«Во время расстрела я спряталась за сестру Татьяну. После выстрелов я потеряла сознание, а очнулась уже в совсем другом месте».
Слова измученной женщины, сидевшей на больничной койке, звучали убедительно и казались совершенно искренними. Анна Андерсон, госпожа Чайковская, Анни – окружающие называли её именно так. Однако сама она говорила, что является выжившей великой княжной Анастасией Романовой, чудом спасшейся во время расстрела царской семьи.
История знает немало примеров, когда невесть откуда взявшиеся самозванцы пытались выдавать себя за особ «голубых» кровей. Но принадлежала ли к таким мошенникам Анна Андерсон?
Почему многие люди были уверены, что она – настоящая великая княжна? И кто опровергал эту версию? Кем на самом деле была эта женщина, и имела ли она вообще отношение к семейству Романовых?
Спасённая женщина
В феврале 1920 года полицейские задержали неизвестную молодую женщину, которая собиралась свести счёты с жизнью, бросившись в реку с Бендлерского моста в Берлине. Только благодаря бдительности дежурившего неподалёку стража порядка она была спасена.
Несостоявшаяся самоубийца была доставлена в участок, но ничего вразумительного сказать о себе не смогла. Личность её выяснить тоже не удалось – при женщине не было ни документов, ни каких-либо предметов, которые могли указать, к какой семье она принадлежит и откуда приехала в Берлин.
По-немецки она говорила хорошо, хотя имела незначительный акцент, который выдавал в ней жительницу Восточной Европы.
Выслушав истории о «воде, которая манила к себе», полицейские пришли к выводу, что спасённая дама, вероятно, тронулась умом. Неизвестную доставили в Елизаветинскую больницу, где лечили бедняков, а после осмотра её отвезли в психиатрическую клинику Дальдорфа.
Таинственная пациентка
Врачи заметили, что у неизвестной имелись характерные шрамы на спине – такие рубцы могли остаться только от огнестрельных ранений. Кроме того, она имела повреждения передних зубов как после сильного удара. На затылке у женщины при осмотре обнаружил шрам в виде небольшой звезды, и это могло объяснять причину потери памяти пациенткой.
Женщина действительно отказывалась назвать свои имя и возраст, но едва ли это походило на амнезию. Даже у соседей по палате сложилось мнение, что новенькая что-то вполне осознанно скрывает, она всё помнит, но просто не желает раскрывать свою личность. В больничных документах её записали как «фройляйн Унбекант», то есть «Неизвестная».
Разумеется, весь медицинский персонал с особенным вниманием присматривался к таинственной женщине. Та была апатичной личностью, большую часть времени проводила в одиночестве и молчании, однако порой (часто по вечерам) оживлялась и начинала беседовать с другими больными и медсёстрами.
Одна из медицинских сестёр, Берта Вальц, вспоминала, что однажды кто-то из персонала клиники принёс журнал, где была напечатана фотография российской царской семьи, расстрелянной в 1918 году. И вот тут-то «Унбекант» вдруг внезапно разволновалась, проявив большой интерес к снимку.
Рождение легенды
Именно тогда одна из пациенток, Мария Пойтерт, обратила внимание на сходство одной из царских дочерей и таинственной «Унбекант». С лёгкой руки соседки по палате по больнице поползли слухи, что здесь находится чудом спасшаяся великая княжна. Но сама неизвестная продолжала молчать и не собиралась отвечать на расспросы Марии.
После выписки Пойтерт рассказала о своих подозрениях бывшему императорскому кирасиру капитану Швабе, причём сумела убедить того посетить неизвестную в клинике.
Мужчина поступил просто – он взял фотоснимок вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны и показал его загадочной пациентке. И вот здесь показания разнятся. Сам Швабе говорил, что «Унбекант» не узнала в даме на фотографии своей бабушки. Но сама женщина спустя время заявляла, что сразу же поняла, кто на снимке.
Как вы понимаете, уже тогда по Берлину поползли слухи о выжившей царской дочери, которая сумела спастись и бежала из России. Нестыковки не смущали русских эмигрантов, которые хотели верить в чудо. Вскоре неизвестную посетила баронесса София Буксгевден. Она была одной из последних, кому довелось видеть царское семейство при жизни.
Но неизвестная прятала лицо, закрываясь от гостьи одеялом. Баронесса увидела лишь лоб и брови женщины и отметила, что в них есть сходство с чертами великой княжны Татьяны Николаевны. Когда же посетительница смогла рассмотреть всё лицо незнакомки, она заявила, что ничего общего у этой женщины с великими княжнами нет.
Рассказ Анны
Следующей гостьей в палате неизвестной стала баронесса фон Кляйст. Она даже смогла добиться у больничного руководства позволения на время забрать больную и поселить её в своём доме, что должно было пойти на пользу несчастной.
Именно Мария фон Кляйст стала именовать женщину Анной, а затем к имени добавилась фамилия Андерсон. Спустя несколько дней, проникнувшись доверием к баронессе, неизвестная наконец заговорила.
Анна заявила, что является дочерью расстрелянного российского императора Николая Второго, великой княжной Анастасией. В подвале, где происходила казнь, она якобы сумела спрятаться за свою сестру Татьяну. Затем девушка потеряла сознание, а пришла в себя в доме русского солдата, который спас её.
Он назвался Александром Чайковским. Как утверждала Анна-Анастасия, вместе с его семьёй она приехала в Бухарест, а вскоре родила от Чайковского мальчика.
В 1920 году Александр был убит в уличной перестрелке, «Анастасия» решила попросить помощи у «тётушки Ирэн», принцессы Гессенской. Но у той её не захотели даже принять, с ребёнком выставив на улицу.
Сына Анна отправила к Чайковским, а сама решила свести счёты с жизнью, с чего и началась история её «путешествий» по полицейским участкам и больницам.
Анна молила найти её маленького сына. Но интересно, что поиски не дали никаких результатов. В Бухаресте и пригородных районах ни в одной церкви не имелось записей о регистрации брака человека по фамилии Чайковский.
Эта фамилия не фигурировала в записях о крещении младенцев. Полиция не зафиксировала ни одного погибшего с такими данными. Да и вообще, в Бухаресте не проживал ни один Чайковский.
Встречи со знакомыми
Разумеется, история Анны Андерсон произвела фурор в Европе. Доктор Грунберг, заинтересовавшийся столь необычной личностью, уговорил прусскую принцессу Ирэн приехать к нему.
Знатная гостья прибыла в его поместье под вымышленным именем. Как утверждала спустя время Анна, она сразу же узнала свою тётку, но её раздражал сам факт обмана. А вот принцесса была уверена, что перед нею – всего лишь самозванка:
«Я убедилась тотчас же, что это не могла быть одна из моих племянниц: хотя я не видела их в течение девяти лет, но что-то характерное в чертах лица (расположение глаз, форма ушей и т. д.) не могло измениться настолько».
Доктор Грунберг на сей счёт имел иное мнение. Он считал, что Анна – не авантюристка, но просто несчастная безумная женщина, которая возомнила себя Анастасией Романовой. Он видел, что пациентка действительно искренне верит в то, о чём рассказывает.
Однако находилось немало людей, которые были уверены – великая княжна действительно спаслась. Они даже находили «доказательства» того, что Анна – это Анастасия. Но примечательно, что на сходство великой княжны и этой женщины указывали лишь люди, не знавшие лично Анастасию или видевшие её лишь мельком.
Слухи о «воскресшей» Анастасии Николаевне очень скоро дошли и до Копенгагена, где проживала вдовствующая императрица Мария Фёдоровна, бабушка расстрелянных великих княжон. По её поручению в Берлин отправился Алексей Волков, некогда служивший камердинером при российском императорском дворе. Его вывод был однозначным:
«…госпожа Чайковская не имеет никакого отношения к великой княжне Анастасии Николаевне. Если ей и известны какие-то факты из жизни императорской фамилии, то она почерпнула их исключительно из книг; к тому же её знакомство с предметом выглядит весьма поверхностным».
Кто она на самом деле?
Установить личность Анны Андерсон удалось не сразу, да и сегодня на сей счёт историки продолжают спорить. Однако женщина своими неосторожными высказываниями нажила себе немало врагов, которые желали вывести её на чистую воду.
Одним из них стал герцог Эрнст Людвиг Гессенский, который нанял лучших детективов, поручив им разобраться в деле Лже-Анастасии. Они действительно отыскали девушку, которая вполне могла быть той, кого Европа узнала под именем Анны Андерсон.
В ходе расследования детективы вышли на след некой Франциски Ченстковской (позже она стала называться Франциской Шанцковской). Эта полячка работала на оборонном заводе, где получила серьёзные травмы, уронив боевую гранату. Этим и объяснялось наличие большого числа шрамов.
У Франциски тоже была нестабильная психика. Она хорошо говорила по-польски и по-немецки, понимала русский язык. При этом, как вспоминали люди, знавшие Анастасию Романову, великая княжна плохо владела немецким, причём произносила слова с сильным акцентом.
Интересно, что брат Франциски, Феликс Ченстковский, при встрече с Анной сразу признал в ней сестру. Однако подтвердить официально это мужчина отказался после разговора с сестрой.
По всей видимости, он не стал разрушать красивую жизнь, которую к тому времени вела Андерсон. Тем не менее спустя годы был проведен анализ, который показал: генетический код Анны имел куда больше совпадений с Ченстковскими, чем с родственниками семьи Романовых.
Американская «звезда»
Расследование вынудило Анну Андерсон покинуть Европу и отправиться в США. Некоторое время она жила у княжны Ксении Георгиевны, которая стала одной из немногих Романовых, признавших в Анне великую княжну Анастасию.
В Америке Андерсон вела жизнь экзотической знаменитости, которую хотели видеть своей гостьей многие известные и богатые люди. Правда, и здесь не обошлось без лечения в психиатрических клиниках.
В США Анна вышла замуж за преподавателя Джона Манахана, после чего потребовала, чтобы её более никогда не называли ни «Анастасией», ни «княжной». Тем не менее после её смерти в 1984 году на её могиле, в соответствии с завещанием, была сделана надпись: «Анастасия Романова. Анна Андерсон».
Показания свидетелей, судебные разбирательства, анализ останков членов императорского семейства, генетические исследования ясно говорят: Анна Андерсон не была Анастасией Романовой.
По всей вероятности, люди из окружения самозванки хотели использовать её в своих политических играх или корыстных целях. Если так оно и было, затея эта так и осталась мечтой – ни вернуть монархию в России, ни отыскать «золото Романовых» соратники Андерсон не сумели.
Но стоит ли ставить в этой истории точку? Едва ли, ведь многие учёные и сегодня уверены, что Анна Андерсон всё же была несчастной Анастасией Романовой, чудом спасшейся, но так и не сумевшей подтвердить подлинность своих показаний.
Пока же всё указывает на то, что эта женщина была крайне ловкой, сообразительной и успешной самозванкой. А вы что думаете?
