— А к нам гости едут, — растерянно сообщил Володя. — Тётя из деревни. Со всей своей семьёй.
— Гости? Вот так новости! А мы их звали? — удивилась супруга Марина.
— Нет.
— Так не пустим их и всё! В чём проблема-то, я не пойму? — тут же ответила находчивая Марина.
— Как это — не пустим? Да ты что? Они не поймут и обидятся. Маме нажалуются. А от неё мы с тобой потом столько выслушаем, что страшно даже подумать! — растерянно произнёс Володя.
— На обиженных воду возят, Вова! А мамы твоей я не боюсь! И ты это отлично знаешь, — смело выдала жена. — Это мой дом, моя семья и моя крепость, если можно так выразиться. И только мне решать, кого сюда пускать, а кого — нет. А ты ставишь меня перед фактом, даже не спросив, нужны ли они мне здесь. Никого не пущу, и точка!
— Хорошо тебе рассуждать. Ты этих людей практически не знаешь. А я с детства с ними общаюсь, вырос среди них. Они мне не чужие, а родные люди, — не соглашался Володя.
— Вова, прошу тебя, прекрати это нытьё! Ты взрослый мужик, у тебя давно уже семья. Вдумайся в это слово. Семья — это не просто слово. Это твоя опора и крепость. И дом тоже. Я имею в виду нашу с тобой квартиру. И ты, дорогой, имеешь полное право никого сюда не пускать. Да, да! Полное право! — подняв вверх указательный палец, строго произнесла Марина. — Учу я тебя учу уму-разуму, а всё без толку?
— У нас так не принято, — спорил супруг. — Закон гостеприимства…
— А у нас, то есть у меня — принято. И ты уже шесть лет живёшь со мной. Значит, будь добр придерживайся установленных мною правил! — жена отчего-то была настроена решительно. И это очень расстраивало мужа. Он даже с досадой почесал за ухом.
Сегодня Володе позвонила родная тётя, сестра матери Тамара Аркадьевна.
— Вовочка, а мы на выходные к вам собираемся приехать. Юлька наша хотела по магазинам походить, надоело ей в селе сидеть. Да и купить кое-что из одежды надо, — имея в виду дочь-подростка, начала разговор тётя. — И Владик тоже с нами собрался. Он, видите ли, в ночной клуб хочет сходить. Ты хоть знаешь, Вова, что это за место и чем там занимаются?
— Знаю… — растерялся Володя, поставленный вопросом тёти в тупик.
Мужчина тут же живо представил, как он вместе с семнадцатилетним Владиком отправляется в ночной клуб, где был всего один раз в жизни, да и то по дикой молодости.
— Ну и отец тоже изъявил желание поехать, чего с ним лет десять уже не было. Ты же знаешь, дядя Гена не очень любит куда-то из дома выбираться. А тут чего-то всполошился, взбодрился и заявляет — я с вами. В общем, мы всей семьёй к вам. Ждите.
— А где же вы у нас разместитесь-то все? — задал племянник насущный вопрос. — У нас негде.
— Ой, вот об этом даже не беспокойся. Придумаем что-нибудь. Главное — это крыша над головой, — уверенно ответила тётя Тамара.
— Да и не ждали мы гостей… Марине моей это не понравится.
— А что нас ждать! Мы же свои, какие могут быть церемонии? И готовиться не надо. А тебе, Вова, нужно с женой серьёзно поговорить на эту тему. Негоже ей так к твоим родным относиться, — резюмировала тётя их недолгий разговор и отключилась.
Володя успокоил себя тем, что предпринял хоть какую-то попытку отговорить родню от поездки. Да, попытка не увенчалась успехом. Но что же теперь?
У супруги, как выяснилось, было иное мнение на этот счёт.
— Ты знаешь, я тут решила в связи с данным событием, что пора уже делать из тебя настоящего мужика, — уверенным голосом заявила мужу Марина. — Вот, как раз и подходящий случай выпал.
— Что ты имеешь в виду, Мариша? — слегка испугался Володя.
— Я? А сейчас узнаешь! Ты сам, Вова, выгонишь отсюда незваных гостей! Сам! Ясно тебе?
— Нет, я не смогу, — растерялся он.
— Сможешь, Вова, ещё как сможешь. А то привык постоянно за моей спиной прятаться, — с укором произнесла решительно настроенная супруга.
— Может, просто не откроем? Мариш, это идея! Ну, как будто нас дома нет. Или всё-таки пустим их и пусть переночуют, а? Ну что, они нам сильно помешают? Переночуют и уедут. А мы забудем сразу же об этом. И нет проблем.
— Нет проблем? Никаких ночёвок, Вова! Знаю я таких гостей! Их только впусти, они всю квартиру вверх дном перевернут! Наслышана, знаешь ли.
— Ты преувеличиваешь, Мариша.
— Отнюдь! К моим родителям периодически приезжают из соседнего городка родственники, какие-то двоюродные, что ли, по маминой линии. Так вот, скажу тебе, они ведут себя как настоящие варвары. Я постоянно твержу матери — гони ты их в гостиницу! Что ты терпишь эту наглость. Так нет. Такая же, как ты, — неудобно ей.
— Ну неудобно же, правда, Марин. Люди едут, надеются, что мы, как родня, примем их у себя, — неуверенно поддержал разговор Володя.
— Они надеются только лишь на одно — пожить на халяву. Вот на что такие люди надеются! Не потратив ни рубля из своего кармана, отлично отдохнуть вне дома.
— Ну зря ты так, Марин. Моя родня — не такие.
— Да-да, другие. А что, разве плохо — за гостиницу платить не надо, за столовую или кафе — тоже. Даже продукты можно не покупать. Ну потому что они же гости! Есть же давняя традиция! Закон гостеприимства, как ты, Вова, любишь повторять. Гости на порог — и хозява обязаны их кормить и развлекать.
— Ну, Марин, это же не я придумал. Есть такой закон…
— А с какого перепугу я должна их кормить на свои деньги? Жильё им предоставлять, которое потом сутки нужно будет приводить в порядок. Убираться, стирать постельное бельё и полотенца, мыть горы посуды, налаживать вышедший из строя душ, например. Или покупать новый фен взамен сгоревшего, и так далее… Я всё даже перечислять не хочу.
— Марин, ты всё же преувеличиваешь, — возразил жене Володя.
— Нет! Именно этим и занимаются мои родители после очередных гостей, которые прожили у них несколько дней. А я так не хочу! Ясно тебе? Не желаю и не буду. Вот и будь главой — защити свою семью от такого непорядка!
В субботу после обеда в дверь позвонили. Открыв её, глава семейства, подготовленный женой морально, гордо стоял на пороге, готовый к обороне своего жилища.
— Ой, Вовочка! Здравствуй! Ну вот мы и прибыли к вам! — произнесла тётя Тамара, потянувшись к племяннику, чтобы обнять его.
Рядом с ней стоял супруг Геннадий, а сзади него дочь и сын. Всё намеревались войти внутрь, наверное, утомились с дороги, проголодались и теперь ожидали увидеть накрытый по случаю их приезда щедрый стол.
Родня улыбалась, потому что была рада встрече.
— Здравствуй, тётя Тамара. И вы все тоже, — Володя сухо кивнул сестре и брату, а дяде Гене подал руку для приветствия. — Извините, но впустить к себе я вас не могу. Рад был повидаться, но увы! У нас с женой вы остановиться не сможете.
— Как же это? — растерялась тётя Тамара. — Ты, племяш, давай не шути так. Не время, устали мы все. Долго ехали к вам, пора и отдохнуть.
— Вовка, ты что это придумал, безобразник? — удивился дядя Гена.
— Вам придётся идти в гостиницу, — вспомнив наставления жены, более уверенным голосом произнёс Володя. — Порядочные люди так не делают, нельзя вламываться в чужую семью и в жизнь других людей. Нельзя ждать, что вам обязательно будут рады только потому, что вы родня!
— Вот это поворот! — крякнул удивлённо Геннадий.
— Капец, мы приехали! — громко возмутился Владик. — Трешняк полнейший! Пошли, Юлька, ночлежку у бомжей поищем, на мусорке.
— Отстань! — оборвала брата Юля и обратилась к Володе, который в это время стоял как на эшафоте, пылая пунцовыми щеками на весь подъезд. — Я чёт не поняла, ты не пускаешь нас, что ли? А почему?
Увидев, как растеряна мать и как сумрачен отец, смелая девушка решила взять инициативу в свои руки.
— Да, Юля, ты всё правильно поняла, — сказал Володя строгим и чужим для себя голосом. — Не пускаю. Потому что для этого существуют гостиницы.
Вся эта сцена давалась ему очень непросто. Молодому мужчине, конечно, хотелось впустить близких ему людей к себе домой, посадить их всех за стол, накормить и напоить всем, чем хозяева были богаты.
А потом, когда все будут сыты, с удовольствием слушать их разговоры, болтать с ними о том о сём — обсуждать новости села, откуда он был родом, знакомых людей, шутить и смеяться, вспоминая что-нибудь из их жизни. Ведь им было что вспомнить.
— Вот ты слабак, Вовка! Подкаблучник! Как же ты мог позволить своей Маринке так себя обработать? Ведь ты же нормальный был, а теперь что? — удивилась смелая двоюродная сестра.
— А что теперь? — вдруг выскочила из-за спины мужа Марина. — Ну что теперь? Не нравится вам всем, что Вова может постоять за себя? А он просто оберегает свою семью и нашу с ним квартиру от вторжения посторонних людей. Что же в этом плохого?
— Посторонних?! — возмутилась громко тётя Тамара. — Это мы ему посторонние? Мы? Да что же ты такое говоришь? Да он от нас всё детство не вылазил. И юность тоже! И даже после службы любил к нам зайти, когда к родителям приезжал. Пока тебя, вот такую разумницу, не встретил!
— Во дела! Мы для Вовы посторонние! А что же ты, Марина-фюрер всё так быстро забыла? — язвительно спросила Юля.
— Прекрати обзываться! Что ты себе позволяешь? — взвизгнула Марина.
— Нет уж, послушай. Как ты быстро всё забыла! Как недавно вместе с Вовой у нас в гостях была. Как в баньке парилась, с удовольствием ела прямо с грядки спелую клубнику, а потом ещё и дома из ящиков, которые мы приготовили к продаже. Но это всё ничего. Нам было не жалко — это же для своих, для родных. И шашлык вкусный забыла, да, Мариночка? Который мы готовили для вас, дорогих гостей. А потом, на следующий день возили вас в бор, где вы собирали грибы и ягоды. И были очень довольны. Об этом теперь вспоминать не надо? Это там, в селе, мы для тебя были свои и дорогие, а здесь и сейчас стали чужие. Ну что же, молодец! Вот твоя натура вся тут, как на ладони.
Юля замолчала. И все почему-то молчали. Повисла неловкая пауза.
— Идёмте отсюда, — сказал сквозь зубы Геннадий, отвернувшись от Володи и его жены. — Нет здесь у нас родных. Ошиблись мы, видно, адресом.
Вся семья направилась к лифту. Володя же, ошарашенный некрасивой ситуацией, порывался что-то сказать уходящим родственникам. Но Марина уже ткнула его кулаком в спину.
— Иди домой. Не о чем тут больше говорить. Они ещё и обзываются вон на нас, слышал? Деревенщина бескультурная!
Супруги зашли в квартиру. На душе у Володи было гадко и сумрачно.
Вроде бы всё хорошо — от родни избавились, всех выгнали. Да и жене он доказал, что может постоять за свою семью и отстоять границы от непрошеных гостей. Всё сделал, как они вдвоём запланировали. Но почему же так хочется волком выть? Отчего так беспросветно и неуютно на душе?
Неужели он не прав? Неужели Марина не права?
А вечером Володе позвонила мать. Она очень долго о чём-то говорила с сыном, Марина даже прислушивалась. Но так ничего и не расслышала.
— Ну, и что там моя свекровь сказала? Ругалась, что ли, на тебя? — спросила она у поникшего мужа.
— Нет, не ругалась, — тихо ответил муж. — Просто историю одну из своего детства рассказала…
— Историю! — удивилась Марина. — Какую?
— О том, как ей, маленькой сироте, помогли выжить совсем чужие люди. Последним с ней делились. Просто так. Потому что понимали, что так правильно, так по-человечески.
— Ой, да когда это было! Нашла что вспомнить. Сейчас и время другое, и люди другие, — беспечно ответила прагматичная и расчётливая Марина, сделав вид, что она ничего не поняла.
— Больше мы с тобой в деревню не поедем, — вдруг твёрдо сказал Володя — Вдвоём не поедем. Стыдно мне… Правильно ты мне говорила, что семья — это не просто слово. Жаль, что мы с тобой по-разному это понимаем.
— Ой, напугал! Не поеду и не надо. Не больно-то и хотелось. Хватит рассуждать, идём ужинать.
«А куда денешься — она жена, сам выбрал такую. Полюбил. Смелую и дерзкую. Жаль, что не хватает сил отстоять свою позицию,» — невесело подумал мужчина.
Но это жизнь, и так бывает.
