Девчушкам надобно было играть в куклы, а мать наряжала их в длинные шелковые платья, словно взрослых. Причёски Ане и Лизе тоже делали по моде, поэтому они обе казались старше своих лет.
Очаровательные сестры-близнецы так понравились Салтыкову, что он не сразу решил, которая ему кажется красивее. А потом уже не мог прогнать назойливые мысли: ему надо жениться! «Подождите, слишком рано!» — Говорили ему. Девочкам надобно подрасти!
Оленьку Забелину, пятнадцатилетнюю дочь московского купца, только с виду можно было принять за кисейную барышню. На самом деле, в этой милой головке роились весьма практичные мысли. А потом она всем показала, как умеет справляться с житейскими неурядицами.
Её выдали замуж за сорокалетнего дворянина Евграфа Салтыкова, и очень скоро у них появились шестеро детей – один за другим. Поимо детей, на госпоже Салтыковой были и дела поместья, и счета, и городские усадьбы семьи. Она всех держала в ежовых рукавицах.
Крепостные боялись её. Дети старались не сердить: Ольга Михайловна была крута на расправу. Даже своему любимому Мишеньке задавала розог, если он оказывался неправ.
И уже выросшему молодому человеку продолжала указывать, что ему делать – прежде всего, заняться карьерой! Найти достойную пару! Так что женитьбу на бесприданнице Лизе она одобрить никак не могла.
С Лизой Болтиной он познакомился случайно. Жизнь Михаила Салтыкова до определённого момента текла самым предсказуемым образом: учился в Московском дворянском институте, потом в Царскосельском лицее, где и начал писать стихи… А в 1845-м поступил на службу в канцелярию военного министра.
Правда, литература занимала его куда больше, чем контора. И какая! У него превосходно получалось обличать человеческие недостатки, социальные язвы. За проявленное вольнодумство молодого чиновника выслали в Вятку, да определили служить в губернское правление…
«Как горько для меня это изгнание, один Бог знает, — писал он брату, — без ужаса я не могу представить себя в Вятке стариком».
«Подсластили пилюлю» приёмы и балы в доме местного вице-губернатора, Аполлона Петровича Болтина. Он был женат на красивой и весьма кокетливой даме, которая сразу обратила внимание на Салтыкова. А тот смотрел совсем в другую сторону. На девочек-близняшек двенадцати лет. На Аню и Лизу.
У обеих были очаровательные тёмные кудряшки и серые глаза, но какими же они были разными по сути! Рассудительная Аня и пленительная Лиза. Если одна больше любила проводить время с книгой, то вторая – вот егоза! – предпочитала танцы и веселье.
Лиза одурманила Салтыкова. Её непосредственность (а может быть, далеко идущий расчёт?), её живость (или она хотела казаться таковой?) пленили его до такой степени, что он и не думал о разнице в возрасте.
Да и разница была на такой уж значительной – в обществе знали и куда более солидные примеры. Но дело в том, что Лизе было рано думать о браке! Ребёнок! Разумеется, девушке надо было подрасти.
А потом произошло событие, которое буквально разрывало Салтыкову сердце – Аполлона Петровича Болтина перевели во Владимир, и он уехал туда вместе со всем семейством!
Встречи отныне были невозможны, потому что покидать Вятку Салтыков не имел права, ведь таковы были условия ссылки. Нарушал ли он запрет? Некоторые историки уверены, что да. И один-два раза срывался с места, чтобы повидать хоть одним глазком замечательных близняшек.
— Выкинь из головы. – Сурово говорила мать. – У Болтиных за душой ни гроша. Жена только и делает, что деньги мотает… И дочек своих воспитала также. Намучаешься с ней! Наплачешься!
Мать Михаила хотела, чтобы он взял в жёны ровню – девушку из хорошей, но состоятельной семьи. Ничего не имела против и брака с купчихой, ведь она сама была из такого же сословия. Купеческие барышни считались деловыми, подкованными, готовыми ко всему… А что ему с Лизой?
Семья Болтиных тоже не рвалась заключать этот брак. Когда ссылка закончилась и Салтыков смог поехать во Владимир делать предложение, ему порекомендовали выждать годик. А лучше и два-три. Ведь Лиза так юна! Или ему нужна не Лиза?
— Только она. – Подтвердил Салтыков.
Аня поджала губы. Она уже не первый раз сталкивалась с такой ситуацией – женихи не суетились вокруг неё. Вот на Лизу сразу обращали внимание, а на неё – нет. Это было тем обиднее, что они с Лизой были как две капли воды! Ведь ничуть не хуже была спокойная Аня! Что с ней не так?
Он утерпел только год. А потом 6 июня 1856 года повел Лизу под венец в храме близ Арбатских ворот. Мать сурово отписала, что лишает Михаила содержания, чтобы крутился, как знает.
Без материнского благословения остальные родственники – кроме младшего брата, Ильи – на это венчание не приехали. Болтины были обижены несговорчивостью новой родни, так что семейная жизнь начиналась на минорной ноте.
В свои шестнадцать лет Лиза была очень привлекательна, а со временем становилась еще ярче, еще красивее. На жену Салтыкова смотрели во все глаза, где бы она не появлялась.
И она любила внимание, и старалась завоевать его еще больше, наряжаясь и прихорашиваясь. Это стоило денег, которых вечно не хватало, и стало предметом постоянных споров с мужем.
Ему хотелось домашнего тепла и уюта, ей – балов и танцев. Ему по долгу службы надо было переезжать, а она сердилась, что не успевает привыкнуть к местному обществу, как надо снова отправляться в путь. Сначала Рязань, потом Тверь…
«У жены моей, — писал Салтыков своему другу, — идеалы не весьма требовательные. Часть дня (большую) в магазине просидеть, потом домой с гостями прийти, и чтобы дома в одной комнате много-много изюма, в другой много-много винных ягод, в третьей много-много конфет…
И она ходит по комнатам, всех потчует, а по временам заходит в будуар и переодевается».
У Салтыкова шли в гору литературные дела, а Лиза оценить талант мужа не сумела. То, что он писал, казалось ей скучным. Она-то представляла, что муж обеспечит ей блестящую светскую жизнь, но все складывалось совсем не так…
Салтыков сдерживал аппетиты жены в тратах, сердился, если она спускала слишком много (о, как права была практичная маменька!). И сначала Лиза грустила, потом стала сердиться, а затем в семье начались бурные ссоры.
Но он любил её. Любил так, что терпел её крики, бранные слова, которыми она стала называть его, и не пытался возразить. Без Лизы Салтыков не мыслил своей жизни. И в ту минуту, когда она остывала и её черты снова приобретали прежнее ангельское выражение, не мог налюбоваться на неё.
«Лизонька в лучшие свои минуты – самый настоящий ангел, — писал он с восхищением, — как жаль, что это бывает теперь все реже».
Думал ли Салтыков хотя бы однажды, что из двух близняшек выбрал не ту? Миролюбивая спокойная Аня вряд ли доставила бы ему столько хлопот… Кстати, Аня не спешила замуж. Да её и не особенно звали… Но затем с ней произошла любопытная история – во сне ей явился мужчина, и увидела она его так подробно и точно, что была озадачена.
А потом встретила его на самом деле! Избранником Ани стал француз Валентин де Турнье, и на счёт их отношений есть разногласия – где-то говорится, что они всё-таки поженились, другие уверяли, что брак между ними не был оформлен надлежащим образом.
А брак Лизы трещал по швам. Вдобавок Салтыкову запретили занимать государственные должности – всему виной было его очередное «вольнодумство». Он мог продолжать свою писательскую деятельность, но нечего было мечтать о карьере вице-губернатора (а такую должность он занимал в Твери).
А Лиза… она вдруг объявила, что ждет ребёнка. И это после стольких лет бесплодного брака! Так на свет появился сын, Константин. А потом и дочь, Елизавета.
— Ходят слухи, что это не его дети. – Обсуждали в Москве. – Семнадцать лет жили, и ничего. А тут вдруг!
Салтыков не обращал внимания. Он пытался сделать максимально возможное, чтобы его разросшаяся семья ни в чем не нуждалась. По настоянию жены купил поместье Лебяжье, где предполагалось проводить летнее время.
«Некогда оно принадлежало… инженеру. Он положил основание господской мызе, встроил вместительный дом, разбил парк и плодовый сад… Хлеба у него высеивалось достаточно», — писал Салтыков брату.
Но содержать это имущество оказалось непросто, поэтому весной 1880 года семейству пришлось расстаться с усадьбой – её приобрел богатый купец Байков. Лиза гневалась, дети не отставали. У них давно развилось потребительское отношение к мужу и отцу – ласково с ним разговаривали только, когда нужны были деньги…
Михаил Салтыков – а мы его знаем как писателя Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина – писал до самых последних дней своей жизни. Он скончался 28 апреля (10 мая) 1889 года и перед смертью просил детей только об одном — позаботиться о матери. Взбалмошная Лиза, казалось ему, не имеет способностей, чтобы выстоять в одиночку.
И в этом он оказался не совсем прав: вдова писателя пережила мужа на два десятка лет, и больше замуж не выходила.
«Возможно, он поторопился, — считали некоторые из друзей писателя, — и ему следовало обратить внимание совсем на другую из сестёр-близнецов».
