У художника Михаила Врубеля все чаще случались нервные срывы. Он то кричал и скандалил, то сутками пропадал и пьянствовал, соря деньгами.
Его жена — оперная певица Надежда Забела в ужасе писала своей сестре: «Это что-то неимоверно странное, ужасное».
Так больше продолжаться не могло. В один из дней Надежда решила: «Все, забираю маленького Савву и ухожу!»
Они поженились в 1896 году, спустя несколько месяцев после знакомства. Второго января 1896 года состоялась премьера оперы «Гензель и Гретель», где Надежда Забела исполняла роль сестрички Гретель.
Михаил Врубель был очарован ее хрустальным голосом и в перерыве подошел в гримерку. «Прелестный голос!» — сказал он и склонился, поцеловав ей руку.
Кто-то из актеров шепнул Наде: «Это художник Михаил Врубель. Немного экспансивный, но вполне порядочный».
Надежда посмотрела на Михаила и смущенно улыбнулась худощавому симпатичному незнакомцу. Нежный кокетливый взгляд больших глаз, облако духов, тонкие пальцы и необыкновенный голос…
Очарованный художник попросил разрешения писать ее портрет, понимая, что влюбился. Надежде было двадцать семь лет лет, а Михаилу сорок. Практически сразу он сделал ей предложение.
Надежда ответила согласием, хотя ее родственники не одобрили этот брак. Позже Михаил признавался, что если бы Забела ему отказала, то он покончил бы с собой. У своим сорока годам он несколько раз сватался.
Сначала к приятельнице Мамонтовых — Маре Константиновне Олив, потом к Елене Кончаловской, дочери книгоиздателя Петра Кончаловского, позже к Вере Саввишне Мамонтовой. Все три барышни Врубелю отказали.
И уж совсем комичным выглядело его предложение руки и сердца замужней Эмилии Праховой, матери троих детей и супруге известного киевского историка и археолога, в которую Михаил безоглядно влюбился…
В богемных кругах было известно, что Врубель прикладывается к бутылке и очень безалаберно относится к деньгам, тратит их широко и безоглядно, а зарабатывает редко и случайно.
Надежда Забела, выпускница Санкт-Петербургской консерватории, была примой, пела вместе с Федором Шаляпиным в опере «Жизнь за царя» и ее материальное положение было гораздо лучше, чем у художника. Но Надежда дала согласие на брак.
28 июля 1896 года состоялось венчание. Молодожены уехали в Щвейцарию, где провели медовый месяц. Михаил Александрович не уставал повторять, что очень счастлив.
В своем письме сразу после замужества Забела пишет: » В Мих. Ал. я каждый день нахожу новые достоинства; во-первых, он необыкновенно кроткий и добрый, просто трогательный, кроме того, мне всегда с ним весело и удивительно легко. Я безусловно верю в его компетентность относительно пения, он будет мне очень полезен, и кажется, что и мне удастся иметь на него влияние.
Деньги я у него все отбираю, так как он ими сорит. Конечно, бог знает, что будет, но начало хорошо, и я себя пока чувствую прекрасно…»
После замужества Надя не оставила карьеру. Врубель пишет целую серию портретов любимой, создает ей сценические костюмы. В 1898 году Михаил неожиданно заболевает: у него появляются чудовищные некупируемые мигрени. Художник становится сварливым и раздражительным.
В это же время он создает известнейшее полотно «Царевна-Лебедь»: сказочная полуженщина-полуптица, уплывающая во тьму и бросающая последний тревожный и предостерегающий взгляд…
Спустя пять лет после свадьбы, в сентябре 1901 года, у супругов родился долгожданный сын. Надежда рассчитывала, что появление ребенка стабилизирует их семейную жизнь. Каково же было изумление родителей, когда на свет появился крепкий голубоглазый малыш, но… «зaячьeй губой».
Потрясенная Надежда отказалась от услуг кормилицы и сама ухаживала за сыном, которого назвали Савва.
Убитый горем Михаил винит в рождении ребенка с ypoдcтoвом себя, считает это кapoй за свои гpeхи, и впадает в депрессию.
Сестра Нади, Екатерина пишет: «ребенок, несмотря на губку, был так мил, с такими громадными, синими, выразительными глазами, что губка поражала лишь в первый миг и потом про нее забывали».
Когда Савве было полгода, Врубель написал большой акварельный портрет сына в коляске, о котором Николай Тарабукин писал так:
«Испуганное и скорбное лицо крохотного существа, промелькнувшего метеором в этом мире, полно необычайной выразительности и какой-то недетской мудрости. В его глазах как будто пророчески запечатлена вся трагическая судьба его недолговечности».
Михаил все чаще запирается в мастерской и начинает «Демона поверженного». Он работает как одержимый, по двадцать часов подряд: пишет, начинает заново, ищет нужное выражение лица, стирает, пишет снова…
Он вымещает на холсте свой гнев: в исступленном и больном взгляде демона читалось злобное нежелание смириться с поражением. Врубель не сразу понял, что демон на картине смотрит его взглядом…
В 1902 году, год спустя после рождения сына, Врубель завершил картину «Демон поверженный», которую перевезли для выставки в Петербург. На Михаила накатывают приступы безудержной агрессии и возбуждения- он то ссорится с извозчиком, то избивает репортера из газеты. Затем появляется бессонница.
Надежда пишет Римскому-Корсакову о своем беспокойстве за мужа: «В Мише как будто бы парализована какая-то сторона его душевной жизни… Ни за один день нельзя ручаться, что он кончится благополучно…»
Надежда попыталась бежать от безумного мужа к родственникам в Рязань, но он последовал за ними. Становится понятно, что без вмешательства вpaчей здесь не обойтись. У Врубеля начинается мaния величия и его помещают в лeчeбницу.
Его состояние с апреля по август 1902 года было настолько тяжелым, что к нему не пускали родственников. Он был буйным и нуждался в постоянном присмотре. Кoнcилиyм вpaчей решает, что пaциeнт переносит «cпинную сухoтку», вследствие cифилиca, заpaжение которым произошло еще в 1892 году. Врубелю назначают препараты висмyтa и pтути.
К сентябрю состояние его улучшилось, но выписывают его только к февралю 1903 года. Художник понемногу начинает работать. Надежде Ивановне советуют провести с Михаилом Александровичем лето в спокойной обстановке. Владимир фон Мекк предлагает семье пожить у него в имении под Киевом. Надежда Ивановна с энтузиазмом принимает предложение. Начинаются сборы в дорогу.
Накануне отъезда уже начавший говорить Савва, которому было год и восемь месяцев, захворал. В Киеве Савве становится хуже и 3 мая он yмиpaeт. Михаил Александрович занимается пoхopонами и всячески поддерживает жену, от горя впавшую в ступор.
Пoхopонив единственного сына, опустошенные супруги не могут себе найти места. В имении фон Мекка они не знают чем занять себя и сходят с ума от горя и тоски.
Проходит всего неделя и Михаил вполне осознанно просит: «Везите меня куда-нибудь, а то я вам наделаю хлопот…» Вскоре у него начинается помутнение рассудка и его помещают в больницу.
Болезнь то дает некоторую ремиссию, и тогда художник рисует и встречается с родственниками и друзьями, то прогрессирует новыми симптомами: возникают гoлоca и гaллюцинaции. В момент просветления он напишет жене, неожиданно назвав ее по имени-отчеству и на «Вы»:
«Позвольте, уважаемая Надежда Ивановна, перед предстоящей нам разлукой от всего сердца благодарить за ту ласку, которую я видел от Вас. Вы знаете, какой приговор должен состояться надо мной, с содроганием смотрю в свое будущее».
В конце 1905 года художник слепнет. Жена и сестра Михаила Александровича до последних дней самоотверженно ухаживают за ним, хлопочут об улучшении условий.
Валентин Серов обращается за помощью к Совету Академии о выплате Врубелю пособия, которое бы позволяло покрывать больничные расходы, составлявшие 75 рублей зимой и 100 рублей летом.
Ослепший Врубель диктует нежные письма жене: «Милая моя Надюша, драгоценность моя бесценная, фиалка моя, роза моя Ширазская, ни йоты не возьму назад из моего письма, я раб твой, что подумаешь только, сделаю, я неспособен и несколько часов провести в разлуке с тобой».
В феврале 1910 года у Михаила Александровича начинается вocпaление легких. 1 апреля 1910 года 54-летний Врубель умирает. Накануне он самостоятельно вымылся с одеколоном и сказал больничному санитару: «Николай, довольно уже мне лежать здесь — поедем в Академию». И действительно, на следующий день гроб был установлен в Академии художеств.
Надежда Ивановна переживет его всего на три года. Вдова навещала могилу Врубеля в любую погоду, подолгу сидела у надгробия. Однажды она простудилась и так и не оправилась. Ей было всего сорок пять лет. Похоронены супруги в общей могиле под черной мраморной балюстрадой на кладбище Новодевичьего монастыря в Санкт-Петербурге.
