — более сильная, более разумная — понимала, что это правильное решение. Что их отношения давно превратились в токсичную зависимость, где она была вечно спасающей, а он — вечно утопающим.
— Куда ты пойдёшь? — спросила она наконец.
— Не твоё дело, — огрызнулся Павел, запихивая вещи в спортивную сумку. — Справлюсь как-нибудь. Без твоей помощи.
Он застегнул сумку и выпрямился, глядя на Нину с вызовом:
— Вот увидишь, я добьюсь успеха. И когда это случится, не приходи ко мне с извинениями. Будет поздно.
Нина ничего не ответила. Она просто смотрела, как Павел надевает куртку, закидывает сумку на плечо и направляется к двери. На пороге он обернулся, словно ожидая, что она остановит его, попросит остаться. Но Нина молчала.
Дверь захлопнулась, и в квартире воцарилась тишина. Нина опустилась на диван, чувствуя странное опустошение. Она знала, что впереди её ждут трудные времена — придётся искать соседку, чтобы делить аренду, или переезжать в жильё подешевле. Но даже эти проблемы казались ей решаемыми по сравнению с тем эмоциональным грузом, который она несла все эти годы.
Она закрыла глаза и впервые за долгое время почувствовала что-то похожее на облегчение. Возможно, это был конец их истории. Но для неё это было начало чего-то нового — жизни, где она больше не будет нести ответственность за двоих…
