— Что за чер товщина? — Марина уставилась в экран телефона, не веря своим глазам. Уведомление от банка светилось на дисплее: «Списание. Карта *3847. Сумма: 50 000 руб. Баланс: 342 руб.»
Она машинально полезла в сумку, нащупывая кошелек. Зеленая карточка была на месте, спокойно лежала между скидочными картами супермаркета. Марина перечитала сообщение, потом еще раз. Цифры не менялись.
В маршрутке было душно, кто-то громко разговаривал по телефону. Но Марина ничего не слышала. Пальцы дрожали, когда она открывала банковское приложение. История операций подтвердила худшее — деньги ушли пять минут назад на какой-то интернет-магазин электроники.
— Вся зарплата… вся! — в горле встал ком. До конца месяца еще две недели. Ипотека, коммуналка, садик для Алёшки — все это надо было оплатить именно с этих денег.
Марина судорожно набрала номер горячей линии банка.
— Карта заблокирована, Марина Сергеевна. Заявление о несанкционированном списании зарегистрировано, — монотонный голос оператора звучал в трубке, пока Марина почти бежала от остановки к дому.
Она взлетела на четвёртый этаж, гремя ключами. В голове крутились цифры: пятьдесят тысяч — её зарплата учителя русского языка за две недели, с учётом всех доплат за классное руководство и проверку тетрадей. Завтра — платёж по ипотеке, двадцать восемь тысяч. Через три дня — коммуналка, ещё восемь. Остальное — на еду до следующей получки.
— Серёж! Серёжа! — она ворвалась в квартиру.
Муж сидел на кухне, резал салат к ужину. Огурцы аккуратными кружочками ложились на тарелку.
— У нас украли все деньги! — Марина бросила сумку на табуретку, полезла за стаканом воды. — С карты сняли пятьдесят тысяч!
Сергей положил нож. Помолчал. Потом откашлялся:
— Марин… это не кража.
— Что? — она обернулась, не донеся стакан до губ.
— Это я снял. Для мамы. У неё же юбилей через неделю, шестьдесят пять лет.
Вода выплеснулась на линолеум. Марина поставила стакан на стол, очень медленно, словно боялась его разбить.
— Ты… что?
— Я купил ей айфон. Последняя модель. Она давно мечтала, всё на свой старый китайский жаловалась.
— Пятьдесят тысяч? Без спроса?
Сергей встал, подошёл к окну. За стеклом темнел октябрьский вечер.
— Ты бы не разрешила. Сказала бы — дорого, не по средствам. А она моя мать, Марин. Она меня одна вырастила, всю жизнь на меня работала. Заслуживает хоть раз в жизни нормальный подарок. К тому же это общие деньги семьи.
Марина стояла посреди кухни, глядя на мужа так, словно видела его впервые. Чайник на плите начал свистеть, но никто не двинулся его выключить.
— Общие деньги семьи? — её голос дрожал. — Это МОЯ зарплата, Сергей! Я встаю в шесть утра, тащусь через весь город, проверяю по сто двадцать тетрадей!
— Мы муж и жена. Какая разница, чья зарплата?
Марина села на табуретку. В голове всплывали картинки: свадьба семь лет назад, свекровь Валентина Павловна в чёрном платье — «на радостях не успела светлое купить». Потом — рождение Алёшки, свекровь приехала на один день, сказала: «Худенький какой-то, плохо кормишь». И ни разу, ни единого раза не предложила помочь деньгами, хотя пенсия у неё приличная, плюс подработка медсестрой в частной клинике.
— Твоя мать… — Марина сжала виски. — Когда мы брали ипотеку, она сказала — ваши проблемы. Когда у Алёшки была операция на аппендицит — ни копейки. А теперь ей айфон за пятьдесят тысяч?
Сергей резко развернулся:
— Не смей! Она меня одна растила! Отец ушёл, когда мне три года было!
— И что? Я тоже Алёшку ращу, пока ты на своих вахтах! — Марина встала, подошла к холодильнику, распахнула дверцу. Полупустые полки: молоко, сыр, вчерашний суп. — Этого должно хватить до зарплаты. Которой больше нет!
— Мам заслужила…
— А я? Я что, не заслужила, чтобы со мной посоветовались? Чтобы спросили моё мнение? — она захлопнула холодильник так, что задребезжали магнитики. — Или я просто функция? Приносить деньги и молчать?
Сергей отвернулся к окну. В стекле отражалась его ссутулившаяся спина.
— Ты всё драматизируешь. Это просто подарок маме.
— Нет, — Марина покачала головой. — Это выбор. И ты его уже сделал.
Тишина в кухне стала невыносимой. Марина первой нарушила молчание, её голос звучал жёстко и отрывисто:
— Отмени заказ. Немедленно.
— Не могу, — Сергей достал телефон, показал экран. — Смотри сама. Статус — «передан в доставку». Курьер уже везёт.
— Откажись при получении!
— Не буду, — он убрал телефон в карман джинсов. — Мама ждёт подарок. Я ей уже намекнул, что будет что-то особенное.
Марина схватилась за край стола.
— Сергей, это же уголовная статья. Снятие денег без согласия владельца карты — это кража. Неважно, что мы муж и жена.
Он усмехнулся, качнул головой:
— Серьёзно? Ты мне угрожаешь полицией?
— Я требую вернуть мои деньги. Завтра платёж по ипотеке!
— Я возьму аванс на вахте. Отдам через две недели.
— Две недели?! А есть что? Алёшку чем кормить? — Марина открыла кухонный шкафчик: пачка гречки, полпачки макарон, банка тушёнки. — Этим?
Сергей подошёл к ней вплотную, посмотрел в глаза:
— Хочешь в полицию — иди. Попробуй. Посмотрим, что они скажут про семейный бюджет.
Марина отшатнулась. Перед ней стоял чужой человек. Не тот Серёжа, который носил её на руках после ЗАГСа, который плакал, когда родился Алёшка. Другой. Холодный, расчётливый.
— Знаешь что? — она сняла с пальца обручальное кольцо, положила на стол. — Оставь его маме. В комплект к айфону.
Металл звякнул о столешницу. Между ними больше не было ничего общего.
Кольцо так и лежало на столе три дня. Никто не решался его убрать. Сергей перенёс из спальни подушку и плед на диван в зале. По утрам они двигались по квартире, как роботы по заданным траекториям — не пересекаясь.
— Я пошёл, — бросил Сергей в субботу, застёгивая парадный пиджак. В руках — яркий пакет с бантом. Тот самый айфон.
— Иди, — Марина не подняла глаз от тетрадей.
Алёшка играл в комнате с машинками, не понимая, почему папа идёт к бабушке один.
Вернулся Сергей через четыре часа, пахло от него коньяком и салатом «Оливье». Лицо сияло.
— Марин, ты бы видела мамины глаза! Она прямо заплакала от счастья. Говорит — первый раз в жизни такой дорогой подарок. Всем подругам уже отзвонилась, хвасталась.
Марина подняла голову от проверки диктантов. Красная ручка замерла над словом «расставание» — ученик написал с одной «с».
— Рада за неё.
— Марин, ну что ты дуешься? Мама же счастлива!
Она отложила ручку, посмотрела на мужа. На человека, который выбрал слёзы радости матери вместо благополучия собственной семьи.
— Завтра схожу к юристу. Насчёт развода.
— Что?
— Ты всё слышал, Сергей.
Юрист оказалась молодой женщиной в строгом костюме. Кабинет на первом этаже старого офисного здания, запах кофе и бумаги.
— При наличии несовершеннолетнего ребёнка — через суд. Но если оба согласны, процедура упрощённая, — она протянула Марине бланки. — Заполните, приложите копии документов.
Марина писала быстро, не задумываясь. Рука не дрогнула ни разу.
Вечером Сергей ждал её дома. На столе — конверт.
— Вот. Пятьдесят тысяч. Взял кредит в банке, одобрили за час, — он подтолкнул конверт к ней. — Марин, прости. Я был неправ. Давай забудем всё это.
Марина взяла конверт, пересчитала купюры. Убрала в сумку.
— Спасибо. Завтра оплачу ипотеку.
— И всё? Мы помиримся?
Она достала из сумки копию заявления в суд, положила перед ним.
— Нет, Сергей.
Он схватил листок, пробежал глазами. Руки затряслись.
— Марин, ну не надо! Я же вернул деньги! Я понял, я больше так не буду!
— Дело не в деньгах, — она села напротив, сложила руки на столе. — Ты принял решение за мою спину. Украл — да, украл — мою зарплату. Поставил желание своей матери выше благополучия семьи. А потом ещё и предложил мне идти в полицию.
— Я погорячился…
— Нет. Ты показал своё истинное лицо. И знаешь, что самое страшное? Ты до сих пор считаешь, что был прав. Просто сейчас испугался последствий.
Сергей молчал. По щеке катилась слеза.
— Поздно, Серёж. Я не смогу доверять тебе снова. Никогда.
Месяц пролетел в бумажной суете. Судья — усталая женщина в очках — равнодушно стучала печатями. Развод, раздел имущества, определение места жительства ребёнка.
— Ключи от агентства, — Марина протянула Сергею связку у подъезда их уже бывшей квартиры. На стене красовалось объявление: «Продаётся 2-комнатная».
Коробки с вещами громоздились в прихожей. Марина забирала только самое необходимое — в съёмную однушку на окраине больше не влезало.
— Алёшку буду забирать по выходным, — Сергей сунул ключи в карман.
— Договорились.
Он развернулся, пошёл к такси. Через неделю Марина узнала от общих знакомых — переехал к матери. Спит на том же диване, где когда-то спал в детстве.
Вечером в новой квартире Марина распаковывала последнюю коробку. На дне лежал свадебный альбом. Она полистала — молодые, счастливые лица. На одном фото Сергей шепчет ей что-то на ухо, она смеётся.
— Если бы ты просто спросил, — прошептала она пустой комнате. — Просто сказал — давай обсудим, мам юбилей, хочу порадовать. Мы бы что-нибудь придумали. Вместе.
Но он выбрал другой путь. И теперь засыпал в детской комнате, под присмотром счастливой матери с новеньким айфоном. Айфоном за пятьдесят тысяч — ценой целой жизни.
