Лето выдалось жарким. Солнце нещадно палило, заставляя всех искать тень под старыми яблонями на участке Нины Семеновны. Дача утопала в зелени и цветах, которыми хозяйка особенно гордилась. В воздухе витал аромат жарящегося мяса, смешанный с запахом свежескошенной травы.
Вика сидела в самом дальнем углу сада, наблюдая, как ее пятилетняя дочь Алиса играет с другими детьми. Девочка выглядела счастливой, бегая по лужайке за мыльными пузырями, которые пускал двоюродный брат Петя. Вика украдкой посматривала на часы, прикидывая, сколько еще придется терпеть эту семейную встречу.
— Ты так смотришь на часы, будто на похороны приехала, а не на праздник, — Андрей, муж Вики, подошел незаметно, протягивая ей стакан с холодным соком.
— А разве это праздник для меня? — Вика взяла стакан и сделала глоток. — Твоя мать каждый раз смотрит на меня так, словно я ей соль в чай насыпала.
Андрей тяжело вздохнул. Семейные встречи всегда оборачивались проблемой. С одной стороны — мать, которая никак не могла принять его выбор, с другой — жена, которая уже устала пытаться понравиться.
— Ну один день потерпи, — привычно сказал он. — Сегодня же День защиты детей, все ради Алисы.
Вика только фыркнула. Андрей всегда был таким — миротворцем, который не хотел конфликтов, даже если для этого приходилось закрывать глаза на откровенные оскорбления.
— Знаешь, я тоже человек, — тихо проговорила Вика. — И у меня есть чувства. Твоя мать при каждой встрече напоминает мне, что я недостаточно хороша для ее сына. А ты просто просишь потерпеть.
Андрей присел рядом на скамейку, провел рукой по волосам.
— Я поговорю с ней после праздника, обещаю.
Вика хотела ответить, что он обещает это уже три года, но промолчала. Какой смысл портить настроение? Она приехала ради дочери. Алиса так радовалась, когда узнала, что поедет к бабушке, где будут все ее двоюродные братья и сестры.
Дача Нины Семеновны в этот день напоминала муравейник — повсюду сновали люди, слышался смех, звенела посуда. Вика наблюдала, как братья Андрея с женами хлопотали вокруг мангала, а их жены помогали свекрови накрывать на стол. Один только Кирилл, младший брат Андрея, держался в стороне от всей этой суеты. Он стоял, прислонившись к яблоне, и что-то печатал в телефоне.
— Ты бы подошла, помогла, — шепнул Андрей, кивая в сторону стола, где Нина Семеновна командовала парадом.
— И получить очередную порцию замечаний? Нет уж, спасибо. Я лучше за детьми присмотрю.
Андрей только головой покачал и направился к мангалу.
Алиса подбежала к матери, раскрасневшаяся от бега.
— Мама, посмотри, что мы нашли! — в маленьких ладошках девочки лежал крошечный птенец. — Он выпал из гнезда!
Вика осторожно взяла птенца, еще совсем беспомощного, с редкими перышками.
— Его нужно вернуть в гнездо, — сказала она дочери. — Иначе он погибнет.
— А где гнездо? — спросила Алиса, заглядывая матери в глаза.
— Наверное, на дереве. Давай поищем вместе.
Они отправились на поиски гнезда, и именно в этот момент из дома вышла Нина Семеновна с подносом, на котором красовались яркие подарочные пакеты.
— Внуки! — громко позвала она. — Идите все сюда! У бабушки для вас сюрприз!
Дети, словно по команде, бросили свои игры и помчались к столу. Алиса дернула мать за руку:
— Мама, я тоже хочу посмотреть!
Вика кивнула, и они вместе подошли к столу. Нина Семеновна окинула их холодным взглядом и продолжила раскладывать пакеты в каком-то только ей известном порядке.
— Так, внуки мои дорогие, — начала Нина Семеновна, — сегодня праздник детский, и бабушка приготовила для каждого из вас особый подарок.
Дети столпились вокруг стола, возбужденно перешептываясь и пытаясь угадать, что внутри ярких пакетов. Вика заметила, что пакетов было ровно столько, сколько внуков у Нины Семеновны. Вернее… почти столько.
— Петенька, — Нина Семеновна взяла первый пакет, — это тебе, моему самому старшему и ответственному внуку.
Десятилетний Петя с гордостью подошел к бабушке и получил свой подарок, сразу же заглянув внутрь.
— Ух ты! Конструктор! Спасибо, бабушка!
— Машенька, — продолжала Нина Семеновна, — а это тебе, самой умной девочке в нашей семье.
Восьмилетняя Маша, дочь среднего брата Андрея, просияла и забрала свой пакет.
Так продолжалось, пока каждый из детей, кроме Алисы, не получил подарок. Вика почувствовала, как внутри нее нарастает беспокойство. Алиса стояла рядом с ней, пристально наблюдая за происходящим, и на ее лице отражалось детское нетерпение.
Когда все подарки были розданы, Алиса сделала шаг вперед.
— А мне, бабушка? — спросила она тихо, глядя на Нину Семеновну с надеждой.
Вика увидела, как лицо свекрови исказилось. Не заметить эту перемену было невозможно — губы Нины Семеновны сжались в тонкую линию, а взгляд стал еще холоднее.
— Это отродье — не моя внучка, она не заслужила! — отчеканила Нина Семеновна достаточно громко, чтобы услышали все присутствующие.
Вокруг стола повисла мертвая тишина. Даже дети замерли с игрушками в руках, не понимая, что происходит. Вика застыла на месте, а Алиса отступила назад, наткнувшись спиной на ноги матери.
— Что ты сказала? — Вика едва узнала свой голос. Он звучал низко и угрожающе.
— Что слышала, — отрезала Нина Семеновна. — Моя кровь не может быть такой… — она окинула Алису презрительным взглядом. — Не знаю, от кого ты ее родила, но точно не от моего сына.
Андрей, стоявший у мангала, бросил щипцы и быстро направился к столу.
— Мама, что ты такое говоришь? — его лицо побледнело.
— Правду говорю, — Нина Семеновна скрестила руки на груди. — Посмотри на нее! Ни капли сходства с нашей семьей. У нас все светленькие, а она — копия своей матери. И характер такой же упрямый.
Алиса не понимала, о чем говорят взрослые, но чувствовала, что происходит что-то плохое. Ее нижняя губа начала дрожать.
— Ты понимаешь, что говоришь сейчас при детях? — Андрей старался говорить тихо, но его голос дрожал от возмущения.
— А что я такого сказала? — Нина Семеновна притворно удивилась. — Только правду. Сколько раз я тебе говорила, что надо сделать тест? А ты все отмахиваешься.
Вика почувствовала, как земля уходит из-под ног. Мало того, что свекровь публично оскорбила ее дочь, так еще и выяснилось, что она уже давно пытается посеять сомнения в голове Андрея.
— Пойдем отсюда, — Вика взяла дочь за руку, но Андрей остановил ее.
— Нет, подожди, — сказал он. — Мама должна извиниться.
— Извиниться? — Нина Семеновна рассмеялась. — За правду не извиняются.
Вика увидела, как в глазах Алисы появились слезы.
— Мама, почему бабушка меня не любит? — спросила девочка так тихо, что услышала только Вика.
И в этот момент терпение Вики лопнуло. Она подхватила дочь на руки и развернулась к Андрею.
— Или мы уезжаем прямо сейчас, или я больше никогда не переступлю порог этого дома.
Андрей выглядел растерянным, переводя взгляд с жены на мать.
— Мама, ты должна извиниться, — повторил он.
— И не подумаю, — отрезала Нина Семеновна. — Может, ты наконец задумаешься, почему я так говорю?
Кирилл, младший брат Андрея, внезапно оторвался от телефона.
— Мама, ты перегибаешь палку, — сказал он. — Алиса точно дочь Андрея. Они даже улыбаются одинаково.
Нина Семеновна бросила на младшего сына уничтожающий взгляд.
— Не лезь не в свое дело!
Остальные родственники переглядывались, не зная, что делать. Дети притихли, чувствуя напряжение взрослых.
— Мы уезжаем, — твердо сказала Вика. — Андрей, ты с нами?
Андрей посмотрел на мать, потом на жену с дочерью.
— Конечно, с вами, — сказал он наконец. — Мама, то, что ты сделала сегодня… это переходит все границы.
— Ой, да забирай свою семейку, — махнула рукой Нина Семеновна. — Наконец-то проведу время с настоящими внуками.
Вика, не дожидаясь больше никаких слов, развернулась и быстро пошла к машине, все еще держа Алису на руках. Девочка тихо всхлипывала, уткнувшись ей в плечо.
— Мама, за что бабушка меня так? — спрашивала она сквозь слезы.
— Бабушка просто злая, — говорила Вика, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Ты ни в чем не виновата.
Андрей догнал их у машины.
— Подождите, — проговорил Андрей, пытаясь отдышаться. — Давайте не будем спешить.
Вика развернулась к нему с Алисой на руках. Девочка всё ещё всхлипывала, уткнувшись носом в плечо матери.
— Не спешить? Серьёзно? После такого?
Вся поляна замерла, словно остановленная невидимой рукой. В воздухе повисла тяжёлая, неприятная тишина. Родственники застыли кто где – одни на крыльце, другие возле стола. Только дети, не уловившие ещё всего драматизма ситуации, продолжали радостно рассматривать подарки и перешёптываться между собой.
— Мама просто неудачно пошутила, — неуверенно пробормотал Андрей, потирая лоб.
Вика аккуратно поставила дочь на землю и вцепилась в её маленькую ладошку. Сердце болезненно сжалось. Хотелось кричать, плакать, выпустить всю накопившуюся обиду – но Вика только крепче стиснула руку дочери. Нельзя сейчас срываться. Только не при ребёнке.
— Шуткой это назвать сложно, — тихо произнесла Вика, стараясь, чтобы Алиса не расслышала её слов. — Она назвала нашу дочь отродьем при всех. Это тебе кажется нормальным?
Андрей переступил с ноги на ногу, мучительно обдумывая ответ.
— Давай сядем в машину и всё спокойно обсудим, — предложил он наконец.
— А что тут обсуждать? — Вика почувствовала, как начинает дрожать голос. — Надо было сразу уезжать, когда я предлагала. Я знала, что добром не кончится.
Муж промолчал. Только потупил взгляд, разглядывая носки своих туфель. Ни слова поддержки. Ни единого движения, чтобы защитить семью.
На крыльцо вышла Нина Семёновна. Свекровь стояла с поднятой головой, уверенная в своей правоте. На её лице не промелькнуло ни тени раскаяния или смущения – лишь выражение торжества, словно она только что одержала важную победу в давней войне.
— Андрей! — властный голос свекрови прорезал тишину. — Хватит там топтаться! Или заходи в дом, или пусть едут. У нас праздник, в конце концов.
Андрей неловко обернулся к матери, потом снова посмотрел на жену.
— Может, тебе лучше уехать с Алисой, а я останусь и поговорю с мамой, — предложил он шёпотом. — Объясню ей, что так нельзя.
Вика недоверчиво покачала головой:
— То есть, ты хочешь остаться здесь? После всего этого?
К ним неожиданно подошёл Кирилл, младший брат Андрея.
— Брат, не глупи, — проговорил Кирилл, кладя руку на плечо Андрея. — Сейчас твоё место рядом с женой и дочерью. С мамой потом разберёшься.
Родственники начали отворачиваться, делая вид, что заняты своими делами. Кто-то демонстративно возился с мангалом, кто-то протирал и без того чистые стаканы. Неловкость ситуации становилась всё более осязаемой.
— Папа, — тихо позвала Алиса, дёргая отца за рукав рубашки. — Поехали домой. Мне тут не нравится.
В глазах Андрея что-то дрогнуло – возможно, совесть, возможно, простая усталость.
— Хорошо, — сдался он наконец. — Поехали.
Но для Вики этого было уже недостаточно. Она усадила Алису на заднее сиденье машины, тщательно пристегнула её ремнём безопасности и сама села за руль.
— Можешь ехать с нами, если хочешь, — бросила она мужу. — Но в этот дом я больше не вернусь. Никогда.
Вика поняла всё окончательно и бесповоротно. Для неё и её дочери в этой семье не было и не будет места. А самым горьким оказалось осознание того, что её муж, человек, который клялся любить и защищать, не нашёл в себе силы противостоять собственной матери.
— Я поеду с вами, — Андрей сел на пассажирское сиденье. — Но нам нужно будет серьёзно поговорить.
Вика промолчала, выруливая со двора. Дачные домики и деревья замелькали за окнами – она увозила дочь подальше от этого места, где детский праздник превратился в издевательство над ребёнком.
Дорога домой прошла в гнетущей тишине. Алиса, измученная переживаниями, задремала на заднем сиденье. Андрей несколько раз пытался начать разговор, но Вика пресекала его попытки коротким:
— Не при ребёнке.
Когда они добрались до квартиры, Вика первым делом уложила дочь спать, хотя было ещё совсем рано. Алиса не сопротивлялась – событие вымотало её и эмоционально, и физически.
Убедившись, что дочь заснула, Вика принялась методично собирать вещи. Она тихо доставала из шкафа одежду, складывала необходимые предметы – всё это без единого лишнего звука, без слёз и упрёков.
— Что ты делаешь? — спросил наконец Андрей, стоя в дверях спальни.
— Собираю самое необходимое, — ответила Вика, не поднимая головы. — Мы с Алисой уедем к Кате на некоторое время.
— Ты не можешь просто взять и уйти, — Андрей шагнул в комнату. — Давай поговорим, решим всё спокойно.
— А разве нам есть о чём говорить? — Вика наконец выпрямилась и посмотрела на мужа. — О том, как ты позволил своей матери унизить нашу дочь? Или о том, что ты хотел остаться на этом празднике после всего случившегося?
— Я поступил неправильно, признаю, — сказал Андрей, потирая переносицу. — Растерялся.
— Это не растерянность, Андрей. Это трусость.
Андрей опустился на край кровати, потирая виски.
— Я люблю Алису, — сказал он наконец. — Ты же знаешь.
— Если бы любил, ты бы защитил её сегодня.
— Всё сложнее, чем тебе кажется, — вздохнул Андрей.
— Объясни, — потребовала Вика. — Что может быть сложного в защите собственного ребёнка?
Андрей долго молчал, собираясь с духом.
— Мама уже давно… сомневается, — выдавил он наконец. — И я… я сделал тест.
Вика замерла с блузкой в руках.
— Какой ещё тест?
— ДНК, — едва слышно произнёс Андрей. — Взял волос с расчёски Алисы.
Вика медленно опустилась на стул. В груди разливался холод.
— И когда ты узнал результат?
— Вчера пришёл ответ из лаборатории.
На прощание она посмотрела на мужа. В его взгляде не было ничего – ни раскаяния, ни боли, ни понимания того, что он только что разрушил годы их совместной жизни.
— И что там? — спросила Вика, уже заранее зная, что услышит.
— Она моя, — признался Андрей. — 99,9% вероятности.
Вика стиснула зубы так, что в висках застучало.
— То есть, ты делал тест за моей спиной, сомневался во мне все эти годы… А твоя мать, зная результат, всё равно устроила эту сцену?
— Я не говорил маме о результатах, — Андрей покачал головой. — Не успел.
— А ты собирался? — голос Вики звенел от напряжения. — Собирался доказывать своей матери, что я тебе не изменяла?
Андрей не нашёлся с ответом.
— Думаю, нам нужно пожить отдельно, — сказала наконец Вика. — Мне нужно время подумать, смогу ли я вообще продолжать эти отношения.
— Куда вы поедете? — спросил Андрей.
— К Кате. Она давно звала в гости, — ответила Вика. — А теперь это будет не совсем визит.
— А как же Алиса? Я хочу видеться с ней.
— Конечно, ты будешь с ней видеться. Ты её отец. И теперь у тебя даже есть бумага, это подтверждающая.
Вика уехала в город вместе с дочкой тем же вечером. В душе она приняла твёрдое решение: больше никто не заставит ни её, ни Алису чувствовать себя нежеланными и ненужными. Рядом с ними будут только те люди, которые по-настоящему любят их – обеих, безусловно, без всяких сомнений и проверок.
Катя встретила подругу и её дочь с теплотой и пониманием. Её небольшая двухкомнатная квартира стала для них временным убежищем – местом, где можно было зализать душевные раны. Алиса, с присущей детям гибкостью, быстро освоилась на новом месте и даже подружилась с соседской девочкой своего возраста.
А через месяц Андрей позвонил и попросил о встрече. Они увиделись в кафе недалеко от дома Кати – только вдвоём, без Алисы.
— Я прекратил общение с мамой, — сказал Андрей, разглядывая свои руки. — После того дня много думал. Понял, что всю жизнь позволял ей решать за меня. Мне потребовалось потерять вас, чтобы осознать это.
Вика внимательно вглядывалась в его лицо, пытаясь понять, насколько искренни эти слова.
— Я очень скучаю по вам, — продолжил Андрей. — По Алисе и по тебе. Хочу, чтобы вы вернулись домой.
— А что изменится? — спросила Вика. — Твоя мать никуда не денется. Её отношение к нам тоже.
— Я изменился, — твёрдо сказал Андрей. — И больше никому не позволю обижать вас. Даже собственной матери. Особенно – собственной матери.
Вика понимала, что нельзя сразу поверить этим словам. Обида и боль предательства всё ещё были слишком свежи.
— Мне нужно время, — сказала она. — И тебе тоже. Докажи, что это не просто красивые слова.
— Я докажу, — пообещал Андрей. — Сколько потребуется времени – столько и буду доказывать.
Возвращаясь к Кате после встречи, Вика обдумывала их разговор. Что-то в глазах мужа было другим – словно пелена спала, и он наконец увидел ситуацию ясно. Возможно, их семью ещё можно спасти. Но только если Андрей действительно переосмыслил свои приоритеты.
Вечером, укладывая Алису спать, Вика долго смотрела на дочь. Девочка улыбалась во сне – такой знакомой, такой андреевской улыбкой. Может быть, когда-нибудь они снова будут жить вместе, настоящей семьёй. Но прежде Андрею придётся доказать, что семья для него – это жена и дочь, а не властная мать с её предрассудками.
А пока Вика была уверена: она поступила правильно. Потому что нет ничего важнее, чем оградить своего ребёнка от душевных травм. Даже если для этого приходится уходить от тех, кого любишь.
