— Отца уморила, а теперь и меня хочешь?! — Кирилл рявкнул на мать, не отрываясь от монитора, где мелькали какие-то пейзажи компьютерной игры. — Закрой дверь с той стороны.
— Но… Я хотела… У нас вакансия на работе. Может, тебе интересно, — пробормотала Людмила испуганно.
— Дворником или курьером? Сама работай, — Кирилл поправил наушники и прибавил в них звук.
С тех пор как год назад умер муж, Людмила была одна против всех тягот этой жизни. Сын Кирилл, окончивший техникум, словно существовал в параллельной реальности, которая с ее проблемами не пересекалась. Сидел дома, играл сутками напролет на компьютере, отрывался, только чтобы потребовать у матери обед или поклянчить деньги на свои покупки.
— Тебе двадцать один, Кирилл. Пора взрослеть, — Людмила замерла в дверях комнаты сына.
Кирилл не поворачивался. На экране мелькали яркие вспышки, кто-то кого-то уничтожал в очередной игре.
— Мам, ну вот ты опять начинаешь, да? — он дернул плечом. — Я сказал же, что ищу нормальную работу. На завод не пойду, как папа. Ты же помнишь, чем это закончилось?
Людмила тяжело вздохнула. Дыра в сердце напомнила о себе привычным ощущением, будто сковырнули старую болячку. Сын каждый раз бил по больному, напоминая об умершем в прошлом году муже. Как будто это она была виновата в ранней смерти Сережи.
— При чем тут папа? Ты просто… — она осеклась, увидев, как лицо сына исказилось от злости.
— Да при том! — он резко развернулся вместе с креслом. — Пахал как проклятый, а толку? Сердце посадил, и все, привет! А ты еще подгоняла его постоянно — зарабатывай больше, нам не хватает.
Людмила прижала ладони к вискам. Голова раскалывалась после ночной смены. Она не узнавала своего сына. Раньше Кирилл был спокойным мальчиком, хорошо учился в техникуме на повара. А сейчас… Целыми днями за компьютером, неумытый, раздраженный.
— У меня зарплата через три дня, — тихо сказала она. — Нужно заплатить за квартиру, купить продукты и…
— Я понял, мам, — перебил Кирилл, снова отворачиваясь к монитору. — Мне жаль, что ты устаешь. Но… Вот закончится эта партия, и я посмотрю вакансии, обещаю.
Людмила молча развернулась и пошла на кухню. Она слышала эту фразу уже сотню раз за последний год. Трясущимися руками достала телефон и набрала номер сестры.
— Вера? — голос сорвался, и она беззвучно расплакалась. — Я больше не знаю, что делать. Он как будто не мой. Я пашу на две ставки, а Кирилл… Просит деньги на наушники. Говорит, старые уже не звучат.
Она вытерла слезы тыльной стороной ладони и напряженно вслушивалась в решительный голос сестры на другом конце провода.
— Я приеду, — коротко бросила Вера. — В четверг буду.
Людмила положила трубку и боязливо оглянулась на комнату сына. Оттуда доносились звуки выстрелов и его довольное хмыканье. Людмила поймала себя на мысли, что боится собственного ребенка.
Через неделю она уже не находила себе места, из угла в угол ходила по квартире, протирая и без того чистую мебель. Кирилл еще спал, хотя часы показывали почти полдень. До смерти отца он был амбициозным парнем. Мечтал о работе в ресторане. А теперь…
Если бы не перемены, он бы уже стоял у плиты, готовя обед или поздний завтрак, подрумянивал мясо или нарезал овощи. Перспективный студент с хорошими руками, как говорили преподаватели.
А теперь… Комната похожа на берлогу. Пустые бутылки из-под энергетиков, крошки чипсов в постели, грязные носки на спинке стула.
Писк домофона заставил Людмилу вздрогнуть. На пороге стояла Вера, прямая, подтянутая, в строгом пальто. Глядя на старшую сестру, Людмила почувствовала себя еще более уставшей и потерянной.
— Люда, ты будто постарела на десять лет, — Вера обняла сестру и внимательно осмотрела квартиру. — Где этот… Твой дармоед?
Людмила прикрыла за сестрой дверь и вздохнула:
— Спит еще. До четырех утра играл.
Вера решительным шагом направилась в комнату племянника, распахнула дверь без стука. Кирилл, раскинувшийся на кровати, приоткрыл один глаз и тут же недовольно застонал:
— Ну это что еще… — он резко натянул одеяло до подбородка. — Тетя Вера? Вы чего без стука?
— Вставай, Кирилл. Нам нужно поговорить… Желательно не в этом… Свинарнике, — она выразительно огляделась.
— О чем? — Кирилл демонстративно зевнул и повернулся к стене. — Я, вообще-то, спал. У меня режим такой.
— Режим дармоеда, — отрезала Вера. — Через пятнадцать минут жду тебя на кухне. Умытого и одетого.
Кирилл резко сел на кровати, его лицо покраснело:
— Да вы учить, что ли, собрались? Так с этим опоздали, мне двадцать один, если что!
— Так и веди себя как взрослый, — потребовала тетка. — Пятнадцать минут, время пошло.
На кухне Людмила суетливо расставляла чашки для чая.
— У тебя не сын, а квартирант без аренды, — Вера опустилась на стул и потерла виски. — Ты его зря кормишь, только развращаешь.
— Вера, ну ты что… — Людмила поправила край фартука. — Он же переживает из-за отца. Кириллу тяжело…
— Тяжело? — Вера хмыкнула. — А тебе легко? Две ставки, недосып, измотанные нервы. Он даже не помогает по дому, я правильно понимаю?
Людмила опустила взгляд
— Ну… Иногда выносит мусор, когда попрошу.
— Выносит мусор, надо же! — Вера всплеснула руками. — Медаль ему за это выдать?
На кухню вошел Кирилл, помятый, с мокрыми, наспех причесанными волосами. Он угрюмо плюхнулся на стул и уставился в стол.
— Ну, я вас слушаю. Давайте, начинайте воспитательную лекцию.
Вера неожиданно спокойно улыбнулась:
— Никаких лекций, Кирилл. У меня к тебе один вопрос, когда ты собираешься начать платить за жилье?
Кирилл удивленно поднял брови:
— В смысле? Это мой дом, вообще-то.
— Не совсем, — Вера нахмурилась. — Это квартира матери. Ты в ней жилец. И на данный момент, скажем прямо, паразитирующий.
— Вера! — Воскликнула Людмила. — Не надо так…
— Надо, Люда, — Вера жестом остановила сестру. — Пора называть вещи своими именами. Кирилл, тебе двадцать один. Здоровый парень с образованием. Что мешает тебе работать?
— Я ищу нормальные вакансии, — буркнул Кирилл. — Не хочу за копейки горбатиться.
— А за мамины гроши жить на полном обеспечении нормально? — Вера подалась вперед. — Она горбатится за двоих, считаешь это в порядке вещей?
Кирилл резко встал, его стул с грохотом опрокинулся:
— Да что вы знаете! Я вообще после техникума хотел отдохнуть! А потом папа умер! — он яростно сверкнул глазами. — И вообще, у меня депрессия, нужно время, чтобы выздороветь!
— Год — достаточное время, — спокойно ответила Вера. — С завтрашнего дня все меняется, Кирилл.
— Что именно? — он насторожился.
— Узнаешь, — Вера поднялась. — Люда, нам нужно поговорить, наедине.
— Не ругай, не спорь. Просто закрой дополнительную карту к своему счету, отключи интернет, мобильник ему не оплачивай. Я займусь остальным, — Вера говорила тихо, чтобы Кирилл не услышал из своей комнаты.
Людмила вцепилась в край блузки.
— Ты его совсем не знаешь… Кирилл психанет, слышишь? Может вещи собрать и уйти.
— И куда он пойдет? — Вера насмешливо фыркнула. — На какие шиши? К друзьям? У него их нет даже.
— Но это… Жестоко как-то.
Людмила всхлипнула:
— Я просто боюсь его потерять. После Сережи Кирилл все, что у меня осталось. Не переживу, если сын уйдет.
Утром, когда Кирилл проснулся, в квартире было подозрительно тихо. Роутер не работал, интернет пропал. Нахмурившись, парень поплелся на кухню. Холодильник встретил его почти пустыми полками, пакет молока, полбатона хлеба и немного масла.
— Ма-а-ам! — крикнул он. — Что происходит?
На кухню вошла Вера — собранная, в деловом костюме.
— Доброе утро, Кирилл. Вопросы ко мне.
— Где мама? — он насторожился.
— На работе, как обычно, — Вера выложила на стол несколько листов бумаги. — А это тебе. Список вакансий. Курьер, сборщик, помощник продавца. Выбирай, звони, ходи на собеседования.
Кирилл изумленно моргнул:
— Что это за бред? Я же сказал, ищу нормальную работу!
— Год искал и не нашел, — Вера пожала плечами. — Значит, придется согласиться на то, что есть. Ты взрослый. Мы не обязаны оплачивать твое лежание и сидение за компьютером.
— А интернет? — Кирилл повысил голос. — Что с ним?
— Отключен, — Вера налила себе чай. — До момента, пока ты не начнешь оплачивать его самостоятельно.
Кирилл схватился за голову:
— Да это незаконно! Вы не имеете права!
— Имеем, — Вера достала из сумки свой ноутбук. — Хочешь, я покажу тебе законодательство о содержании совершеннолетних детей? И еще… Мать сегодня закрыла твою карту, которая была привязана к общему счету. Больше никаких спонтанных покупок за ее счет.
Кирилл в ярости выхватил список вакансий со стола и скомкал его:
— А если я не хочу?
— Тогда ищи, кто тебя станет содержать, — Вера даже не подняла головы от ноутбука. — Только не тут.
Кирилл с грохотом отодвинул стул, опрокидывая его, и вылетел из квартиры, хлопнув дверью так, что задребезжали стекла. Вера только вздохнула, глядя на часы. Она знала, что скоро племянник вернется голодный и злой. Но пока было время подготовить следующий шаг.
Когда Кирилл вернулся через пару часов, его ждал новый шок. Войдя в свою комнату, он застал там Веру, которая методично перебирала вещи, складывая их в разные стопки.
— Эй, вы чего?! — он бросился к ней. — Это мои вещи! Вы не имеете права!
— Смотрю, что из этого можно продать, — Вера невозмутимо отложила его наушники в отдельную стопку. — Мать платит за квартиру. Ты в долг живешь. Пора его отдавать.
Кирилл выхватил наушники из ее рук:
— Даже не думайте!
— А что ты предлагаешь? — Вера скрестила руки на груди. — У твоей матери зарплата через два дня. Ей нужно оплатить коммуналку, купить продукты. На твое содержание денег больше нет.
Кирилл в бессилии опустился на кровать:
— Она… Вам поручила меня выселить, да? Родная мать…
— Нет, — Вера покачала головой. — Она просила меня помочь тебе стать взрослым. Это разные вещи, Кирилл.
На третий день Кирилл проснулся от голода. В холодильнике по-прежнему было шаром покати, ни копейки в кармане, телефон показывал отсутствие сети, деньги на счете закончились. Он лежал, глядя в потолок, и чувствовал, как внутри нарастает ярость. Их дом превратился в тюрьму, а тетка Вера — в надзирателя.
Когда мать вернулась с ночной смены, Кирилл ждал ее в коридоре.
— Мам, ну скажи этой своей сестре, чтобы прекратила! — Кирилл схватил Людмилу за руку, не давая пройти. — Она мои вещи хотела продать, интернет отключила! Ты вообще понимаешь, что происходит?
— Понимаю, сынок, — почти прошептала Людмила. — Я ей сама разрешила.
Кирилл отшатнулся, будто его ударили:
— То есть ты тоже против меня? — его голос сорвался. — Мать против сына? После всего, что было?
— Не против тебя, — Людмила покачала головой. — За тебя, Кирилл, нужно двигаться дальше. Год прошел… Папа бы никогда не одобрил то, как ты живешь.
— Не смей говорить за отца! — он повысил тон почти до визга, голос сорвался. — Ты его не понимала никогда!
На кухню вошла Вера, привлеченная звуками нарастающего скандала:
— Что здесь происходит?
— Да ничего! — Кирилл резко развернулся к ней. — Вы добились своего! Мать теперь тоже считает меня дармоедом. Но знаете что? Я не буду плясать под вашу дудку!
— И что ты собираешься делать? — спокойно спросила Вера.
— Да я уйду! Буду жить как хочу! — Кирилл яростно сжал кулаки. — Без ваших приказов и диктатуры!
Он хлопнул дверью своей комнаты. Слова, брошенные вдогонку тетей Верой, звенели в ушах: «Там, куда ты уйдешь, диван и ужин никто не даст бесплатно». Эта простая, очевидная мысль вдруг показалась ему откровением.
Из коридора доносились приглушенные голоса матери и тети, они о чем-то спорили. Кирилл вздохнул и расправил скомканные листки с вакансиями, что приносила тетя Вера. Сосредоточенно начал в них вчитываться.
Утром он собрался, пока все еще спали. Выскользнул из квартиры. Пару часов болтался по улицам, но потом со вздохом поехал по выписанному накануне адресу курьерской службы. Что-то подсказывало — пора менять жизнь.
Вернулся он к вечеру, уставший, но спокойный. На диване в зале, укрывшись пледом, дремала мать. Кирилл осторожно прикрыл за собой дверь, но Людмила все равно проснулась.
— Ты где был? — она приподнялась, тревожно глядя на сына.
Кирилл помялся у порога, потом буркнул:
— Устроился курьером. Сегодня стажировался. Завтра на смену.
Первый рабочий день выдался тяжелым. После смены Кирилл встал под душ, чувствуя, как окаменевшие мышцы хоть немного расслабляются. Он даже не видел, дома ли мать и тетка. Мечтал просто доползти до кровати и упасть.
В коридоре его поджидала Вера:
— Как первый день?
— Нормально, — коротко бросил он, проходя мимо.
— Устал?
Кирилл остановился, хотел огрызнуться по привычке, но только кивнул:
— Ноги гудят, город больше, чем кажется, когда просто гуляешь.
Вера протянула ему пакет:
— Держи, пригодится.
Внутри оказался крем для ног и пластыри от мозолей.
— Это не обязательно, — смущенно пробормотал он.
— Поешь? На плите ужин.
Кирилл кивнул и направился на кухню. Тарелка с горячим ужином после целого дня беготни казалась чем-то невероятно ценным. Он ел жадно, почти не чувствуя вкуса, думая только о том, как упадет в постель и отключится.
На следующий день он с трудом поднялся по будильнику. Каждую мышцу ломило, кроссовки уже успели натереть мозоли. Он чувствовал себя разбитым и мечтал только об одном — остаться в постели. Но что-то заставило его встать, превозмогая боль, и снова отправиться на работу.
Вечером, вернувшись домой, он обнаружил на своем столе включенный ноутбук и работающий интернет. Вера стояла в дверях его комнаты:
— Заслужил, — просто сказала она. — Не злоупотребляй.
Кирилл кивнул, не находя слов. Впервые за долгое время он почувствовал не раздражение, а благодарность.
Проходила неделя за неделей. Постепенно тело привыкло к нагрузкам, а разум — к новому распорядку дня. Утренний подъем, работа, возвращение домой. Первая зарплата скромная, но заработанная собственными силами. Кирилл молча положил часть денег на стол перед матерью:
— Это на коммуналку.
— Кирюш, не надо… Оставь себе, — Людмила провела ладонью по лицу, убирая набежавшие слезы.
— Мам, возьми, — он впервые за долгое время встретился с ней взглядом, без раздражения и упрека. — Так будет правильно, я не дармоед.
В тот вечер Кирилл впервые сам предложил помыть посуду. А потом под ошеломленным взглядом матери убрал мусор своей комнате. Вечером перед сном Людмила зашла к Вере, которая складывала вещи в чемодан перед отъездом:
— Ты как это сделала? — она присела на край кровати, глядя на сестру. — Он даже в магазин сходил сам сегодня.
Вера усмехнулась:
— Я просто показала ему реальность, Люда, без прикрас. Знаешь, иногда нужно позволить человеку упасть, чтобы он научился подниматься.
Утро началось с непривычного звука, на кухне кто-то гремел посудой. Людмила удивленно прислушалась, подумав сначала, что это Вера. Но сестра должна была уехать сегодня утренним поездом. Людмила выглянула из спальни. На кухне хозяйничал Кирилл, заспанный, но уже одетый.
Он что-то жарил на сковороде, негромко насвистывая мелодию. Готовил на всех, а не ждал, пока другие этим займутся. Людмила растерянно присоединилась, не находя слов.
