— Вернуть! — взревел Никита Никитич. — Сыскать! Запрягай погоню!
От злости у Демидова занимало дух. Ведь случалось это уже однажды. Тогда простил неверную! И как она ему отплатила?! Вновь, вновь обрекла его на самое страшное унижение, которое только мог испытать мужчина…!
Русский промышленник Никита Никитич Демидов стремился всех своих сыновей вырастить дельными людьми, как заповедовал ещё его отец. Пусть в демидовских руках имелись немалые деньги — такие, что всю жизнь позволили бы прожить безбедно и не трудясь, Никита Никитич лени не одобрял.
Владелец уральских заводов считал, что его дети должны на практике знать все стороны производства да ощутить, как горек бывает рабочий хлеб. Оттого-то сыновья Демидова взрослели быстро, имели немало свободы и могли действовать по своему разумению.
Когда Никита — четвертый сынок Никиты Никитича — на двадцать четвертом году жизни задумал жениться, Демидов ему и слова не сказал, хотя невеста оказалась ему ой как не по нраву.
Софьюшка, которой шёл только семнадцатый годок, была дочерью небогатого купца Алексея Ивановича Ширяева, который промышлял винокуренным делом. И, по молодости лет и страстности натуры, не сумела скрыть: за Никиту Никитича-младшего выходит не по большой любви, а только лишь из-за денег. Очень уж хотелось её отцу и братьям получить доступ к демидовским связям да капиталам!
Пышную свадьбу сыграли в 1752 году. Влюблённый Никита не замечал тоскливого взгляда своей Софьюшки, стоявшей с ним — рука об руку — у алтаря. А, быть может, надеялся, что со временем стерпится да слюбится, ведь ради красавицы-жены он готов был сделать всё возможное и невозможное. Недаром в качестве приданого почти за бесценок отдал железоделательный завод на реке Шайтанке, полученный от отца.
Никита отчаянно баловал любимую Софью. Подарил два дома в Москве да записала на её имя пять тысяч душ крепостных. Не обделял и новых родственников: поддержал Сергея и Ефима, братьев своей жены, когда для них настали трудные времена и винокуренное производство пришло в упадок.
Однако забота не тронула сердца Софьюшки. Холодно глядела на мужа, недобро. Пусть и радовал её, пусть и прощал…Ни словом не упрекнул, обнаружив, что время идёт, а всё Софья не одаривает его наследником…За такое мог сослать в монастырь, а ведь терпел, крепился…
Скандал разразился в 1768 году, когда Софья Демидова неожиданно сбежала от законного мужа с неким проходимцем, выдававшим себя за князя Хитрово. И ведь не просто сбежала, а прихватила с собой в новую жизнь бриллианты и украшения! Одни говорили, будто сумма похищенного составила 60 тысяч рублей, а другие и вовсе называли головокружительную цифру в полмиллиона!
Так или иначе, но свободная жизнь Демидовой оказалась весёлой и кипучей: деньги летели сквозь пальцы. Когда «князь» понял, что капиталы тают на глазах, то, прихватив последнее, сбежал, оставив Софью расхлёбывать заваренную кашу.
Оказавшись без мужчины и без денег, Софьюшка быстро поняла, как непросто жить на свете. И вскоре оказалась на пороге родного дома: бросившись в ноги мужу, она умоляла её простить.
Никита Никитич отказать не смог: принял обратно и даже оплатил на 30 тысяч долгов, наделанных непутевой женой. Он надеялся, что теперь, образумившись, она изменится…И действительно, на некоторое время Софья стала самой любящей женщиной и примерной хозяйкой!
В 1777 году сорокалетняя Софья Демидова вновь оказалась в центре внимания. Она познакомилась с дворянином Василием Ипатовичем Полянским, до тех пор слывшим изрядным вольнодумцем. Впрочем, Васеньку Полянского знала и любила за образованность сама императрица Екатерина II, и потому ему многое прощалось.
Однако, когда стало известно, что тёплым майским вечером Василий Ипатович бежал из Петербурга, взяв с собой чужую жену, даже государыня не захотела стать на его защиту. Была снаряжена погоня: когда «их настигли, он выскочил из кареты на запятки, велел гнать лошадей. Сам же, обнажив шпагу, защищал двери кареты от чиновников и служителей».
И всё же при дворе Полянского любили. Когда на допросе он «не уважая почестей, договорился до самых вершин гор, на которых боги обитают, творя подобное» — а, попросту говоря, намекнул на любвеобильную матушку-государыню и её приключения, Сенат определил ему строгое наказание, которое было отменено Екатериной, только посмеявшейся над выходкой вольнодумца Васеньки.
Софью Алексеевну вернули мужу, но на этот раз, окончательно прозрев, Никита Никитич отказался простить неверную. На стороне оскорблённого Демидова выступила даже Софьина родня, которая просила государыню о том, чтобы Софья была заключена «в монастырь для приведения к раскаянию», а все имения, записанные Никитой Никитичем на её имя, были возвращены ему.
Софья пыталась защититься от нависшей над ней угрозы, уверяя, что муж был ревнив, груб и скуп, но всё свидетельствовало об обратном: ведь на одни только свои мелкие прихоти она ежегодно получала до 6 тысяч, сверх того — тысячу в именинный день, а на все домашние расходы отдельно шло 25 тысяч рублей…Словом, жена Демидова ни в чём не нуждалась!
Выслушав обе стороны, суд вынес мягчайшее решение: Софье было велено вернуться в дом Ширяевых, где она могла жить спокойно и свободно, получая ежегодное содержание от мужа в 5 тысяч рублей.
Наладить свою жизнь, изрядно подпорченную непутёвой женой, Никита Никитич так и не сумел. Не получив развода, он не мог жениться вновь, а потому доживал жизнь один, уйдя в 1804 году. Неверная Софья пережила мужа на три года.
