Парижане украшали её лицом свои дома, поэты посвящали ей стихи, а Майкл Джексон поинтересовался её самочувствием в одной из своих самых известных песен.
У парижан образца второй половины XIX века было одно увлекательное хобби — ходить в морг.
Это не шутка и не метафора: городской морг на острове Сите был специально обустроен так, чтобы горожанам было удобно и интересно рассматривать «постояльцев». Через огромную витрину открывался обзор на чёрные каменные столы, на каждом из которых возлежала покойная личность — причём, что особенно интриговало посетителей, напрочь неустановленная.
Формально власти устроили «смотровой зал» для того, чтобы ускорить опознание тел — есть же шанс, что кто-то из праздной толпы вдруг воскликнет: «Да это ж Пьер, Патрисьин бывший! Глянь, как похудел». И в какой-то степени это действительно работало. Но по большей части парижанам просто нравилось глазеть на мертвецов.
Морг был полноценным «тусовочным» местом, куда ходили погулять и развеяться всей семьёй. Ажиотаж подогревали газеты: стоило разместить в утреннем выпуске заметку о каком-нибудь обезглавленном трупе или юной незнакомке, выловленной накануне из Сены — и в обед вокруг здания морга уже гудела оживлённая толпа.
Кстати, о незнакомках из Сены. В конце 1880-х одна из них произвела настоящий фурор*.
«Хорошенькая, как ангел, — шептались завсегдатаи морга. — Нужно будет ещё раз сходить и посмотреть».
Утопленнице на вид было лет шестнадцать, не больше. На теле — ни синяка, ни царапины, и одежда в полном порядке…
«Самоубийца», — логично рассудила публика.
Зевак интриговало не то, что юная парижанка решила свести счёты с жизнью в мутных водах Сены — как раз этим завсегдатаев морга было не удивить. Гораздо бОльший восторг публики вызывало загадочно-счастливое выражение лица девушки.
«Настоящая Джоконда!» — воскликнул кто-то, и через много лет ему вторил сам Альберт Камю…
Слава о загадочной улыбающейся утопленнице мгновенно разнеслась по городу. Вереницы людей тянулись в морг, чтобы увидеть «чудо» своими глазами. Все цокали языками, вздыхали и качали головами — но никто не узнавал в несчастной подругу или родственницу.
Через несколько дней по понятным причинам пришло время убирать тело девушки из «смотрового зала». Но поток желающих поглазеть на «Джоконду из Сены» не иссякал. Тогда патологоанатом придумал элегантный выход из ситуации — он снял с лица утопленницы гипсовую маску.
Через считанные дни копии слепка появились в магазинах, а оттуда распространились по жилищам парижан — от богачей и аристократов до бедняков. Да что там парижан! Прошло совсем немного времени, прежде чем лицо утопленницы стало появляться в домах и квартирах по всей Европе.
Модные дамы вешали маску в гостиных, интеллигентные господа — в рабочих кабинетах, а художники — в своих мастерских. Очень уж приятно было отрабатывать свето-теневой рисунок на примере столь фактурного лица!
L’Inconnue de la Seine, Незнакомка из Сены, стала музой для писателей, поэтов и даже хореографов (серьёзно, в 1963 году Бентли Стоун поставил балет про неё). Владимир Набоков тоже вдохновился этой историей и в 1934 году написал стихотворение «L’Inconnue de la Seine», в котором предположил у случившегося романтическую подоплеку.
Но самое интересное ждало девушку впереди. В середине 1950-х годов она стала «лицом» модульного тренажёра «Resusсi Anne» от компании Laerdal, на котором спасатели отрабатывали навыки сердечно-лёгочной реанимации, в том числе технику искусственного дыхания.
«Энни» получилась очень удобной и эффективной, поэтому быстро пошла в массовое производство. На сайте компании до сих пор присутствует вариант манекена с лицом «Незнакомки из Сены». По их данным, на этом тренажёре прошло обучение больше 400 000 000 человек…
Из-за этого неизвестная парижская утопленница неформально считается «самой целуемой женщиной в мире».
А что там про Майкла Джексона? Да просто в знаменитой песне «Smooth Criminal» он много раз повторяет: «Annie, are you ok?» («Энни, ты в порядке?»). Этой фразой во время тренировки на манекене «Resusсi Anne» предваряют переход к реанимации. Проверяют наличие сознания у пострадавшей.
*ПРИМЕЧАНИЕ: такова легенда о «Незнакомке из Сены». О её достоверности судить сложно. Анн-Гаэль Салиот посвятила изучению этой темы целую книгу «The Drowned Muse. Casting the Unknown Woman of the Seine Across the Tides of Modernity», но так и не пришла ни к какому выводу. Скептики считают, что слепок был снят не с утопленницы, а с живой девушки — правда, с какой именно, никто всё равно не знает.
У французских искусствоведов есть другая версия — что «хозяйка лица» действительно была мертва, но ни из какой Сены её не вылавливали: художник Жюль Лефевр сделал слепок с одной из своих натурщиц, умершей от туберкулёза. Но и имени натурщицы не называют…
Ну а поскольку ни одна из версий не имеет под собой веских доказательств, можно считать их все имеющими право на жизнь.
