«Куда же мне теперь идти?», — жалостливо смотрела Генри на хозяйку дома. «Куда пожелаешь, мне здесь свободные негры не нужны», — вдова Джексон пожала плечами и отвернулась. Она сама теперь не знала, как сводить концы с концами, и не могла кормить бывших рабов с плантации.
После отмены рабства они все оказались предоставлены сами себе.
Присцилла Генри родилась в 1829 году на плантации Форкс-оф-Сайпресс в северной Алабаме и прожила тут всю жизнь. Теперь, держа в руках документ о свободе, Генри должна была решить, что делать дальше. Вместе с другими своими сородичами она решила поехать в город, там можно устроиться горничной или найти другую работу, неужели не найдется дела для трудолюбивой и сильной молодой женщины?
В Сент-Луис приезжали сотни таких же, как Присцилла Генри, и она с трудом нашла место судомойки в отеле «Линделл». «Раньше нас хотя бы кормили по расписанию», — вздыхала она, вытирая пот со лба, чистя унитазы, пепельницы и плевательницы. Того, что ей платили владельцы отеля, хватало только на оплату проживания тут же, в отеле, в зале с другими слугами, спящими вповалку, и скудную похлебку.
В отеле она проработала меньше года, случился пожар, и роскошные интерьеры, дорогая мебель, занавеси и прочее и прочее, всё сгорело дотла. Нищая Генри нашла убежище в «пансионе для цветных женщин», на самом деле представляющим из себя место, где любой желающий за кусок хлеба мог найти удовольствия.
Сперва Генри пыталась заработать на жизнь честным трудом. Она стирала девушкам одежду, даже открыла небольшую прачечную и купила гладильные доски. Но денег все равно было очень мало. Клиентов работящая Генри искала в соседнем пансионе, где проживали раненые солдаты.
Один из них, белый мужчина по имени Том Говард, сражавшийся на стороне Конфедерации, пришелся ей по сердцу. Между парой завязался роман, но у Говарда всегда и во всем был свой интерес.
— Эти девчонки зарабатывают гроши, посмотри, кто сюда приходит, голодранцы и инвалиды… А вот красивые дома, где звучит музыка, а девочки носят платья как у приличных, вот там зарабатывают состояния, — рассуждал Говард. Присцилла призадумалась. Она так устала жить в нищете. Но где взять денег… И она стала работать сама, а все, что зарабатывала, откладывала на покупку лицензии и аренду дома.
*
За следующие двадцать лет Присцилла Генри превратилась в самую успешную содержательницу домов удовольствий в городе Сент-Луис. В одном доме работали только чернокожие девушки, а в другом только белые. Законы штата запрещали людям с разным цветом кожи даже проживать в одном доме. Бизнес процветал. Оказалось, что мадам Генри очень хороший организатор и администратор.
И она заботилась, чтобы ее девочки по крайней мере не голодали, а некоторые делали в результате карьеру. Дома мадам Генри были украшены хрустальными люстрами, бархатными портьерами и дорогими коврами. Газеты регулярно писали о грехах Генри, негодуя, что она богатела, совершая их.
Мадам пришла в ярость, когда по соседству с ее заведением открылось новое, еще роскошнее! Некая Бэйб Коннор, метиска с кожей даже почти светлой, молодая и очаровательная, открыла свой «Замок». В окнах этого выкрашенного белоснежной штукатуркой дома танцевали девушки, привлекая гостей.
Мужчины перешептывались, покуривая послеобеденные сигары: «Вы штурмуете замок сегодня вечером?». В этом «Замке» бывал даже английский писатель Оскар Уайльд. Позже мадам Коннор открыла второй дом, названный «Дворец».
Темнокожей мадам Генри оказалось очень сложно соперничать с почти белой и поэтому более уважаемой мадам Коннор.
Часть средств Присцилла откладывала на черный день, другую часть пускала в дело. Том Говард оставался при ней, занимаясь поиском новых работниц и привлекая состоятельных клиентов. Кроме того, Генри так и не научилась читать и писать, и Говард занимался бумагами.
Однажды он решил, что хочет большей доли. Говард просто-напросто захотел обмануть Генри и, переодев кухарку в ее платье, отправился к юристам, пытаясь переписать бизнес на себя, а потом продать его. Но заметив, что господин был пьян, а мадам трясет от страха, юрист вызвал полицию.
От бывшей возлюбленной и делового партнера Томас Говард получил 500 долларов и отворот-поворот.
У бывшей рабыни, а теперь ночной императрицы города Сент-Луис была семья – отец, сестры и племянницы. На заработанные средства мадам Генри приобрела ту самую плантацию, где когда-то они батрачили. И составила завещание, по которому в случае ее смерти все имущество переходило к ее сестре Нэнси Лит.
Том Говард убедил Генри, что ему стоит дать второй шанс, и некоторое время они все вместе жили в новом доме на плантации. Но вдруг Лит неожиданно умерла, а сама Генри заболела и несколько месяцев не могла подняться с постели. Она поняла – бывший возлюбленный отравил ее, чтобы завладеть деньгами.
Говарда арестовали и обвинили в краже и попытке убийства. Но он был белым мужчиной, а обвиняли его в преступлениях против темнокожей женщины с осуждаемой обществом профессией, так что дело затягивалось.
Пока Говард ждал суда, Присцилла Генри умерла от болезни. Дело было прекращено, но спустя некоторое время.
После смерти Генри ее оставшиеся в живых племянницы унаследовали ее состояние и, как говорят, канули в безвестность, растратив все ее средства. Соперница Генри, мадам Бэйб Коннор, не надолго пережила ее.
