— Ты должна продать родительскую дачу, — Илья уткнулся в телефон и изучал ленту соцсетей, отхлебывая кофе из кружки с надписью «Босс».
— Илюш, ты с дуба рухнул? — Марина замерла с недомытой тарелкой в руках.
На кухне повисла такая тишина, что стало слышно, как капает вода из неплотно закрытого крана.
— Какая продажа дачи, зачем?
— Мне нужен первоначальный капитал.
Илья наконец оторвался от телефона и посмотрел на жену так, будто предложил не избавиться от самого дорогого ей места, а всего лишь сменить занавески.
— Сейчас самое время вложиться в ценные бумаги. У меня есть отличная стратегия, вот смотри…
Он потянулся за своим планшетом, но Марина его не слушала. Перед глазами всплыли воспоминания: мама сажает розы вдоль дорожки, отец колдует над мангалом, а она, десятилетняя девчонка, качается в гамаке с книжкой. Их счастливый дачный мирок. Бесконечное лето, которое, казалось, будет всегда.
— Это исключено, — она с грохотом поставила тарелку в раковину. — Даже не начинай.
— Ой, да ладно тебе! — Илья закатил глаза. — Ты прямо как курица на яйцах сидишь на этом участке. Сколько раз в год мы туда ездим? Три, пять? А деньги могли бы работать! Я тут такую схему нашел…
— Это память о моих родителях, — в голосе Марины зазвенел металл. — И вообще, я планировала, что когда выйду на пенсию…
— Ну и зачем ждать пенсии? — перебил Илья. — Чтобы потом кряхтеть, полоть грядки и жаловаться на давление? Мариш, ты чего… Мы можем хорошо заработать и купить квартиру на море! Нужно лишь правильно вложиться.
Марина смотрела на мужа и не узнавала его. Десять лет брака, а он до сих пор не понял, что для нее значит родительский дом. Большой, добротный, под надежной крышей… Наследство, память. То, что грело душу все эти годы.
— Я сказала — нет, — она вытерла руки о полотенце. — Даже не начинай.
Илья поджал губы и снова уткнулся в телефон.
— Мы еще вернемся к этому разговору, — пробормотал он. — Вот увидишь…
Следующие две недели в их квартире стали невыносимыми. Илья ходил как в воду опущенный, постоянно шуршал какими-то распечатками с графиками и таблицами, вздыхал тяжелее, чем спаниель под дверью во время обеда. Особенно выразительно он стонал, когда Марина проходила мимо.
Еще недавно уютная квартира превратилась в поле боя, где снарядами были демонстративные взгляды и многозначительное молчание. Марина старалась держаться, но внутри все сжималось от предчувствия беды. Она прекрасно знала своего мужа. Илья не из тех, кто легко отступает, особенно когда дело касается его грандиозных планов.
Работа в архитектурном бюро, раньше приносившая удовольствие, теперь казалась Марине спасительным островком безопасности. Но и тут мысли одолевали.
Вечерами Марина задерживалась допоздна, лишь бы не возвращаться домой, где Илья непременно начнет свою новую лекцию о перспективах фондового рынка и больших возможностях.
В среду вечером Илья встретил ее после работы с шампанским. На столе стояла ваза с любимыми пионами жены, а в духовке томилась утка с яблоками. Это было совершенно не в стиле ее мужа.
— Ты сегодня что-то отмечаешь? — Марина настороженно повесила плащ на крючок.
От такой резкой перемены настроения мужа ей стало страшно.
— Нет, просто решил порадовать любимую жену, — он широко улыбнулся, но глаза остались холодными, как у мороженой рыбы на прилавке.
За ужином Илья был непривычно внимателен, подкладывал салат, подливал игристое, рассказывал анекдоты. Марина поддерживала беседу, но внутреннее напряжение не отпускало. Все это напоминало затишье перед бурей, и вскоре муж сменил тему.
— Мариш, я тут подумал о нашем разговоре, — начал Илья, когда они перешли к десерту. — Насчет дачи.
Она молча положила вилку. Аппетит мгновенно пропал.
— Слушай, я понимаю твои чувства, правда, — его голос стал мягким, почти вкрадчивым. — Но это же просто старый дом с участком земли. Чего за него цепляться?
— Просто дом? — тихо переспросила Марина, чувствуя, как внутри поднимается волна гнева. — Там каждое дерево отцом посажено. Там мама…
— Прошлое не вернешь, — перебил муж. — А у нас есть шанс обеспечить свое будущее. Я провел анализ рынка, вот смотри.
Он потянулся за папкой, лежащей на тумбочке.
— Не хочу я ничего смотреть, — Марина отодвинула тарелку. — Я уже высказала свое мнение. И решения не изменю.
— Послушай, — Илья нахмурился, откладывая папку. — Я уже зарегистрировался на бирже. Открыл счет, все готово. Можно начинать торги.
— Что значит все готово? — она недоверчиво уставилась на мужа.
— Ну… Я взял кредит под залог машины, — Илья отвел взгляд. — Небольшой совсем, для старта. Но чтобы реально заработать, нужен серьезный капитал. Сама понимаешь, как вложишься, так и получишь прибыль.
— И ты решил, что моя дача — это твой серьезный капитал? — Марина почувствовала, как заходили ходуном руки.
— Наша дача, — поправил Илья. — Мы же семья, забыла?
— А посоветоваться со мной ты не хотел? — она сжала кулаки под столом. — Прежде чем брать кредит? Кстати, разве крупные займы не должны оформляться с получением моего одобрения?
— Я паспорт менял, в новом нет штампа о браке, не ставил, — Илья даже не смущался. — Я знал, что ты будешь против. Но поверь, я все просчитал. Через год мы будем жить совсем по-другому.
— Твои просчеты я уже видела, — процедила Марина. — Когда ты решил заняться криптовалютой. А потом ты вложился в тот стартап своего друга. Он, кстати, до сих пор долг не вернул.
Илья резко встал, его лицо покраснело.
— Знаешь что? Я устал от твоего недоверия! — он повысил голос. — Десять лет вместе, а ты по-прежнему смотришь на меня, как на неудачника!
— Я никогда так не…
— Нет, именно так! — он стукнул кулаком по столу, и бокалы жалобно звякнули. — Если ты не продашь эту чертову дачу, клянусь, я подам на развод!
Марина застыла, в глазах мужа читалась решимость. Это был не пустой шантаж, он действительно мог уйти. Десять лет брака готовы рассыпаться из-за… Денег?
— Мне нужно подумать, — тихо произнесла она, поднимаясь из-за стола.
— Думай быстрее, — отрезал Илья. — Время — деньги.
Ночью Марина не сомкнула глаз, а утром первым делом поехала к свекрови.
Надежда Павловна, мать Ильи, женщина с гордой осанкой и цепким взглядом, отложила спицы, когда невестка вошла в ее уютную кухню.
— Что случилось? — спросила она прямо, разливая чай по чашкам. — У тебя такое лицо, будто ты засунула в рот лимон целиком и никак его не прожуешь.
— Илья… Он… — Марина опустилась на стул и вцепилась в чашку. — Хочет, чтобы я продала родительскую дачу. Говорит, иначе подаст на развод.
Свекровь замерла с чайником в руке.
— И ради чего, позволь узнать?
— Биржа, ценные бумаги… — Марина махнула рукой. — Уже и кредит взял под залог машины. Говорит, все просчитал.
Надежда Павловна фыркнула.
— Как он просчитал ту криптовалюту, да? Или автомойку, которую хотел открыть? — она поставила чайник и тяжело вздохнула. — Весь в отца. Тот тоже вечно искал, где бы побыстрее разбогатеть. Только кучу долгов после себя и оставил.
Марина часто заморгала, пытаясь сдержать подступающие слезы.
— Я не знаю, что делать, Надежда Павловна. Эта дача… Это все, что осталось от моих родителей. Я не могу просто так…
— Конечно, не можешь! — свекровь решительно стукнула ладонью по столу. — Это же память! Как можно продавать ее?! Вот что я тебе скажу…
Она наклонилась ближе, глаза Надежды Павловны заблестели хитрым огоньком.
— Скажи ему, что продала дачу, а деньги отдала мне. Мол, я заболела, нужна срочная операция за границей… Ну, сама придумаешь. Пусть думает, что деньги уже потрачены. А я всех предупрежу, что на некоторое время пропаду с радаров. Создам иллюзию отъезда на лечение.
Марина удивленно подняла брови.
— Обмануть его?
— А он тебя не обманывает? — Надежда Павловна подняла указательный палец. — Манипулирует, шантажирует разводом. Мариночка, я сына люблю, но… Его иногда нужно приземлять. Иначе так и будет витать в облаках.
— Но он же проверит! Спросит документы, потребует…
— Скажешь, что я все оформила на себя и улетела в Германию. А документы у юриста… — свекровь прищурилась. — Не волнуйся, я подыграю. Только представь его лицо, когда он поймет, что деньги уже потрачены!
— А когда правда откроется? — Марина нервно покрутила чашку. — Он же будет в ярости.
— К тому времени его очередная финансовая авантюра уже прогорит, — махнула рукой Надежда Павловна. — И мой сын поймет, что ты его спасла от очередной глупости. Еще и спасибо скажет!
Марина представила лицо Ильи, когда он узнает правду. Перед глазами замелькали картинки: вот он кричит, обвиняет ее во лжи, хлопает дверью… И тут же другая картина, они вместе на даче, Илья жарит шашлык, смеется, собирает яблоки в саду…
— Вы думаете, это сработает? — неуверенно спросила она.
— Еще как! — свекровь хитро подмигнула. — Не зря я сорок лет с его отцом прожила. Знаю, как с мужчинами Зубовыми обращаться. Упрямые они, но отходчивые.
Вечером, вернувшись домой, Марина глубоко вздохнула и шагнула на кухню, где Илья что-то высматривал в ноутбуке.
— Хорошо, — сказала она тихо. — Я согласна продать дачу.
Илья просиял, захлопнул ноутбук и бросился ее обнимать.
— Мариш, ты не пожалеешь! Вот увидишь, через год у нас будет…
— Но сначала я хочу съездить туда в последний раз, — перебила она. — Попрощаться, забрать кое-какие вещи.
Он с готовностью кивнул.
— Конечно, солнце. Все, что ты захочешь, главное, не тяни. Сейчас самое время заходить в рынок!
Той ночью Марина долго смотрела на спящего мужа. Может, она ошибается? Стоит довериться ему, и все действительно получится? Но внутренний голос упрямо твердил: «Нет, не в этот раз».
«Прости, Илья», — думала она, засыпая. — «Но я не могу потерять последнее, что связывает меня с родителями».
— Я не понимаю, где деньги, Марина? — лицо Ильи пошло красными пятнами. — Куда ты их дела?
Ноябрьский ветер швырял в окно мокрый снег. Марина, собрав всю решимость, смотрела мужу прямо в глаза.
— Я отдала их твоей маме, — она старалась говорить спокойно, хотя внутри все тряслось от напряжения. — У нее… Проблемы со здоровьем. Требуется операция в Германии.
— Что?! — Илья подскочил с дивана. — Какая операция? Почему она мне ничего не сказала?!
— Ну… Это… — Марина запнулась. — Она не хотела тебя беспокоить. Знала, что у тебя свои планы.
— Свои планы?! — он схватился за голову. — Это же моя мать! А ты… Ты даже не посоветовалась со мной? Просто отдала все деньги?
— Она сказала, что это срочно, — Марина отвела взгляд. — Документы уже у юриста, она улетела в Германию на обследование…
— Не верю, — отрезал Илья. — Звоню ей прямо сейчас.
Он схватил телефон и нажал на быстрый набор, Марина напряглась. Сработает ли их план?
— Мама? — голос Ильи звенел от напряжения. — Ты где сейчас?
Пауза. Марина видела, как меняется лицо мужа от гнева к растерянности, затем к тревоге.
— В Германии, а как же виза, давно сделала? — он недоверчиво моргнул. — Какое обследование? Почему ты мне не сказала?
Еще несколько минут он молча слушал, изредка вставляя короткие вопросы. Надежда Павловна оказалась превосходной актрисой.
— Но почему через Марину? — наконец спросил он. — Почему не напрямую ко мне?
Видимо, ответ свекрови был убедительным, потому что Илья медленно опустился на диван и сгорбился.
— Хорошо… Да… Конечно, выздоравливай. Держи в курсе, — он отключил телефон и уставился в пространство перед собой.
Марина опустилась рядом, осторожно положила руку ему на плечо:
— Прости, что так вышло. Я не думала, что…
— Жаль, что ты не сказала сразу, — глухо отозвался он. — Я бы понял.
В последующие недели Илья лихорадочно думал, что еще можно продать, чтобы вложиться в торговлю акциями. Но имеющийся кредит уже создавал проблемы, а знакомые давно не готовы были спонсировать безумные идеи Ильи. Впрочем, большинство из них и сами были мечтателями. Такими же прожектерами, грезящими о богатстве.
Муж стал еще более раздражительным, почти не спал. Марина наблюдала за ним с тревогой и чувством вины. Порой ей хотелось во всем признаться, прекратить этот спектакль. Но потом она представляла свою дачу, проданную за бесценок ради очередной авантюры мужа, и решимость возвращалась.
Время шло, Надежда Павловна «вернулась из Германии» якобы после успешного лечения. Илья часто навещал мать, стал внимательнее к ней. Иногда Марина ловила на себе его задумчивые взгляды, но прямых вопросов больше не было.
А в январе случилось то, чего она боялась и одновременно ждала — биржевые индексы рухнули. Акции, в которые Илья успел вложить кредитные деньги, обесценились. Он потерял почти все.
— Мне нужно еще немного времени, — убеждал он кредиторов по телефону. — Рынок восстановится…
Но рынок не восстанавливался. К февралю от гениального финансового плана Ильи остались только долги. Пришлось продать машину, чтобы расплатиться с банком.
— Хорошо, что мы хотя бы квартиру не заложили, — сказала как-то Марина, разогревая ужин.
Илья бросил на нее тяжелый взгляд:
— Намекаешь, что я неудачник?
— Нет, — она покачала головой. — Просто радуюсь, что у нас есть крыша над головой.
Он невесело усмехнулся:
— А могла бы быть еще и дача… Если бы не мамина болезнь.
Марина промолчала, чувствуя, как внутри все сжимается от двойной лжи. Но время для правды еще не пришло. Вот только с каждым днем Илья становился все более молчаливым, замкнутым. Казалось, он, наконец-то, осознал масштаб своей ошибки. Перестал говорить о быстрых деньгах, начал искать подработку, чтобы закрыть долги.
К началу весны снег сошел, и вместе с первыми проталинами в душе Марины пробилась решимость. Пора было заканчивать этот затянувшийся обман.
— Поехали на дачу в эти выходные? — как бы между прочим предложила она за завтраком.
Илья поднял на нее удивленный взгляд:
— На какую дачу?
— На нашу, — спокойно ответила Марина, намазывая тост джемом.
— Ты… Что? — он отложил газету. — Мариш, ты в порядке? Мы же продали дачу полгода назад.
— Нет, — она глубоко вздохнула. — Мы ничего не продавали.
— Что значит не продавали? — Илья уставился на жену так, будто она только что сообщила, что на самом деле прилетела с Марса. — Мариш, ты что несешь? А деньги для мамы откуда взялись?
Марина поставила чашку с кофе на стол. Внутри все дрожало, но голос оставался спокойным.
— Никаких денег не было. И операции тоже. Мы с мамой… Решили тебя проучить.
Илья замер с занесенной над тостом рукой. Его лицо медленно менялось — недоумение сменилось шоком, потом замешательством, наконец возмущением.
— Вы что?! — он резко отодвинул стул и вскочил. — Вы… Обманывали меня все это время?
— Да, — Марина подняла на него уверенный взгляд. — Обманывали. Потому что кое-кто не оставил мне выбора. Ты шантажировал меня разводом, Илья, из-за денег и своей очередной безумной идеи.
— Я просто хотел… Думал… — он запнулся, опустил руки. — Вы с мамой… Сговорились против меня?
— Твоя мама первая предложила эту идею, — Марина скрестила руки на груди. — И знаешь что? Я благодарна Надежде Павловне. Она понимает ценность семейных реликвий лучше, чем ты, мой муж.
Илья тяжело опустился на стул. Его плечи поникли, но в глазах еще тлели угольки гнева.
— То есть пока я переживал за здоровье мамы, выкручивался с долгами, вы с ней… — он покачал головой, словно не веря в происходящее. — Знаешь, это просто… Это…
— Жестоко? — Марина подалась вперед. — А как бы ты назвал свой ультиматум? Продай память о родителях, или я с тобой разведусь. Это как называется?
Илья молчал, разглядывая свои руки.
— И что теперь? — наконец выдавил он. — Будешь попрекать меня этим всю жизнь?
Тишина, повисшая в кухне, казалась осязаемой. Солнечный луч, пробившийся сквозь занавеску, высветил застывшую фигуру Ильи.
— Поехали, — вдруг сказал он, поднимая голову.
— Куда? — Не поняла Марина.
— На дачу, — он сглотнул. — Ты же предложила, я хочу… Посмотреть.
Через два часа они уже открывали калитку. Весенний воздух пах прелой листвой и мокрой древесиной. Марина шла впереди, оглядывая участок, за зиму без присмотра он немного одичал, но все же выглядел ухоженным.
— Тут… Красиво, — неожиданно произнес Илья и осмотрелся. — Я и забыл, как здесь здорово.
Марина искоса взглянула на мужа. За десять лет брака он бывал здесь от силы раз двадцать, всегда неохотно, вечно спеша обратно в город. А сейчас стоял и с каким-то детским интересом рассматривал старую яблоню.
— Ты говорила, отец сам ее посадил, — сказал Илья, касаясь шершавой коры. — Сильное дерево, сколько ему лет, интересно?
Марина молча кивнула, не доверяя своему голосу. Неужели до него наконец дошло?
Они вошли в дом. Пахло нежилым помещением, но Марина быстро распахнула окна, впуская свежий воздух.
— Почему ты не сказала мне правду сразу? — вдруг спросил Илья, стоя посреди гостиной. — Когда я предложил продать?
— А ты бы услышал? — она повернулась к мужу. — Ты же уже решил, что это просто участок земли и дом. Ну а для меня тут целый мир воспоминаний, машина времени в прошлое.
Илья медленно обвел взглядом комнату, выцветшие фотографии на стенах, книжные полки, старое кресло-качалку в углу.
— Знаешь, — он тяжело опустился на диван, — когда моя интернет-торговля рухнула, я поймал себя на мысли, что впервые в жизни рад своему провалу. Потому что если бы я вложил туда деньги от дачи…
Он запнулся.
— Это было бы в сто раз хуже.
Марина смотрела на мужа широко раскрытыми глазами.
— То есть, ты не злишься?
— Злюсь, конечно, — он горько усмехнулся. — Вы с мамой обвели меня вокруг пальца. Как мальчишку. Но…
Он поднял на нее глаза.
— Я, наверное, заслужил этот урок.
Марина осторожно села рядом с ним. Не касаясь, но и не отстраняясь.
— И что дальше? — спросила она тихо.
Илья глубоко вздохнул.
— Дальше я, видимо, буду выплачивать кредит еще полгода. И больше никаких авантюр.
— Обещаешь?
— Клянусь, — он наконец посмотрел ей в глаза. — И… Прости меня. За ультиматум тот. Я вел себя как…
— Как полный идиот, — закончила она с легкой улыбкой.
— Именно, — он тоже слабо улыбнулся. — Эгоистичный идиот. Но я постараюсь исправиться.
Марина рассмеялась и потянула мужа за руку на улицу. Усадила его на старую садовую скамейку, зажмурилась от слепящих лучей солнца и улыбнулась.
Илья вынул из кармана телефон и выключил его. Здесь, на старой даче, его затеи с акциями казались еще более глупыми. Илья пообещал себе вернуться в реальный мир и подумал, что небольшой цифровой детокс ему точно не помешает. Марина покосилась на мужа и ничего не сказала, лишь улыбнулась еще шире и взяла его за руку.
