— Поживем у тебя, сестрица, — объявил брат.
— Но я вас не звала! — воскликнула Лена.
— Не выгонишь же родню! Так что привыкай, мы тут надолго.
Лена ставила цветы в вазу, когда скрипнула калитка. Она обернулась к окну, и сердце екнуло. По дорожке, по ее дорожке, между ее розовыми кустами, ступал Виктор, двоюродный брат. А за ним, семеня мелкими шажками, двигалась Тамара, его благоверная. И, господи боже, сзади плелся их великовозрастный сынок Роман с каким-то свертком под мышкой.
— Что за… — пробормотала Лена, чуть не выронив букет.
У ворот виднелась побитая жизнью девятка Виктора с прицепом. От увиденного Лена замерла, не успев поставить вазу на стол. Виктор вернулся к машине, выудил из прицепа объемный чемодан, кивнул Роману и начал вытаскивать коробки. Одну, вторую… четвертую…
Лена распахнула входную дверь.
— Это что вы тут делаете? — голос прозвучал жалко, будто она извинялась.
Виктор, тащивший широкую коробку, приостановился.
— А, Ленка! — широко улыбнулся он, словно не замечая кислого выражения на ее лице. — Не успела выйти встретить? Ну, ничего, мы сами разберемся.
Тамара, не говоря ни слова, протиснулась мимо Лены в дом, будто так и надо.
— Здрасьте, — буркнул Роман, пнув дверь и внося очередную коробку прямо в гостиную.
Виктор, кряхтя, опустил свой груз возле дивана.
— Ты это… не стой столбом, — махнул он Лене. — Открой-ка сарай, нам еще мебель выгрузить нужно. Кровати там, стол…
— Какую еще ме… — начала Лена, но ее перебил грохот.
Тамара уже гремела на кухне кастрюлями.
— Вить, чайку хочешь? — крикнула она. — Я щас наш чайник поставлю!
— Ага, и покушать приготовь что-нибудь, у Ленки возьми! — отозвался тот и посмотрел на оторопевшую Лену. — Ну, чего застыла? Ключи от сарая где?
— Постойте, — Лена наконец обрела голос. — Кто-нибудь объяснит мне, что происходит?
Роман, уже успевший забрать из машины коробку со своей приставкой, ответил, не глядя на тетку:
— Мы переезжаем. Ну, типа… временно.
***
Лена не спала всю ночь. И дело было не в храпе Виктора, доносящемся из гостевой спальни, где они с Тамарой расположились. Не в шорохах из кухни, где Тамара все еще расставляла свои баночки и скляночки. И даже не в Романе, шумевшем приставкой, которую он нагло установил в ее кабинете, где временно спал на своем старом диване, тоже привезенном из дома.
Лена не спала, потому что в ее доме были чужие люди.
В половине седьмого утра она уже сидела на кухне, пытаясь хоть как-то собраться с мыслями. И тут дверь распахнулась, появился заспанный племянник.
— Ты чего так рано, теть Лен? — он потянулся к холодильнику. — О, круто, сыр. А бекон есть?
Не дождавшись ответа, он принялся рыться в ее холодильнике. Ее холодильнике!
— Хлеб-то где? — он шарил по полкам. — А, нашел. Блин, ты что, майонез не покупаешь? Вообще приправы какие-нибудь есть?
В этот момент на кухню ввалился Виктор. Он был в исподнем и ни капли не смущался своего вида.
— О, Ленка уже встала, — он подмигнул. — Кофе сваришь?
Не дожидаясь ответа, он уселся за стол. Через пять минут появилась Тамара в розовом халате с оборками.
— Такие неудобные подушки у тебя, Лена, — она потерла шею. — Я так не выспалась. И матрас совсем продавился, надо бы новый купить…
— Что? — Лена едва не поперхнулась. — Зачем вам новый матрас?
— Ну мы же здесь жить будем, — пожала плечами Тамара, принимаясь варить кофе. — Кстати, ванную надо перекрасить. Этот цвет просто… Он… Ну, нездоровый какой-то. Я куплю краску повеселее, светло-зеленую.
Лена открыла рот, но Виктор опередил ее:
— И кстати, Ленусь, этот твой запрет на курение в доме, — он достал пачку, — это перебор. Я всю жизнь курю в доме. И здесь буду.
Он щелкнул зажигалкой прямо за столом.
— Так, стоп, — Лена хлопнула ладонью по столу. — Никто перекрашивать мою ванную не будет, И курить в доме я запрещаю. И вообще… Вы приехали без спроса, вот и…
— На полгодика, максимум год, — угодливо добавила Тамара. — Пока обустроимся…
Договорить она не успела, раздался грохот и звон стекла. Лена выглянула в окно. Роман, вышедший на улицу, зачем-то полез через ее любимые цветы и ударил застекленную теплицу, стоявшую у дорожки. Одно из стекол осыпалось осколками.
— Упс, — буркнул он, равнодушно пожав плечами.
Три дня Лена пыталась наладить хоть какой-то диалог с родственниками. Три ужасных, бесконечных дня.
— Понимаешь, Витя, — начала она в первый вечер, улучив минутку, когда Тамара была в ванной. — Дело не в том, что я не хочу помочь, но вы даже не спросили меня…
— А, ерунда! — махнул рукой брат, рыгнув после выпитого пива (ее, между прочим, пива). — Чего спрашивать-то? Мы же родня, чего церемонии разводить? Ты же мне всегда помогала, даже когда мужа не стало, деньгами выручала. Я ж помню.
Лена вздохнула. Она действительно помогала брату и его семье, хотя те редко оценивали ее заботу. Но одно дело помочь деньгами, совсем другое — пустить в свой дом без спроса.
На второй день она попыталась поговорить с Тамарой.
— Тамар, может, вам и правда снять квартиру? Я могу… Ну, помочь с деньгами первое время.
Тамара мгновенно поджала губы, глаза опасно сузились.
— Вот значит как, — она поставила чашку на стол так громко, что чай выплеснулся на скатерть. — Выгоняешь? А сколько мы тебе помогали? Забыла, как Витя тебе машину чинил? А как мы тебя поддерживали, когда ты овдовела?
— Вы были у меня один раз на девять дней, — попыталась возразить Лена. — А я вас столько лет на все праздники приглашала, подарки дарила…
— И что? — всплеснула руками Тамара. — Ты решила счет свести? А знаешь, как у меня спина из-за этой поездки болела? Ох, бессердечные вы, одиночки!
На третий день Лена собрала остатки решимости и подошла к Роману, раздражающе стучавшему по кнопкам приставки в ее кабинете.
— Ром, может, ты хотя бы в другой комнате будешь играть? Мне работать надо.
Он даже не повернулся, продолжая с остервенением нажимать на кнопки.
— А где? В зале родаки, в спальнях вещи. И сама подумай, я что, на кухне должен, как лузер какой? У меня, вообще-то, тоже работа есть, — он бросил это так, будто вспомнил о чем-то неважном. — Ну… иногда. На удаленке.
— Но это мой кабинет…
— Да ладно тебе, теть Лен, — он наконец оторвался от экрана. — Чего ты жмешься? Ты одна, мы теперь тут, тебе же веселее. И мать готовит, тебе не надо на кухне стоять. А я… Я могу тут прибираться иногда.
За разговором он даже не заметил, как поставил кружку с колой на эскиз, сделанный Леной. Кола выплеснулась, бумага сразу намокла, а коричневое пятно расползлось, уничтожая недельную работу.
— Да чтоб вас! — Лена выхватила лист, пытаясь спасти хоть что-то. — Ты понимаешь, что это работа? За которую мне деньги платят!
— Ну чего ты орешь-то? — Роман скорчил недовольную гримасу. — Подумаешь, бумажка. Нарисуешь новую, делов-то.
Вечером того же дня, после того как Виктор развалился на диване практически без одежды, а Тамара переворошила ее шкафы, раскритиковав «неправильное хранение вещей», Лена попыталась последний раз.
— Витя, — позвала она брата, когда тот смотрел футбол, развалившись на диване. — Нам надо серьезно поговорить.
— А? — он не отрывал глаз от экрана. — Сейчас, матч досмотрю.
— Нет, сейчас! — она встала между ним и телевизором. — Вы должны съехать. Прости, но это мой дом. Я хочу вам помочь, но не так. Может, денег одолжу.
— Ты чего, обиделась на что-то? — Виктор непонимающе смотрел на нее. — Ленка, ну не глупи. Куда мы поедем?
— Вить, — в разговор вступила Тамара, — ты не видишь? Ей жалко. Своей родне кров жалко. А мы-то с ней сюсюкались, даже печенье пекли… Помнишь, Лен, мое печенье? Я ж тебе на день рождения пекла…
— Десять лет назад, — устало ответила Лена.
— И что? — вскинулась Тамара. — Память короткая? А знаешь, как мне тяжко с моей спиной было тесто месить, у плиты стоять! Да я… Ай!
Она махнула рукой и обратилась к мужу:
— Не ценят люди доброты. Только о себе думают.
Лена постучалась в собственную гостиную, это была ее новая привычка, возникшая за эти жуткие дни. Никто не ответил, но она все равно осторожно приоткрыла дверь и застыла.
На ее диване с ногами в белоснежных кроссовках сидела молодая девица в коротких шортах и футболке, открывающей плоский живот. Она увлеченно листала журнал, то и дело хихикая.
— Вы кто? — выдохнула Лена.
Девица лениво подняла глаза.
— А, здрасьте, — она приветливо улыбнулась. — Я Кристин, Ромина девушка.
— Какая еще… — Лена потерла виски. — А Роман где?
— Он… Ну, это… в магазин вышел, — девица снова уткнулась в журнал. — А вы лимонад принесите, только стакан покрасивее найдите. Я тут контент запилить хочу, с геолокацией, типа, загородный дом. Место классное, двор такой уютный.
— Простите? — растерялась Лена.
— Я блогер, — Кристина уже доставала телефон. — Ну, начинающий. У меня уже триста подписчиков!
Лена в немом шоке смотрела, как эта девица встает и начинает снимать видео, делая странные движения руками и надувая губы.
— Привет, мои сладкие! — начала она, глядя в камеру. — Я сейчас в этом шикарном загородном доме! Заценили вид? Шикарно, правда? Мой Ромочка пригласил меня к себе на выходные…
— Что значит к себе? — прервала ее Лена. — Это мой дом! А ты кто такая вообще?
Девица на секунду опустила телефон.
— Ой, да не переживайте вы так, — она хихикнула. — Ромчик сказал, что вы не против, что я погощу. Вы же его тетя, да? Он говорил, что вы классная, не заморачиваетесь.
В этот момент входная дверь хлопнула, и в гостиную ввалился Роман с пакетами.
— О, вы уже познакомились, — он широко улыбнулся. — Крис, я же говорил, что тетя Ленка не против. Она одинокая, ей самой веселее, когда дом полный.
Лена смотрела то на Романа, то на эту девицу и закипала.
— А ты… Ты сказал ей, что это твой дом? — тихо спросила она.
— Ну… — Роман замялся. — Я сказал, что мы тут типа живем, ну и… какая разница? Тетя Лен, не психуй, а?
Кристина снова подняла телефон, нацелив камеру на Лену:
— А это тетя Ромчика, она такая классная, даже не заморачивается, что мы тут…
Лена внезапно выхватила из ее рук телефон и отключила запись.
— Вон, — прошипела она. — Оба. Сейчас же. И скажи родителям, что у вас есть два дня. Потом я вызываю…
Лена остановилась и вдруг улыбнулась. Она хотела сказать «вызываю полицию», но ей пришла в голову идея получше. Значит, местечко у нее тут гламурное? Ну-ну.
Когда Тамара и Виктор вернулись с прогулки, в доме было темно и тихо.
— Ленка! — крикнул Виктор, щелкая выключателем. — Ты где? Свет почему не горит?
Роман выскочил из своей комнаты.
— Пап, тут электричества нет. И воды тоже, я даже в туалете не могу смыть…
— Как это нет? — нахмурился Виктор, проверяя розетку. — Что за…
На кухонном столе они обнаружили записку, подсвеченную предусмотрительно оставленным рядом фонариком.
«Дорогие родственники! Я уехала к подруге Валентине, вернусь через два-три дня. Можете пока пожить тут, но, к сожалению, со светом, водой и отоплением произошла накладка. Я все отключила. Вы, я уверена, справитесь! В кладовке есть свечи, а воду можно носить из колодца соседа Петровича. Кстати, продукты из холодильника лучше употребить в ближайшие сутки. Удачи! Целую, Лена».
— Вот ведь… — Виктор не находил слов. — Что она творит?
— Да как она могла! — Тамара всплеснула руками.
Они переглянулись, не зная, что делать.
День первый прошел в криках и возмущении. Они звонили Лене, но телефон был недоступен. Холодильник разморозился, но продукты были еще съедобны. К вечеру запах из санузла стал заметным.
День второй был еще хуже. Роман, измученный без интернета и приставки, канючил и ныл. Тамара жаловалась на мигрень, а Виктор угрюмо курил на крыльце. Холодная ночь без отопления только усугубила ситуацию.
К вечеру второго дня Виктор вдруг встал и пошел собирать вещи.
— Хватит, — буркнул он. — Поехали отсюда.
— Куда? — растерялась Тамара.
— Не знаю. К сестре твоей, может, или гостиницу найдем. Но здесь… не могу больше.
Всю ночь они грузили свою мебель и вещи обратно в машину и прицеп. К утру третьего дня двор опустел.
Когда Лена вернулась спустя три дня, дом был пуст, пусть и в беспорядке. Родственники явно собирались в спешке. На кухне лежала записка, написанная размашистым почерком Виктора:
«Поздравляю, добилась своего. Не думал, что ты такая жестокая. Мы уехали. Не волнуйся, больше не побеспокоим».
Лена приводила дом в порядок, напевая под нос. Собрала раскиданные Романом пакеты от чипсов, проветрила комнаты. Потом позвонила в коммунальные службы и попросила восстановить подачу света, газа и воды.
Родственники словно растворились, не давали о себе знать. Да и она сама гостей больше к себе не звала. Теперь она ценила семейный уют больше, чем когда-либо раньше.
