Луиза не была красавицей. «С такой внешностью счастлива не будет, замуж никто не возьмет, — жаловалась подругам мать девушки. — Если и позарится какой хлыщ, то из-за денег, из-за нашей прачечной. Пустит по миру… Лучше бы и не выходила ни за кого».
Луиза Вебер родилась в парижской коммуне Клиши-ла-Гаренн 13 июля 1866 года в еврейской семье. Мать девочки, мадам Вебер, была владелицей небольшой прачечной. Называлась прачечная весьма цветисто — Rue de la Goutte d’Or.
Мадам Вебер была уверена, что дочь пойдет по ее стопам, будет работать прачкой, а затем унаследует небольшой семейный бизнес. В шестнадцать лет мать устроила Луизу в прачечную, и девушка работала самозабвенно, ничем не уступая своим более старшим и опытным коллегам.
Однако, в своих мечтах Луиза не видела себя владелицей прачечной. Всем сердцем, всем душой она мечтала танцевать!
По вечерам втайне от матери Луиза выбирала самое красивое платье из корзины с приготовленной для стирки одеждой — и бежала на танцы в ближайший клуб.
В танце Луиза преображалась — никто, ни один человек в мире не назвал бы ее некрасивой, увидев, как она танцует.
Вскоре мать все узнала. К чести мадам Вебер, она и словом не попрекнула дочь. «У каждого своя судьба», — вздохнула женщина, и, полностью рассчитавшись с Луизой, уволила ее из семейной прачечной.
Девушка немедленно отправилась в Париж, где на протяжении некоторого времени работала продавщицей цветов в пассаже. Затем ей удалось устроиться танцовщицей в небольшой танцевальный зал при ресторане. Заведение находилось на окраине города, и публика там была, мягко говоря, не самая культурная и приветливая.
Танцевать в соблазнительной одежде перед пьяными, орущими работягами… Этот период стал самым тяжелым испытанием для Луизы и ее большой мечты.
Тем не менее, девушка справилась, и уже через год устроилась в кафе в центре Парижа. Постепенно статус заведений, в которых выступала Луиза, повышался. Наконец, ее взяли в знаменитое кафе «Клозери де Лила» на Монпарнасе — это заведение было центром светской жизни Парижа, местом притяжения европейской аристократической богемы.
Париж, веселая, богемная жизнь постепенно затягивали Луизу в свой водоворот. Девушка так лихо опустошала бокалы вина, предлагаемые благодарными клиентами, что вскоре ее прозвали Ла Гулю — Большеротая.
Луизе прозвище так понравилось, что она стала печатать его на афишах.
Быть танцовщицей «Клозери де Лила» — это само по себе невероятно престижно. Однако, дочери прачки Луизе Вебер было суждено взлететь еще выше. В 1889 году знаменитый парижский импресарио Шарль Зидлер пригласил 23-летнюю артистку в свое новое кабаре «Мулен Руж».
Разумеется, Луизе предстояло несколько разнообразить свой репертуар. И Зидлер предложил попробовать chahut — разновидность канкана. Партнером танцовщицы стал знаменитый Валентин Бескостный — в миру Жюль Ренодин. Днем Жюль был простым торговцем вином, а ночью превращался в неудержимого танцора Валентина.
Уже на первой пробе стало понятно — эти люди созданы, чтобы танцевать вместе. О, какая это была невероятная страсть, какой ритм, какая скорость! Но Луиза пошла еще дальше — она придумала уникальную по сложности концовку танца. Кружась в бешеном ритме женщина совершала головокружительный прыжок, вскидывала ногу и с визгом садилась на шпагат. Такого в Париже еще не видели.
Зрители приняли номер восторженно. О Луизе заговорил весь Париж. В 1890 году в «Мулен Руж» побывал принц Уэльский Эдуард VII, будущий король Англии. По секрету Его Высочество сказал сопровождающим, что, в первую очередь, он пришел посмотреть на Ла Гулю.
Во время танца Луиза увидела принца и со свойственной ей непосредственностью крикнула: «О, Гэльский, с тебя шампанское!». И шампанское ей было передано.
Вскоре Ла Гулю стала самой известной танцовщицей Франции. В прессе ее называли богиней канкана, синонимом Мулен-Руж, королевой Монмартра.
В 1892 году знаменитый художник Огюст Ренуар предложил Луизе стать его натурщицей. Женщина с удовольствием согласилась. Позднее она позировала также Тулуз-Лотреку, фотографу Ашилю Дельме.
О личной жизни танцовщицы писали во всех газетах, но, когда в декабре 1895 года Ла Гулю родила сына, пресса затруднилась назвать имя его отца. Многие мужчины заявляли о своей причастности, однако, лишь парижский журналист Виктор Коллин согласился дать ребенку свою фамилию.
Ребенка записали на Коллина, но замуж Луиза вышла совсем за другого человека — за фокусника Джозефа-Николя Дрокслере.
После родов Луиза была вынуждена покинуть Мулен Руж. Большую часть заработанных денег женщина решила вложить в собственное развлекательное заведение. Ла Гулю приобрела большой балаган на ярмарочной площади, попросила своего друга, художника Анри Тулуз-Лотрека создать декорации — и пригласила зрителей.
Вот только публика в балаган не пошла — не тот масштаб. Луиза предпринимала невероятные усилия — ввела в репертуар танец живота, выступления магов и чародеев, состязания силачей. Ла Гулю даже выступала на сцене с дикими кошками — пумами — но, тщетно. Балаган обанкротился.
Заработанные в Мулен-Руж деньги стремительно таяли и Ла Гулю решила развивать свой талант укротительницы зверей. Вместе с мужем Луиза разработала цирковую программу с участием пум.
В 1904 году во время одного из выступлений на супругов напали две пумы — дрессировщики получили тяжелые травмы и едва не погибли. Тем не менее, Джозеф-Николя и Луиза продолжили выступать, пока в 1907 году трагедия не повторилась. И снова супругам удалось выжить, но на этот раз они решили завязать с дрессурой.
В 1914 году мужа Луизы призвали на Первую мировую войну, а через некоторое время женщина получила известие о его гибели. Это был первый страшный удар в судьбе Ла Гулю, за которым последовал второй. В 1923 году в возрасте 27 лет умер Виктор Коллин, единственный сын танцовщицы. После этого Луиза вспомнила, что она — Большеротая, и снова начала прикладываться к бутылке.
Особой работы у женщины не было, деньги от выступлений давно были потрачены. Постаревшая, больная водянкой Ла Гулю приходила в Мулен Руж, где ее все еще узнавали, просили автографы, угощали едой и выпивкой.
Но скоро узнавать перестали. В 1928 году обрюзгшая женщина, в которой почти ничего не осталось от знаменитой танцовщицы, продавала орешки зрителям неподалеку от своего единственного настоящего дома — Мулен Руж.
В конце января 1929 года Ла Гулю доставили с приступом водянки в парижскую больницу. 30 января великая танцовщица скончалась в возрасте 62 лет. Медсестры, не зная, кто это такая, передали тело гробовщикам с кладбища Пантен, на котором хоронили разных бродяг.
Так погасла звезда Мулен Руж. В жизни Луизы была слава, был свет софитов, был сумасшедший, яркий, сводящий с ума Танец. Был прекрасный муж, было семейное счастье — так что мать Ла Гулю, владелица прачечной мадам Вебер, оказалась не права.
А в 1992 году мэр Парижа Жак Ширак распорядился перезахоронить останки национальной легенды, великой танцовщицы Ла Гулю на кладбище Монмарт, неподалеку от волшебного Мулен-Руж.
Большеротая вернулась домой.
