«Я буду брюхата, если он меня поцелует!», — сказала 18-летняя Валя накануне своей свадьбы. Ее сестра Лиза открыла рот от изумления: «Как, ты не знаешь?!». Лиза решила, что сестра шутит.
«Разве дети рождаются не от поцелуев? — спросила Валя. И добавила сердито. — Ты разыгрываешь меня, Лиза!».
21-летняя Лиза, рано ушедшая из дома и немало пожившая в Петербурге, поняла, что ей придется объяснить 18-летней сестре, откуда берутся дети.
Вздохнув, она начала.
В 1877 году в городе Нерехте Костромской губернии в семье купца Александра Дьяконова и его супруги Александры родилась девочка, назвали которую Валентиной.
Валя была второй дочкой Дьяконовых, первой была Лиза, будущая знаменитость. Лизе уже исполнилось три годика, и появление в доме нового, непонятного, кричащего существа очень ее заинтересовало. Лиза, хоть сама еще совсем кроха, взяла своеобразное «шефство» над сестричкой. Так оно впоследствии и повелось.
Семья Дьяконовых считалась довольно богатой. Отец, потомственный почетный гражданин города Нерехта, был владельцем ткацкой фабрики. Фабрика эта и сыграла с ним дурную шутку, а, возможно, и с его старшей дочерью Лизой.
Еще до женитьбы в 1873 году на Александре Егоровне Горошковой, дочери ярославского купца средней руки, Александр Иванович сошелся с красивой фабричной работницей, от которой подцепил дурную болезнь. Наследственный сифилис, по всей видимости, передался и Лизе.
Валя родилась в тот момент, когда «дело Дьяконова» неумолимо рушилось. Фабрика приносила убытки, у отца образовалось немало долгов. А тут еще с каждым годом ухудшающееся здоровье папеньки…
Болезнь доконала купца Дьяконова в 1887 году. Пятеро детей — Лиза, Валя, Надя, Володя и Саша — остались без отца. Мать, Александра Егоровна, не отважилась взять на себя Нерехтинскую фабрику и продала ее, понеся значительные убытки.
Закончив все дела в Нерехте, Александра Егоровна забрала детей и переехала в Ярославль. Все же город покрупнее, чем Нерехта, и там мадам Дьяконова надеялась каким-то образом пристроить своих отпрысков, особенно, девочек, приближавшихся уже к возрасту невест.
В Ярославле с 10-летней Валей начал заниматься репетитор, студент Демидовского юридического лицея Валентин Катрановский. 13-летняя Лиза, которая к тому моменту уже два года вела дневник, поступила в женскую гимназию при Сиротском доме.
Лиза мечтала поступить на Бестужевские курсы — одно из первых женских высших учебных заведений в России. Своей мечтой девочка заразила и сестру Валю.
Вот только маменька была резко против. Александра Егоровна, как настоящая купеческая жена, считала, что девицам следует искать выгодную партию, выходить замуж, рожать детей и создавать свое семейное гнездышко.
Лиза, которая не считалась красавицей, а в дневнике называла себя «уродом», не видела для себя подобной судьбы. Девочка желала стать первой женщиной-адвокатом в России, путешествовать по всему миру.
Валя, которая росла настоящей красавицей, сомневалась. Одним ухом она слушала старшую сестрицу, рассказывавшую о невероятных перспективах, которые открывают перед девушкой Бестужевские курсы, другим — прислушивалась к маменьке, рисующей картины счастливой семейной жизни. Картины, которые сама Александра Егоровна в браке так и не увидела.
Годы шли. Девицы Дьяконовы взрослели. В 1891 году 17-летняя Лиза окончила гимназию с серебряной медалью и собралась подавать документы для поступления. Мать своего разрешения не дала, но, проявив настойчивость, Елизавета все же стала слушательницей Бестужевских курсов, уехала жить в Петербург.
Вале сестра пообещала забрать ее к себе после того, как обустроится в столице. Перед отъездом Лиза умоляла 14-летнюю Валю не стать «жертвой мужчины», то есть, не выйти замуж. Тем более, что претендент на Валино сердце давно уже был.
Студент Валентин Катрановский, репетитор Вали, когда-то нравился и Лизе. В своем дневнике она писала о чувствах, которые обуревали ее, когда Валентин находился рядом. Но это была любовь односторонняя, невзаимная: Валентин сразу же отдал предпочтение красавице-Вале.
Мать девочек всячески привечала Катрановского и высказывала надежду, что по достижению Валей 18-летия, она и Валентин сыграют свадьбу. Лиза была категорически против: она настаивала, что сестра должна поступить на Бестужевские курсы.
В 1895 году, приехав домой в Ярославль, Лиза обнаружила, что здесь уже вовсю идут приготовления к свадьбе. 18-летняя красавица-Валя была счастлива, носилась по дому, как на крыльях. Валентин Катрановский практически все время проводил в доме у Дьяконовых, и он явно был влюблен в свою невесту до умопомрачения.
Лиза поняла, что сестра, бывшая для нее единственной подружкой с раннего детства, ускользает от нее, выбирая не карьеру женщины-юриста, а совершенно иной путь. Путь жены и матери.
Между сестрами состоялся разговор, в ходе которого Лиза узнала ошеломившую ее вещь:
«Вдруг случайно, почти накануне свадьбы, я узнаю от нее, что она еще невинный младенец, что она… не понимает и не знает ничего. “Валя, послушай, ну вот мы с тобой читали, иногда говорили об этом… Как же ты понимаешь?”
— “Конечно, так, что они целуются… от этого родятся дети — точно ты не знаешь?” — даже с досадой отвечала сестра. Я улыбнулась. “Что же ты смеешься? Разве есть еще что-нибудь? Разве не всё? Мне одна мысль о поцелуях противна, а ты смеешься!”
Восемнадцатилетняя Валя была уверена, что дети родятся от поцелуев! Лиза была потрясена. А, между тем, удивляться было нечему. Это она, Лиза, была «отрезанным ломтем» в семье, маменька давно махнула на нее рукой. В 13 лет Лиза прочла «Крейцерову сонату» Толстого, читала Золя и Мопассана, а в 17 лет уехала в Петербург.
Валя же оставалась дома, в Ярославле, воспитывалась строгой и религиозной маменькой, для которой было совершенно немыслимо говорить с дочерью о том, как появляются дети.
Да что там Валя, купеческая дочка! Дочки дворян, даже таких прогрессивных, как упомянутый выше граф Л.Н. Толстой, зачастую находились в неведении. Вот что писала в своем дневнике 15-летняя Татьяна Львовна Толстая:
«Я помню, например, раз мне мама сказала, когда мне было уже 15 лет, что иногда, когда мужчина с девушкой или женщиной живут в одном доме, то у них могут родиться дети. И я помню, как я мучилась и сколько ночей не спала, боясь, что вдруг у меня будет ребёнок, потому что у нас в доме жил учитель».
Узнав о полной неопытности и чистоте сестры, Лиза испугалась за нее:
“Таким образом, выходя замуж, сестра была похожа на овцу, которая не знает, что ее через несколько времени заколют. Я слыхала и раньше, что ужаснее этого ничего нет”.
Елизавета решила взять на себя обязанность матери, и, как сказано в дневнике, «усадила Валю подле себя и тихо-тихо объяснила ей все».
Валя была шокирована, когда «занавес жизни» внезапно распахнулся перед ней, показав самую тайную сторону любви.
Тем не менее, Валя не отказалась ни от свадьбы, ни от своего жениха. Лиза ужасно переживала:
«Теперь я начинала жалеть сестру; взвешивая все обстоятельства, я находила, что сестра жертвовала слишком многим: ведь до свободы оставалось всего полтора года. В. брал на себя слишком много, едва ли сознавая это.
Сравнивая их, я находила даже, что он ее не стоит, что она слишком хороша для него: красивая, с небольшим, но независимым состоянием, очень не глупая от природы и с сильным стремлением к умственному развитию, с хорошим характером – моя сестра представляла собою очень интересную девушку. В. выбрал именно ее, лучшую из нас.
Глухое озлобление поднималось во мне против него, и я чувствовала, что как-то враждебно отношусь к нему. И в то же время я не могла и не смела ничем выражать своего горя: я расстроила бы сестру, только разбередила бы больное место».
«Свобода», о которой упомянула Лиза, — это прописанное в отцовском завещании условие, что по достижению 20 лет каждая его дочь получала свою долю наследства, то есть, становилась финансово независима от матери. Лиза уже свою долю получила, Валя готовилась получить.
30 апреля 1896 года Валя стала супругой Валентина Катрановского, и на следующий день молодая семейная пара отправилась из Ярославля в Киев.
Лиза горько плакала: она понимала, что теряет Валю. Если не физически, то духовно:
Она стояла под венцом, прелестная в своем белом атласном платье, длинной белой вуали и венце из флёрдоранжа, тоненькая и стройная; рядом с ней стоял В., такой высокий и эффектный при ярком свете свечей; оба они так похожи друг на друга и составляли красивую пару.
Вечером проводили их на вокзал. Поезд тронулся; молодые вышли на площадку; Валя махнула платком раз-другой… и поезд медленно исчез в темной дали.
Лизины мечты о совместной учебе с сестрой на Бестужевских курсах, о работе первыми в империи женщинами-юристами, о путешествиях — все разбилось. Валя уехала.
В 1899 году Лиза Дьяконова окончила Бестужевские курсы. Пыталась устроиться в министерство юстиции, но получила отказ: женщин не держим-с. В 1900 году Лиза устроилась в библиотечную комиссию Общества распространения начального юридического образования.
Здоровье Лизы к этому моменту было основательно подорвано болезнью, доставшейся ей по наследству от отца. Девушка регулярно испытывала сильные головные боли, у нее возникли проблемы психиатрического свойства.
«Да, знаем мы эти “отраженные заболевания”! Мне известно, что мой отец до женитьбы вел далеко не нравственную жизнь, имея связь с одной красивой работницей на фабрике, мне говорили о безнравственности моего отца в таких выражениях… Ведь со стороны смотреть это прямо ужасно – видеть молодую девушку, страдающую за “грехи своего отца”.
Просидев несколько месяцев в библиотечной комиссии, Лиза решила в очередной раз круто изменить свою жизнь. Она собралась ехать в Париж.
В Париж!
Однако перед тем, как отправиться во Францию, Лиза просто не могла не попрощаться со своей любимой сестричкой. В августе она поехала на Украину, на хутор Замостье, где Валя проводила лето с мужем и рожденной в 1897 году дочкой.
Семейная идиллия Вали не тронула Лизу, напротив, здесь она поняла, что в духовном смысле сестра для нее потеряна навсегда:
“Замужество приносит свои плоды: она не развивается так, как надо бы, и душа ее, не направляемая никем в лучшую сторону, – грубеет. Больно видеть все это! Больно видеть и ее равнодушное отношение к себе и ко мне, к моему желанию быть с ней возможно ближе”.
Валю интересовали в первую очередь муж и дочь, именно с ними она желала быть «возможно ближе». Сестру Валентина приняла радушно, тепло, но прежнего доверия, искренности в отношениях уже не было.
Лиза поняла это, и вскоре покинула хутор Замостье. Сестры не знали, что они виделись в последний раз.
В Париже Елизавета Дьяконова поступила на юридический факультет Сорбонны. Квартирные условия были плохими, питание скудным. В момент обострения психической болезни, как считала Лиза, вызванной «грехом отца», девушка обратилась к психиатру по фамилии Ленселе. Знакомство с доктором стало для Лизы большей трагедией, чем плохая квартира и недоедание.
Она влюбилась в Ленселе. Любовь была безответной. Девушка страдала, писала доктору, тот отвечал сухими, «профессиональными» письмами. Лиза опустилась даже до того, что стала шпионить за французом.
Поняв, что Ленселе никогда не станет для нее кем-то большим, чем просто врач, Лиза отправилась в Лондон, где надеялась найти успокоение.
Но в мрачном, жутком Лондоне ей стало еще хуже. Доктора рекомендовали Дьяконовой как можно скорее возвратиться на родину.
По дороге в Россию Лиза остановилась в горном отеле «Зеехоф» и 29 июля 1902 года бесследно пропала. Лишь в августе 1902 года неподалеку от отеля было найдено тело 27-летней русской путешественницы Лизы Дьяконовой. Полиция посчитала ее смерть несчастным случаем. Версию о самоубийстве сыщики отвергли.
Лиза умерла, а через три года ее брат Александр Дьяконов издал дневник этой странной, ищущей, тревожной девушки. Дневник наделал много шума, стал невероятно популярен у читателей, трижды переиздавался до революции.
Конечно же, его прочла и Валентина Катрановская, урожденная Дьяконова, — к тому времени, почтенная мать семейства из Киева. Что подумала Валя, что она почувствовала, читая искренние, эмоциональные строки, написанные ее погибшей сестрой — неизвестно. Неизвестно потому, что Валя не вела своего дневника, не оставила мемуаров.
Она жила так скромно и незаметно, что единственным источником сведений о Валентине стал … дневник ее сестры. Да, мы ничего не знаем о Вале кроме того, что написала Лиза. Даже дата смерти скромной матери семейства затерялась в круговерти истории. Мы не знаем, как жила Валентина Катрановская после революции, чем занимались ее дети…
И наверное, в чем-то это правильно. Валя выбрала спокойную, тихую семейную жизнь. Лиза мечтала о приключениях, о славе. И она все это получила. Другой вопрос, какой ценой…
Так сложились судьбы двух сестер Дьяконовых. Эти судьбы получились непохожими настолько, насколько непохожими были Лиза и Валя. Но они продолжают жить вместе. На страницах «Дневника Лизы Дьяконовой», который знаменитый писатель и философ Василий Розанов назвал «явлением глубоко национальным, русским, одной из самых свежих русских книг конца XIX века»…
