— Семь лет тишины — и вдруг вспомнила? — Наталья отодвинула телефон к самому краю стола.
На экране снова вспыхнуло: «Мама». Пятый пропущенный за утро.
Она машинально протёрла и без того чистую поверхность, лишь бы не смотреть на экран. Из детской доносился весёлый голос Ильи — играл с соседским мальчиком, собирали башню из конструктора.
Телефон завибрировал снова. Шестой вызов.
Наталья стиснула зубы. Те же рингтоны, те же шаблоны. Как будто ничего не изменилось.
Когда-то она хваталась за трубку сразу, на первых гудках. Боялась не успеть. Боялась разозлить.
«Теперь-то, когда рычагов нет, можно и прикинуться заботливой», — скользнула ехидная мысль.
Она взяла телефон и решительно нажала «отклонить». Экран погас. Всё. Тишина.
Только равномерное тиканье часов и голос из комнаты:
— Мам, я могу взять печенье?
— Конечно, зайка. В синей коробке.
Обычное утро. Без тревоги. Без оглядки.
Наталья спрятала телефон в ящик стола, будто так можно было скрыться от прошлого. Но воспоминания нахлынули сами собой — яркие, болезненные, словно это было вчера.
Восемь лет назад они с Андреем стояли в загсе, счастливые и растерянные одновременно. После росписи Валентина Петровна отвела их в сторону и, загадочно улыбаясь, вручила связку ключей.
— Вот вам подарок на свадьбу, — сказала она. — Квартира от бабушки Веры. Пользуйтесь!
Андрей остолбенел. Они уже готовились ютиться в съёмной комнатушке на краю города.
— Мам, это… это же слишком, — пробормотала Наталья.
— Перестань. Ты у меня одна. Кому ещё помогать?
Квартира — двушка в центре, второй этаж — оказалась в запустении. Обои висели клочьями, паркет скрипел при каждом шаге. Но молодым всё казалось прекрасным. Они вложили все свадебные деньги — сто пятьдесят тысяч — в ремонт. Андрей по выходным клеил обои, Наталья выискивала шторы на распродажах.
— Может, оформим квартиру на нас? — предложила Наталья за ужином.
Валентина Петровна отмахнулась:
— Успеется. Зачем зря платить нотариусам? Потом оформим.
Через год родился Илья. И словно по расписанию начались мамины «просьбы». В субботу — копать картошку. В воскресенье — таскать мебель. В полночь — срочный звонок:
— Андрюша, у меня кран течёт!
— Валентина Петровна, может, утром? Илья только заснул…
— Утром меня затопит! Не забывайте, чья это квартира. Я вас приютила.
Эта фраза врезалась в память. После каждой просьбы, после каждого отказа — одно и то же напоминание. Квартира из подарка превратилась в ловушку. Долгом, от которого не было спасения.
Наталья отчётливо помнила тот вечер, когда всё изменилось. Илье было всего шесть месяцев — он только начал переворачиваться. Она как раз укладывала его спать, когда зазвонил телефон.
— Завтра Андрей пусть заедет. Надо шкаф переставить и антресоли разобрать, — прозвучал голос матери без «привет» и «как дела».
— Мам, завтра суббота. У него первый выходной за две недели…
— И что? Я, между прочим, одна живу. Некому помочь.
Наталья прижала трубку плечом, поправляя одеяльце на сыне.
— Может, грузчиков вызвать? Мы оплатим…
— Зачем чужих, когда есть свои? Или вы уже забыли, в чьей квартире живёте?
Что-то внутри у Натальи оборвалось. Она устала. От бессонных ночей, от колик у Ильи, от постоянного напряжения.
— Мам, пожалуйста, хватит про квартиру. Мы же семья, а не квартиранты…
В трубке повисла пауза. Потом раздался крик:
— Молчать! Ещё слово — и я вас с ребёнком на улицу выставлю! Думаешь, не выгоню? Документы-то на меня оформлены!
Наталья смотрела на спящего сына, и внутри поднималась волна отчаяния пополам со злостью. Маленькие пальчики Ильи сжимались и разжимались во сне. Беззащитный, доверчивый. А она не может защитить его даже от собственной матери.
— Хорошо, мама. Андрей приедет, — прошептала она и отключилась.
Положив трубку, Наталья села на край кровати. Всё стало кристально ясно: мать не просто капризничает. Она наслаждается властью. Специально не оформляла документы, чтобы держать их на коротком поводке. Это не забота — это контроль.
Андрей вернулся с работы поздно, усталый. Увидев её заплаканное лицо, сел рядом.
— Опять звонила?
— Завтра надо ехать. Шкафы.
Он помолчал, потом тихо спросил:
— Может, съедем? Снимем что-нибудь?
Наталья посмотрела на мужа и впервые произнесла вслух:
— Да. Надо уходить.
Утром начали собираться. Андрей нашёл комнату в семейном общежитии: восемнадцать метров, третий этаж, кухня на этаже. Не роскошь, но своя территория. Наталья складывала детские вещи в старую спортивную сумку, стараясь не думать о новеньком комоде, который они купили месяц назад.
— Только самое нужное, — сказал Андрей, заклеивая коробку с посудой. — Остальное заберём потом.
Илья проснулся и заплакал. Наталья взяла его на руки, укачивая. На кухонном столе лежали ключи — те самые, что Валентина Петровна вручила им как свадебный подарок.
К обеду приехали к матери. Валентина Петровна открыла дверь в халате, с бигуди на голове и настороженным взглядом.
— Вы куда с чемоданами? — спросила она, заметив багаж.
Наталья протянула ей ключи.
— Мы съезжаем, мама.
Мать усмехнулась, окинув их взглядом:
— Уходите? Куда? На съёмную хибару?
— В общежитие, — ответил Андрей, придерживая коляску.
Она фыркнула, громко и язвительно:
— В общагу с младенцем? Ну-ну. Насмотритесь там на крыс и тараканов. Через неделю приползёте. Посмотрим, как запоёте.
Затем выдернула ключи у Натальи из рук и метнула их куда-то в глубину квартиры.
Хлопнула дверь.
Они стояли на лестничной площадке — семья с чемоданами и детской коляской. Илья затих, словно чувствуя важность момента.
— Пошли, — тихо сказала Наталья.
Это был конец старой жизни. И начало своей.
Общежитие встретило их запахом капусты и гулом голосов за тонкими стенами. Восемнадцать квадратов — кровать, детская кроватка, стол и два стула. По ночам Илья часто плакал, и Наталья укачивала его в коридоре, чтобы не тревожить соседей.
— Потерпи, родной, совсем чуть-чуть… — шептала она, меряя шагами длинный, тусклый коридор.
Первое время жили на макаронах и гречке.
Андрей брался за любую работу: ночами таскал коробки на складе, в выходные таксовал на машине приятеля. Приходил домой, валился с ног, но улыбался:
— Ещё пятнадцать получилось отложить.
К третьему месяцу Наталья нашла удалённую работу — писала тексты для сайтов. Илья спал, она печатала. Илья играл — она печатала, поглядывая на него.
— Смотри, уже сто тысяч накопили, — показал Андрей приложение банка спустя полгода.
Через год им одобрили ипотеку. Маленькая однушка в новостройке — тридцать два метра. Но свои.
В день переезда Наталья стояла в пустой комнате и не могла сдержать слёз.
— Ты чего? — Андрей подошёл, настороженный.
— Это наше. Понимаешь? Наше. Никто не укажет на дверь.
Илья делал первые шаги по новому ламинату, падал, смеялся. Андрей обнял жену:
— Мы справились.
И это было правдой. Они справились.
Семь лет пролетели незаметно. Илья уже во втором классе — серьёзный мальчик с папиными глазами. Наталья шла с ним к школьным воротам, когда в сумке завибрировал телефон.
Незнакомый номер.
— Наташа? Это я, — голос матери дрогнул.
Наталья остановилась посреди школьного двора. Илья дёргал её за руку:
— Мам, ну пошли уже!
— Минутку, солнышко, — Наталья отошла в сторону. — Что вам нужно, Валентина Петровна?
— Наташенька, давай встретимся, поговорим… Кто-то должен быть мудрее и сделать первый шаг.
В трубке слышалось тяжёлое дыхание. Наталья представила мать — постаревшую, одинокую в той самой квартире.
— Семь лет — ни одного шага с вашей стороны, — спокойно ответила Наталья.
— Я тоже обижена была! Но сколько можно? Илюше скоро восемь. Я даже не знаю, как он выглядит…
Наталья смотрела на сына — он подбрасывал листья, смеялся. Счастливый ребёнок, который не знает, что такое жить в долгу за «подарки».
— Извините, мне некогда.
Она сбросила звонок.
Сразу посыпались сообщения:
«Подумай о ребёнке»,
«Я совсем одна»,
«Квартиру перепишу, если хочешь…»
Наталья заблокировала номер.
Это был не первый шаг к примирению — это был страх одиночества. И она больше не собиралась за него платить.
Наталья положила телефон экраном вниз. Десятый звонок за вечер.
На экране снова мигало: «Мама. Пропущенный вызов».
— Мам, где мой пенал? — крикнул Илья из комнаты.
— Сейчас посмотрю!
Она прошла в детскую. Илья сидел на полу среди разбросанных учебников. Пенал нашёлся под кроватью.
— Завтра контрольная по математике, — сказал мальчик, запихивая тетради в рюкзак.
— Готов?
— Папа вчера со мной решал примеры.
На кухне снова завибрировал телефон. Наталья даже не обернулась.Андрей вернулся с работы, повесил куртку в прихожей.
— Опять она? — спросил он, кивнув на телефон.
— Пусть звонит.
Она помогла Илье застегнуть рюкзак. «У меня есть муж и сын, — подумала Наталья. — У мамы есть её квартира. Пусть с ней и живёт».
Перевела телефон в беззвучный режим. На кухне закипел чайник. Илья рассказывал папе про школу. Обычный вечер обычной семьи — без скандалов, без угроз, без долга.
Жизнь продолжалась.
