По поводу этой фразы в заголовке часто говорят, что она вырвана из контекста (ишь, детектив смотрит, какой кровожадный зритель), поэтому приведём большой кусок интервью, который полнее раскрывает позицию Булата Окуджавы по отношению к расправе с защитниками «Белого дома» (и Конституции) в 1993 году.
— С возрастом я вдруг стал с интересом смотреть по телевизору всякие детективные фильмы. Хотя среди них много и пустых, и пошлых, но я смотрю. Для меня главное, как я тут выяснил,— когда этого мерзавца в конце фильма прижучивают.
И я наслаждаюсь этим. Я страдал весь фильм, но всё-таки в конце ему дали по роже, да? И вдруг я поймал себя на том, что это то же самое чувство во мне взыграло, когда я увидел, как Хасбулатова, и Руцкого, и Макашова выводят под конвоем.
Для меня это был финал детектива. Я наслаждался этим. Я терпеть не мог этих людей, и даже в таком положении никакой жалости у меня к ним совершенно не было. И может быть, когда первый выстрел прозвучал, я увидел, что это — заключительный акт.
А вот теперь говорят, что в октябре среди защитников Белого дома были не только люмпены — там были и образованные люди. Наверное, были. Каждый заботился о своих интересах.
Стала ли позиция Булата Окуджавы понятнее? Пожалуй, да, но не в его пользу. Можно ненавидеть Хасбулатова, Руцкого, и Макашова, а также «люмпенов» (интересное отношение барда, ощутившего себя «голубой кровью», к рабочему человеку). Но как он мог забыть об изувеченных и расстрелянных людях?
Впоследствии руководитель группы «Альфа» рассказал, что Ельцин отдал приказ: расстрелять в Белом доме всех без исключения, а ведь там были женщины и несовершеннолетние.
В штурмовых отрядах многие расчеловечились (особенно проявили себя «снайперы Коржакова»), почуяв кровь и безнаказанность, в Доме Советов произошла настоящая бойня. В нём самом, на стадионе, в подвалах и на прилегающих территориях получили увечья и погибли около тысячи человек.
Только бойцы «Альфы», не послушавшись приказа, спасали людей, выводили их. Между тем, со стороны «Белого дома» не прозвучал ни один выстрел…
Через два дня после этого события Виктор Аксютич, бывший Народным депутатом Российской Федерации в 1990-1993 гг, спросил советника президента Сергея Станкевича:
— Без споров — кто виноват, кто прав, что законно или нет, — зачем же танками, зачем столько крови, если своих целей вы могли достичь менее жестокими средствами?
— Это — акция устрашения для сохранения порядка и единства России, ибо теперь никто и пикнуть не посмеет, особенно руководители регионов, —прозвучал искренний ответ.
А вскоре свет увидело известное «Письмо сорока двух». Булат Шавлвович, горячо поддержавший правительство, немедленно его подписал. Авторами выступила группа интеллигенции, которая не только не возмущалась расправой, но оправдывала её в том же ключе, что и Станкевич, а также призывала буквально к террору в отношении несогласных.
Странно, что это были те же люди, которые возмущались сталинскими репрессиями. Так, у Окуджавы отец и два брата отца были расстреляны в 1937 году как сторонники Троцкого. Теперь же репрессии в отношении инакомыслящих (а вернее, истребление без суда и следствия) казались им истинным благом.
Что для этих интеллектуалов выглядело самым страшным в оппозиции? Из письма:
— И «ведьмы», а вернее — красно-коричневые оборотни, наглея от безнаказанности, оклеивали на глазах милиции стены своими ядовитыми листками, грозно оскорбляли народ, государство, его законных руководителей, сладострастно объясняя, как именно они будут всех нас вешать.
Хватит говорить. Пора научиться действовать. Эти тупые негодяи уважают только силу. Так не пора ли ее продемонстрировать нашей юной демократии?
Они требовали ещё больше расправ и постоянного устрашения. Хороша демократия! Письмо, кстати, называлось «Раздавить гадину».
Интересно, что бывшие диссиденты Андрей Синявский и Владимир Максимов ужаснулись событиям в Доме Советов и публично призвали Ельцина добровольно уйти из власти, уехать в монастырь и там замаливать свои грехи.
Впоследствии единственный из 42-х подписантов, Юрий Давыдов, сожалел:
— Мне не следовало пользоваться правом на глупость.
Самые известные из них — Белла Ахмадулина, Василь Быков, Даниил Гранин, Дмитрий Лихачев, Виктор Астафьев — просто помалкивали.
Окуджава поразил своей кровожадностью, так как годами пел о любви, доброте и красоте, романтических чувствах и нежности. И ведь он был по-настоящему талантлив! Однако, воспевая гуманизм, сам в итоге перешёл на тёмную сторону, сделав это совершенно осознанно (а, возможно, и не переходил, пел одно, а думал другое).
После обнародования письма и интервью с Окуджавой, где он подтвердил, что полностью поддерживает расправу с защитниками Дома Советов, на концерте в Минске артист Владимир Гостюхин сломал и растоптал ногами пластинку с песнями барда.
— Я не считаю, что художник имеет право призывать огонь на кого бы то ни было, даже если этот кто-то тебе неприятен. После расстрела Верховного Совета Окуджава приехал в Минск давать концерт.
И я, любивший Окуджаву, знавший все его песни, считавший его своим кумиром, около здания филармонии на глазах у тысячи людей разбил одну его пластинку и бросил под ноги идущим на его выступление новым русским.
А в зале к Окуджаве подошел человек с цветком, сломал его и бросил ему в лицо. Его потом посадили на 15 суток, а ко мне то и дело подбегали репортеры «Голоса Америки», радио «Свобода», говорили, что я так поступил по национальному признаку.
Да я не знал, какой национальности Окуджава, и мне это было абсолютно все равно. Просто я думаю, что столь выдающийся гуманист не имеет права так поступать. Это непростительно.
Выдающийся гуманист, кстати, не единожды оправдывал насилие. Он был очень известным человеком, раздавал множество интервью, и в одном из них выразил своё восхищение террористом Шамилем Басаевым, захватившим больницу в Будённовске в 1995 году и требовавшим прекратить войну в Чечне.
В заложниках оказались и беременные женщины, и только что родившие с младенцами на руках. Из города в больницу согнали массу безоружных беспомощных людей, они тоже оказались в плену у бандитов.
Виктор Черномырдин (Ельцин улетел на встречу с «семёркой», это было важнее) вёл переговоры с преступниками, и его усилиями большинство заложников были спасены, но в результате теракта погибли 129 человек (в том числе 18 работников милиции и 17 военнослужащих), 415 были ранены. Приведём отрывок из интервью Окуджавы программе «Поверх барьеров».
— Булат Шавлович, на ваш взгляд, кто такой Шамиль Басаев: новый Робин Гуд или террорист-убийца?
— То, что он совершил, конечно, печально и трагично. Но я думаю, что когда-нибудь ему поставят большой памятник. Потому что он единственный, кто смог остановить бойню.
— Но погибли в больнице мирные люди.
— Но перед этим погибли пятьдесят тысяч мирных людей.
— Но ведь всем известно, что Шамиль Басаев стоял за многими террористическими акциями.
— Вы судите Шамиля Басаева или говорите об этом конкретном поступке? Если говорить о Шамиле Басаеве вообще, я не юрист, я недостаточно информирован. Если говорить о том, что случилось в Буденновске,— это печально и трагично, но война трагичнее, чем этот поступок. И поэтому я думаю, что когда-нибудь ему памятник поставят.
Глупое оправдание терроризма, кажется, что у человека, убелённого сединами, ума должно быть больше.
Окуджава ещё не знал, что желание спасти несчастных людей (а в заложниках было более тысячи человек) будет воспринято террористами, как слабость.
Басаев впоследствии организовал ещё несколько мощных терактов, в том числе теракт в театральном центре на Дубровке в Москве, взрыв дома правительства в Грозном, взрывы двух российских самолётов и теракт в Беслане в 2004 году.
Памятник ему необходим, конечно. Да, Булат Шавлович? Впрочем, Окуджава не ответит, он прожил недолго, умерев в 1997 году.
Незадолго до своего конца он написал:
Через два поколения выйдут на свет
люди, которых сегодня нет.
Им будут странными страхи мои,
искаженный овал моего лица.
Ниточка неразделённой любви
вонзится пулею в их сердца.
Им будет робость моя чужда,
они раскованней будут и злей…
Зависть, ненависть и вражда
взойдут над просторами их полей.
Но не был ли прославленный бард одним из тех, кто посеял семена ненависти и вражды? К счастью, эти семена росли, росли, да не дали обильный урожай в нашей многострадальной России.
