24 октября 1974 года неожиданно ушла из жизни Екатерина Фурцева, занимавшая пост министра культуры СССР. До её 64-летия оставался всего месяц. Фурцева олицетворяла собой ленинскую концепцию о том, что даже кухарка способна управлять государством.
Она стала единственной женщиной в Советском Союзе, сумевшей в реальности, а не на киноэкране, как в фильме «Светлый путь», пройти путь от малообразованной работницы ткацкой фабрики до члена Президиума ЦК КПСС, войдя в узкий круг руководителей страны. Единственная женщина среди мужчин на политическом олимпе.
Разумеется, жизнь Фурцевой постоянно изучали и ей завидовали. К ней были безжалостны как коллеги, так и народные слухи. Возможно, именно потому, что она не превратилась в безликого чиновника, а сохранила свою женственность, пронеся эту яркую, трогательную и ранимую черту через всю жизнь.
В октябре 1974 года Малый театр готовился к празднованию 150-летнего юбилея. Министр культуры работала над торжественным докладом. Однако окольными путями она узнала, что поздравлять коллектив театра будет не она, а Подгорный, занимавший пост Председателя Президиума Верховного Совета.
Это было своеобразным сигналом о том, что Фурцеву отстраняют. Всего через несколько дней её не стало. Официально причиной смерти назвали сердечную недостаточность, но за кулисами циркулировали слухи как о насильственной смерти, так и о самоубийстве. Для тех, кто знал Фурцеву лично, эти слухи не казались беспочвенными.
Серьёзные проблемы у Фурцевой начались ещё летом, когда Секретариат ЦК партии заинтересовался дачей, которую она строила по просьбе своей дочери Светланы. Этот поступок министра культуры воспринимался как вызов установленному порядку и недопустимая роскошь.
Площадь дачи составляла всего 62 квадратных метра. Средства на строительство собирались всей семьёй — использовали накопления, продали автомобиль. Фурцева могла документально подтвердить все расходы чеками, но её объяснения никого не интересовали. Нашёлся повод обвинить высокопоставленного члена партии в стяжательстве.
Екатерина Фурцева оказалась в сложной ситуации. С одной стороны, глава комитета партийного контроля Арвид Пельше, известный своим жестким подходом к провинившимся членам партии, требовал от неё сдать партийный билет.
С другой стороны, Брежнев изображал роль миротворца, уверяя, что достаточно просто признать ошибку и передать дачу государству. Это была классическая тактика «хорошего и плохого полицейского».
Фурцева подчинилась: отдала дачу без компенсации и публично признала свою вину. Казалось, инцидент исчерпан, но когда министр культуры вернулась из отпуска, стало очевидно, что прощения не последовало. Весь скандал был организован лишь для того, чтобы скомпрометировать её репутацию.
Сегодня мало кто помнит, что должность министра культуры для амбициозной Фурцевой была не повышением, а понижением. Однако ей удалось удерживать этот пост целых 14 лет. Настоящим достижением было её вхождение в ЦК КПСС в стране с преимущественно мужским руководством.
В молодости Катя была крупной девушкой с круглым лицом и неиссякаемой энергией. Она мечтала о приключениях — середина 20-х годов была временем строительства нового мира. Но её мать Матрёна Николаевна не поддерживала таких стремлений, и после семилетней школы дочь начала работать ткачихой.
В 20 лет Фурцева вступила в партию. В 22 года уже руководила отделом обкома в Крыму, где увлеклась плаванием и планеризмом. В 1933 году поступила на высшие лётные курсы под Ленинградом. Спортивная и ловкая, она при этом обладала такой женственностью, что мужчины ради неё совершали безрассудные поступки.
Так, инструктор лётного звена Пётр Битков оставил жену с ребёнком ради Кати. В 1936 году его перевели в политуправление аэрофлота в Москве, а Катю приняли инструктором студенческого отдела в ЦК ВЛКСМ. Она заочно училась в Московском институте тонкой химической технологии. Жизнь складывалась неплохо, но детей у пары не было.
С началом войны 22 июня 1941 года Пётр ушёл на фронт. Через 11 месяцев, 10 мая 1942 года, у Екатерины родилась дочь Света, записанная на фамилию Фурцева. Пётр Битков до конца жизни сохранил тёплые отношения с девочкой, но в семью не вернулся, создав на фронте новую.
Из-за постоянной занятости Фурцева редко видела дочь и, скучая, баловала её. Светлана выросла капризной и не понимала всей серьёзности положения матери в партийной элите, когда начались проблемы с дачей.
Осенью 1942 года, оставив новорождённую на попечение матери, Екатерина вернулась на работу в партийный комитет Фрунзенского района Москвы. Первый секретарь Богуславский сразу был очарован ею. В 1945-46 годах Фурцева готовила все пленумы и партийные собрания района, выступая порой лучше опытного Богуславского, что ему даже нравилось.
Он был готов оставить семью ради неё, но её родные не принимали его: дочь относилась настороженно, а мать вообще не терпела мужчин в доме. Их тайные отношения продолжались 6 лет. Богуславский видел в Фурцевой преемницу и готовил к большой карьере. В 1948 году его сняли с должности, а Фурцеву назначили на его место.
Через несколько лет её заметил Никита Хрущёв. Эта встреча стала поворотной в карьере Екатерины, которая перешла работать под его руководство. Многие историки до сих пор уверены в романтических отношениях между ними.
Расцвет карьеры Фурцевой пришёлся на период оттепели. 29 марта 1954 года она стала «хозяйкой Москвы» — первым секретарём Московского горкома партии. Сталин умер годом ранее, и хотя разоблачения культа личности ещё не начались, перемены уже ощущались.
После поездки в Лондон Фурцева вернулась с планами кардинального переустройства Москвы. Начали строиться стадион Лужники, Центральный детский мир, гостиница «Украина», новое жильё. Она лично посещала стройки, меняя в машине туфли на сапоги.
Фурцева знала все проблемы города: от нехватки ваты в аптеках до недостатка ремонтных мастерских для телевизоров. Она критиковала низкую культуру производства на московских предприятиях, выступая без подготовленного текста и очень резко. Все понимали: за ней стоит мощная поддержка Хрущёва.
В 1955 году, ещё не будучи членом Политбюро, она уже стояла рядом с Хрущёвым на трибуне Мавзолея. Фурцева изменилась внешне: пиджаки в стиле сталинских кителей сменились более женственной одеждой, прическа и каблуки стали выше, фигура — стройнее.
Создавая свой образ, она ориентировалась на актрису Веру Марецкую, заимствуя стиль одежды, манеры и даже цитаты из её ролей. Позже уже саму Фурцеву начнут копировать — настолько яркой фигурой своей эпохи она станет.
7 ноября 1955 года Фурцева впервые присутствовала на государственном приёме в Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца. После банкета с речами и тостами она танцевала в элегантном платье с высокопоставленными мужчинами страны, чувствуя себя королевой бала.
В феврале 1956 года Фурцева выступила без подготовленного текста на XX съезде партии. Через два дня после закрытия съезда её избрали кандидатом в члены Президиума и секретарём ЦК КПСС — всего одна ступень отделяла её от самого узкого круга руководителей страны, среди которых не было ни одной женщины.
В июле 1957 года в Москве прошёл Всемирный фестиваль молодёжи и студентов, куда съехались 34 тысячи гостей из 131 страны. Это была демонстрация невиданной свободы, подготовку которой курировала сама Фурцева. Её успехи не остались незамеченными ни покровителями, ни соперниками.
Когда-то они с Брежневым были равны: оба — кандидаты в члены Президиума ЦК КПСС, оба — выдвиженцы Хрущёва, оба поддержали его во время заговора Маленкова, Кагановича и Молотова.
Это событие стало трамплином для обоих. В том же месяце Фурцеву избрали в Президиум ЦК КПСС. Выше была только должность Первого секретаря, которую через 7 лет займёт Брежнев, когда никто не захочет спасать Хрущёва. Три с половиной года Фурцева приветствовала народ с трибуны Мавзолея. Позже, став министром культуры, она вспоминала эти первомайские демонстрации как вершину своей карьеры.
В начале 50-х между Фурцевой и её будущим мужем Фирюбиным, который был её подчинённым, возник служебный роман. Несколько лет они встречались, пока женатый Фирюбин не развёлся.
Но вскоре после свадьбы Екатерина поняла, что ошиблась в чувствах мужа. Её близкие так и не приняли его: дочь с бабушкой предпочитали жить на даче, чтобы реже видеть нелюбимого зятя.
В 1960 году на Пленуме Фурцеву сняли с должности секретаря ЦК и назначили министром культуры. Через полгода на XXII съезде партии её не включили в состав Президиума.
В тот же день Екатерина вернулась домой и попыталась покончить с собой, вскрыв вены в ванной. Её спасла вовремя пришедшая подруга и примчавшийся муж. После выздоровления Хрущёв устроил ей выговор.
Именно тогда она осознала: в 1957 году она рисковала собой и дочерью ради Хрущёва, не имея никаких гарантий. Сложно представить, что случилось бы с ней, если бы заговорщики победили. А теперь Хрущёв её предал.
Это был только начало конца. Фурцева вышла из кабинета Хрущёва бледная, но спокойная. Она поняла, что, укрепившись у власти, он изменился и, возможно, не хотел постоянно вспоминать о своих обязательствах перед ней.
Однако отчаяние неожиданно открыло в Екатерине новые таланты. На посту министра культуры не самая образованная Фурцева стала легендой. В творческих кругах о ней ходило множество историй, включая крылатую фразу: «Министра культуры я не страшусь, но как-то побаиваюсь культуры министра». С наивной непосредственностью она открывала для себя мир искусства.
На 14 лет руководства Фурцевой министерством приходится расцвет советского театра, кинематографа, циркового искусства, живописи, литературы.
Её время в советской культуре связано с именами назначенных ею художественных руководителей: Юрия Григоровича в Большом театре, Олега Ефремова во МХАТе, Марка Захарова в Ленкоме.
При ней открылся цирк на Вернадского, родился Театр на Таганке, ставились острые спектакли в «Современнике», была организована выставка Алмазного фонда в Кремле, построены новое здание МХАТа и концертный зал «Россия», создан детский музыкальный театр Натальи Сац.
Фурцева добилась возвращения на родину культурного наследия Рерихов, в СССР привезли «Мону Лизу» да Винчи. Это лишь часть её заслуг, благодаря которым русская культура стала известна во всём мире.
На смену Екатерине Фурцевой пришёл Пётр Демичев — человек без собственного мнения, заботящийся лишь о личном благополучии. На своём посту он пережил даже Черненко, а при Горбачёве получил повышение.
24 октября 1974 года около часа ночи Светлане позвонил только что вернувшийся домой Николай Фирюбин: «Мамы больше нет».
Когда заплаканная дочь прибежала в дом матери, тело уже увезли.
Смерть министра культуры осталась загадкой, которую никто не захотел расследовать.
