Галина Петровна приоткрыла дверь ровно на ширину глазка — старая привычка. Серое октябрьское утро сочилось через окно на лестничной площадке, высвечивая торчащие из почтового ящика 47-й квартиры бумаги. Квитанции. Опять неоплаченные, судя по красным полоскам.
— Ну и нахалка, — пробормотала она, поправляя халат.
Скрип половиц заставил её замереть. Из квартиры напротив вышел незнакомый мужчина — высокий, в кожаной куртке, пахнущий сигаретами. Он небрежно захлопнул дверь и, не глядя по сторонам, сбежал вниз.
Галина Петровна проводила его взглядом и покачала головой. Дмитрий давно съехал, а эта… Екатерина по документам жена, а живёт припеваючи. Счета не платит, мужиков водит.
— Совсем стыд потеряла, — вздохнула соседка, плотнее прикрывая дверь.
А квитанции всё торчали красными языками из переполненного ящика.
А ведь когда-то всё было по-другому. Галина Петровна помнила, как пять лет назад в квартиру напротив въехал молодой парень — Дмитрий. Аккуратный, вежливый, всегда здоровался. Студент какого-то престижного института, родители купили ему жильё.
— Повезло пацану, — говорил тогда её муж, глядя на новенькую мебель, которую грузчики заносили в квартиру.
Дмитрий жил один, готовил себе сам — запах жареной картошки частенько просачивался на лестничную площадку. Потом появилась она. Екатерина. Хорошенькая, с длинными русыми волосами, но какая-то затравленная.
— Из деревни, — шептала Галина Петровна соседке снизу. — Говорят, от родителей-алкашей сбежала.
Дмитрий светился от счастья. Покупал цветы, таскал пакеты с продуктами, обновлял квартиру. Екатерина не работала — сидела дома, обустраивала быт. Он содержал её полностью.
Свадьбу играли скромно, в кафе на соседней улице. Галина Петровна видела, как молодожёны возвращались — Екатерина в простом белом платье, Дмитрий в костюме, оба смущённые и счастливые.
— Родителей её не было, — заметила соседка. — Странно как-то.
— Может, не захотели приехать, — пожала плечами Галина Петровна.
Первые два года казались идиллией. Дмитрий работал после института, Екатерина вела хозяйство. Он покупал ей одежду, технику, даже машину небольшую взял в кредит. Она расцветала на глазах — поправилась, стала увереннее.
Тогда никто не мог предположить, чем всё обернётся.
Первой родилась Машенька. Галина Петровна помнила, как Дмитрий носился по подъезду с букетами и пакетами из детского магазина.
— Какой папаша счастливый, — улыбалась она, встречая его у лифта. — На кого хоть похожа дочка?
— На маму, конечно, — светился Дмитрий. — Глазки голубые, носик курносый.
Коляску он выбирал сам — дорогую, импортную. Екатерина гуляла с дочкой во дворе, соседки умилялись. Семья казалась образцовой.
Через два года появился сын. Но что-то изменилось в Дмитрии. Галина Петровна заметила — стал молчаливее, задумчивее. Букеты покупал реже.
Однажды встретила его у почтовых ящиков. Стоял, рассеянно перебирал письма.
— Как сынок? — спросила.
Дмитрий поднял глаза — усталые, какие-то потерянные.
— Растёт, — коротко ответил.
— На папу похож?
Пауза затянулась. Дмитрий сжал челюсти.
— Пока рано говорить.
Но Галина Петровна видела малыша в коляске. Смуглый, с тёмными глазами — совсем не похож на светловолосого отца. И на Екатерину тоже не очень.
Дмитрий стал задерживаться на работе. Приходил поздно, ужинал молча. Соседи слышали, как он ходит по квартире по ночам — скрип паркета выдавал его бессонницу.
— Что-то не так у них, — шептала Галина Петровна мужу. — Он какой-то мрачный стал.
— Может, устал просто. Двое детей — не шутка.
Но она чувствовала — дело не в усталости. В глазах Дмитрия поселилось что-то тяжёлое, недоверчивое. Он всё чаще задерживался у детской коляски, пристально разглядывая сына.
Сомнения грызли Дмитрия месяцами. Он украдкой изучал детские лица, сравнивал с семейными фотографиями, искал хоть какое-то сходство. Ничего.
В обеденный перерыв зашёл в медицинский центр на Тверской. Администратор — молодая девушка в белом халате — объяснила процедуру буднично, как заказ пиццы.
— Результат через десять дней. На электронную почту.
Дмитрий кивнул, сжимая в кармане пакетики с детскими волосками. Собирал их с расчёсок, пока Екатерина купала малышей.
Десять дней тянулись вечностью. Он проверял почту каждый час, вздрагивал от каждого уведомления. Екатерина замечала его нервозность.
— Ты что такой дёрганый? — спросила за ужином.
— Проект сложный на работе, — соврал он, не поднимая глаз от тарелки.
Письмо пришло в половине второго ночи. Дмитрий сидел чашкой кофе, когда телефон мигнул уведомлением.
«Результаты генетической экспертизы готовы».
Руки дрожали, когда он открывал вложение. Сухие медицинские термины, проценты, таблицы. И внизу — чёрным по белому:
«Вероятность отцовства: 0%».
По обоим детям.
Дмитрий закрыл глаза и медленно выдохнул. Мир рухнул тихо, без грохота — просто перестал существовать.
Утром Дмитрий ждал, пока Екатерина покормит детей завтраком. Машенька аккуратно кушала кашу, сын капризничал в стульчике. Обычная семейная сцена, которая теперь казалась театральной декорацией.
— Садись, — сказал он, когда Екатерина вытирала руки полотенцем.
Она обернулась, увидела его лицо и медленно опустилась на стул.
— Я знаю, — произнёс Дмитрий, кладя на стол распечатку результатов.
Екатерина побледнела, взглядом скользнула по бумаге. Молчала.
— Скажи что-нибудь! — голос сорвался на крик. — Объясни мне! Пять лет! Пять лет я жил в твоей лжи!
Чашка полетела на пол, разбилась. Дети заплакали. Екатерина сидела неподвижно, словно окаменела.
— Димка, я… — начала она и замолчала.
— Что — я? — Дмитрий хватал с полок детские игрушки, швырял их на пол. — Что я, Катя? Дурак? Идиот, который должен содержать чужих детей?
Плач малышей становился истеричным. Екатерина встала, потянулась к ним, но Дмитрий преградил путь.
— Это не мои дети! От кого ты их нагуляла?
— Они твои! — впервые за разговор она повысила голос. — Ты растил их, кормил, любил!
Дмитрий остановился, тяжело дыша. В спальне собрал вещи в спортивную сумку — немного одежды, документы, ноутбук. Всё остальное оставил.
У порога обернулся. Екатерина качала на руках плачущего сына, Машенька цеплялась за её ногу.
— Прости, — прошептала она.
Дмитрий захлопнул дверь.
Полгода Дмитрий снимал однокомнатную квартиру на окраине. Развод оформили быстро — Екатерина не возражала, молча подписывала бумаги в загсе. Но квартирный вопрос завис.
— Дети прописаны у вас, — объяснял юрист, перебирая документы. — Выписать несовершеннолетних можно только при наличии другого жилья.
— А у неё его нет, — устало сказал Дмитрий.
— Тогда они имеют право пользоваться жилплощадью.
Галина Петровна видела, как он приезжал каждый месяц — оплачивать коммунальные услуги. Поднимался по лестнице с квитанциями, мрачный, постаревший.
— Может, поговорить с ней? — предложила соседка.
— О чём говорить? — Дмитрий сунул квитанции в почтовый ящик. — Деваться им некуда.
Екатерина не работала — сидела с детьми. Иногда к ней приходили мужчины. Соседи перешёптывались на площадке.
— Вчера до полуночи музыка гремела, — жаловалась тётя Зина с первого этажа.
— А что я могу сделать? — разводил руками Дмитрий. — Это больше не моя семья.
Но счета всё равно приходили на его имя. Отключить нельзя было — дети. Продать квартиру — тоже. Екатерина цеплялась за это жильё как за спасательный круг.
— Куда нам идти? — говорила она, когда он требовал съехать. — У меня двое детей на руках.
Дмитрий смотрел на неё и не узнавал ту испуганную деревенскую девочку, которую когда-то привёз в эту квартиру.
Дмитрий провёл в архивах три месяца, собирая документы. Справки из роддома, выписки из поликлиники, даже старые фотографии с регистрацией брака. Адвокат — женщина средних лет в строгом костюме — одобрительно кивала, листая папку.
— Дело железное, — сказала она. — Мошенничество налицо. Плюс оспаривание отцовства по двум детям.
Зал суда оказался меньше, чем Дмитрий представлял. Екатерина сидела в углу с общественным защитником, избегала смотреть в его сторону. Дети остались с её подругой.
— Ответчица намеренно скрывала истинное отцовство, — зачитывала адвокат, — вводя в заблуждение доверителя относительно родства с детьми. Регистрация по месту жительства была получена обманным путём. Просим признать недействительными записи об отцовстве в актах гражданского состояния.
Судья — пожилая женщина в очках — внимательно изучала результаты ДНК-тестов.
— Есть ли у ответчицы другое жильё?
— Нет, ваша честь, — тихо ответила Екатерина.
— Это не основание для незаконного проживания.
Решение огласили через неделю. Дмитрий сидел в приёмной, нервно перебирая пальцами. Секретарь протянула ему копию постановления.
«Отцовство не установлено. Обязать освободить жилое помещение в течение тридцати дней».
На улице Дмитрий остановился, глубоко вдохнул морозный воздух. Впервые за два года почувствовал себя свободным. Телефон завибрировал — риелтор присылал фотографии новых квартир.
Старую жизнь можно было закрыть. Новая только начиналась.
