— Я не понимаю! — Юля схватилась за голову. — Почему мы обсуждаем это с вами, а не с Алешей?
Юлия сидела на кухне, голоса из комнаты долетали обрывками, но каждое слово свекрови вызывало панику.
— Ну ты, Алешенька, подумай сам, — приглушенно говорила Надежда Ивановна. — Она же… Это… Явно что-то скрывает, от семьи утаивает? А я на эту квартиру деньги давала. Хочу быть уверена, что она в семье останется. Вот вчера рылась в ее папке с документами…
Юлия стиснула зубы. Опять свекровь за свое, снова копалась в ее вещах.
— Мам, ну зачем ты в ее бумагах… — начал было Алексей, но тут же осекся.
— Да я случайно! Просто папку взяла, думала, наши справки на налоговый вычет. А там… Ой, неважно. Я к тому, что семья должна быть честной. Мы сколько лет с твоим отцом прожили, у нас все общее было, но оформлено на меня.
Юлия отставила чашку и прикрыла глаза. В висках стучало. Пятилетняя Альбина возилась с куклами в своей комнате, напевая что-то, но даже ее голосок не мог сейчас успокоить.
Дверь скрипнула, и на кухню вошел Алексей, ссутулившийся, с беспомощным взглядом.
— Ты чего сидишь такая… Напряженная? — он попытался улыбнуться.
— Слышала все, — Юлия подняла глаза. — Опять твоя мать в моих вещах копается.
— Юль, ну она же не специально…
— Да ладно! — Юлия хлопнула ладонью по столу. — Не специально она мой подарок тебе выкинула, да? Случайно вчера Светке Коноваловой рассказывала, какая я корыстная? Полгорода уже в курсе наших семейных дел!
Алексей плюхнулся на стул и потер переносицу.
— Ты преувеличиваешь… Мама просто беспокоится…
— О чем? Что я у вас последнее отниму? — Юлия почувствовала, как ее разрывает на части от негодования. — Я на вас, вообще-то, пашу как лошадь. В саду целый день с чужими детьми, потом дома со своим и с твоей мамашей, которая считает меня… Бог знает кем!
— Может, вам просто поговорить нужно? — жалобно протянул Алексей.
Юлия горько усмехнулась, глядя на мужа. Когда-то он казался ей сильным, надежным. А сейчас? Серая тень, боящаяся слово поперек матери сказать.
— Знаешь что, — она встала, — я подаю на развод. С меня хватит.
Алексей вскинул голову, и в его глазах промелькнул настоящий ужас.
— Юль, ты что? Из-за глупостей каких-то… Ну про Альбину подумай! Нам же… Ипотеку платить еще десять лет… — он запнулся, не находя слов.
— Нам надо разойтись ради дочери, — твердо сказала Юлия. — Пока мы друг друга окончательно не возненавидели.
Всего шесть лет назад их жизнь казалась совсем другой. Просторная двухкомнатная квартира, купленная по ипотеке, с новеньким ремонтом, их собственное гнездышко. Юлия обставляла ее с любовью, подбирая каждую мелочь. Алексей тогда еще улыбался, обнимал ее по вечерам, шутил.
Даже Надежда Ивановна приезжала редко и только по праздникам. После рождения Альбины все изменилось. Свекровь решила, что молодой маме нужна помощь.
Сначала на неделю, потом на месяц, а потом и вовсе перевезла половину своих вещей. С тех пор, а прошло уже пять лет, их дом перестал быть местом для отдыха и превратился в поле битвы.
— Юлия Николаевна, к вам посетитель, — заведующая детским садом заглянула в группу. — Нянечка ушла, я побуду, но вы недолго.
— Сейчас подойду, — Юлия вытерла руки и поправила выбившуюся из хвоста прядь.
В коридоре ее ждала Надежда Ивановна, прямая как палка, с дорогой сумкой и насквозь фальшивой улыбкой.
— Юлечка, золотко, нам поговорить надо, — свекровь взяла ее под локоть. — Прогуляемся?
Они вышли на детскую площадку садика, осенний ветер трепал листья на деревьях.
— Слушай, ну чего ты… Это… Надумала? — Надежда Ивановна покачала головой. — Разве можно семью рушить? Алеша сам не свой ходит.
— Мы уже все обсудили, — отрезала Юлия. — Заявление подано.
— Я не об этом, — свекровь поджала губы. — Я про квартиру.
Юлия замерла.
— А что с ней?
— Ну как же! — Надежда Ивановна изобразила удивление. — Вы разводитесь, имущество делить будете. А там… Там же наш Алешенька, твоя доченька. Это их дом.
— Моя доченька будет жить со мной, — Юлия почувствовала, как внутри все сжимается.
— Она без отца… Без бабушки… В какой-нибудь съемной конуре? — голос свекрови дрогнул. — А тут ее комната, игрушки, все привычное.
Юлия прикусила губу, чтобы не сорваться.
— Ее или ваша, вы же половину комнаты там уже заняли? И вообще, к чему клоните?
Надежда Ивановна огляделась, будто проверяла, не подслушивает ли кто.
— Ты молодая, ты себе еще заработаешь. А у нас тут… — она положила ладонь на плечо Юлии. — Если хочешь мира, тишины, чтобы с ребенком спокойно было, то откажись от своей доли. Так всем будет проще.
— Что? — Юлия отшатнулась.
— Не делай круглые глаза, — свекровь перешла на шипение. — Сама подумай. Суды, скандалы… Кому это надо? А так — все тихо-мирно, я узнавала, нужно просто согласие банка и нотариус. Отдашь Алешке свою долю. Мы тебе даже поможем на первое время с деньгами.
Юлия посмотрела на эту женщину с аккуратной укладкой и поняла, что ненавидит ее. По-настоящему.
— Вы мне предлагаете… — она с трудом подбирала слова. — Отказаться от моей законной доли? Просто так? И никакой компенсации?
— Не просто так, а ради общего блага, — Надежда Ивановна улыбнулась. — Подумай. Если хочешь мира, то откажись от доли. Нет — будем воевать. Только тогда не обижайся.
— На что не обижаться? — Юлия скрестила руки на груди.
— На все, — свекровь пожала плечами. — Ты же не думаешь, что суд оставит ребенка с воспитательницей, которая снимает угол? У нас с Алешей и квартира, и доходы повыше. А характеристики я тебе такие организую… Сама знаешь, у меня связи.
Юлия стояла, не веря своим ушам, это был прямой шантаж, квартира в обмен на дочь.
До вечера она ходила сама не своя. Роняла игрушки, вошла любом в закрытую дверь. И домой шла еле-еле, как через вязкое желе. Так ей было тошно от липкого страха потерять дочь. Наконец Юлия закрыла за собой дверь съемной квартиры и прислонилась к ней спиной. Ноги дрожали. Муж, который сегодня сидел с приболевшей дочкой, прошмыгнул мимо к двери, словно тень.
— Мамочка! — Альбина выбежала из комнаты и бросилась к ней.
Юлия подхватила дочь на руки.
— Привет, мой хороший! — она уткнулась носом в пахнущие яблочным шампунем волосы. — Как день прошел?
— Нормально, я почти не кашляю, — доложила Альбина и вдруг посмотрела исподлобья. — А папа сказал, ты его больше не любишь.
Юлия замерла, внутри все оборвалось.
— Папа что? — она осторожно опустила дочь на пол.
— И бабушка приходила. Сказала, что ты хочешь, чтобы я… Ну… Без нее и без папы росла, — Альбина теребила край футболки. — Это правда?
«Вот же… Тварь божья…» — подумала Юлия, но заставила себя улыбнуться.
— Нет, солнышко. Папа и бабушка ошибаются. Я просто хочу, чтобы у нас с тобой был свой уютный уголок.
— А папа будет нас навещать? — глаза Альбины наполнились слезами.
— Конечно, сегодня же он был у нас в гостях, — Юля погладила дочь по голове, чувствуя, как внутри нарастает ярость. — Иди поиграй, а я сделаю тебе какао, ладно?
Альбина кивнула и убежала в комнату, Юлия достала телефон и набрала номер Алексея.
— Алло, — его голос звучал устало.
— Ты что несешь ребенку? — процедила Юлия. — Какого хрена вы с мамашей…
— Юль, ну ты… Это… Не начинай, — он вздохнул. — Альбина спрашивала, я ответил.
— Что ты ей наговорил? — Юлия старалась не повышать голос, чтобы дочь не услышала.
— Правду. Что ты меня бросила. И не любишь больше.
— Я тебя бросила, а не ребенка, — она сжала кулак так, что ногти впились в ладонь. — И знаешь, после сегодняшнего разговора с твоей мамой я вообще жалею, что с вами связалась.
— О чем ты? — в голосе Алексея послышалось напряжение.
— Твоя мать пришла ко мне на работу. Предложила отказаться от доли в квартире. А когда я не согласилась, начала угрожать, что отберет Альбину.
Повисла пауза.
— Юль, ты преувеличиваешь, — наконец произнес Алексей. — Мама просто переживает, помнишь же, в квартире большая часть первого взноса… Она давала.
— Заткнись! — оборвала его Юлия. — Либо ты прекращаешь настраивать ребенка против меня, либо я вообще запрещу тебе с ней видеться. Пока не решит суд.
— Ты не можешь… — начал он.
— Могу! — отрезала Юлия. — И сделаю. А еще я нашла юриста. И он говорит, что никакие связи твоей мамаши не помогут забрать у меня дочь.
Она отключила телефон и глубоко вдохнула, надо было успокоиться. Из комнаты доносилось тихое пение Альбины, она укладывала своих кукол спать. Телефон завибрировал, пришло сообщение от Надежды Ивановны: «Не делай глупостей, Юля. Подумай о будущем».
Юлия удалила сообщение и решительно набрала номер Светланы, своей школьной подруги, которая была юристом по семейным делам.
— Света, привет, — сказала она, с трудом сдерживая дрожь в голосе. — Ты была права. Я своего не отдам. Давай бороться, считай, я тебя нанимаю.
— Согласно заключению экспертов, — судья поправила очки, — ребенок привязан к обоим родителям в равной степени.
Юлия сидела прямо, стараясь не смотреть на Алексея и Надежду Ивановну по другую сторону зала. Третье заседание. Она устала от бесконечных характеристик, справок, экспертиз.
— Суд постановляет определить место жительства несовершеннолетней Альбины с матерью Юлией Николаевной. Отцу, Алексею Владимировичу, предоставить право участвовать в воспитании…
Юлия прикрыла глаза, получилось, она выстояла.
— Ну что, довольна? — Надежда Ивановна перехватила ее в коридоре.
Лицо свекрови напоминало восковую маску.
— Думаешь, выиграла?
— Отойдите от меня, — тихо сказала Юлия.
— Конечно, выгадала, но в квартиру не суйся, теперь будешь с дочкой ютиться по съемным углам, — свекровь скривилась. — Тебе же предлагали по-хорошему…
— По-хорошему? — Юлия усмехнулась. — Вы мне угрожали, настраивали против меня собственную внучку. Это называете по-хорошему?
Рядом остановился Алексей, его лицо осунулось за эти месяцы.
— Юль, может, все-таки… Ну… Передумаешь? — он смотрел куда-то в пол. — Мы могли бы…
— Нет, — Юлия покачала головой. — Ничего мы не могли бы. Ты выбрал, с кем остаешься. И это не моя сторона.
— Слушай, — он схватил ее за руку, — я знаю, мама переборщила. Но ведь… Квартира — это такая мелочь. Я же… Я же Альбину люблю. И тебя…
Он запнулся.
— И вообще, я съеду от матери. Снимем жилье вместе. Начнем сначала.
Юлия удивленно посмотрела на мужа.
— А как же мамочка?
— Пусть подавится этой квартирой, — он пожал плечами. — А мы… Мы справимся. Сможем же?
— Алеша! — Возмущенно воскликнула Надежда Ивановна. — Что за чушь ты несешь?!
— Мам, подожди, — он впервые за все время посмотрел на мать с твердостью во взгляде. — Ты же говорила, главное — чтобы Альбина была счастлива? Так вот, с Юлей ей лучше.
— Она счастлива дома! — Надежда Ивановна повысила голос.
— Ее дом там, где ее мама, — Алексей выпрямился. — Я это понял. Поздно, но дошло.
Юлия смотрела на мужа с недоверием. Этот человек, который месяцами не мог выдавить из себя слово против матери, вдруг взбунтовался?
— Алексей, если ты сейчас уйдешь с ней, — голос Надежды Ивановны дрогнул, — то… То я перепишу все наследство на племянника. Я тебя предупреждаю.
Юлия ахнула. Вот оно что, наследство, этим мать держит ее бывшего мужа на крючке?
— Да хоть на кошку перепиши, — устало ответил Алексей. — Мне плевать, достал твой шантаж.
Последние два месяца перевернули все. После того разговора в суде Алексей словно очнулся от долгого сна. Он устроился на вторую работу и… Ни разу не упомянул о примирении. Он просто старался быть хорошим отцом, забирая Альбину на выходные.
Надежда Ивановна изводила сына и бывшую невестку скандалами.
— Там мои деньги! И квартира моя. Переписывайте на меня доли немедленно.
— Мы пять лет платили эту ипотеку, — напомнил Алексей.
— Да вся ваша ипотека меньше моего взноса! — Надежда Ивановна топнула ногой. — Я рассчитывала на эту квартиру как на выгодное вложение. А теперь… Эта… Получила половину? Ты просто…
— Эта, как ты ее называешь, моя бывшая жена и мать дочери, вообще-то, — огрызнулся Алексей. — Ты своей ненавистью только мешаешь нам наладить отношения.
— Вот как заговорил, — прищурилась Надежда Ивановна. — Ладно, посмотрим, как запоешь. Я все переписываю на племянника!
А потом свекровь внезапно слегла с гипертоническим кризом. А когда выписалась из больницы, вдруг объявила, что переезжает к сестре и племяннику в Краснодар, потому что климат там лучше. Свою квартиру здесь она продала, Алексея выписала из нее через суд. Он просто махнул на это рукой, ему надоел шантаж матери.
— Распишитесь здесь и здесь, — нотариус пододвинул Алексею документы.
— Подожди, — Юлия коснулась его руки. — Ты… Уверен? Мы точно продаем квартиру и получаем свои доли деньгами? Там ведь первый взнос был… Ну… Крупный, твоей матерью сделанный.
— Уверен, — он грустно улыбнулся. — Считай это компенсацией. За все.
— Но почему? — Юлия не понимала. — Вы так долго боролись и вдруг… Ты все переиграл.
Алексей подписал бумаги и шумно выдохнул.
— Потому что я должен был защищать тебя и Альбину. А вместо этого я… — он покачал головой. — Я предал вас. Но хоть что-то могу исправить.
Когда они вышли на улицу, начался дождь, Юлия раскрыла зонт.
— Спасибо, — сказала она. — Это… Благородно.
— Дело не в благородстве, — Алексей поднял воротник куртки. — Я для себя это делаю. Чтобы хоть иногда в зеркало смотреть было не стыдно.
