Елена родилась в Томске — обычная девчонка из советской семьи. Школа, университет, студенческая жизнь. И вдруг всё полетело кувырком — судьба приготовила такой поворот, о котором не могло быть и речи.
«Место моего рождения — Томск. Сибирский населённый пункт, замечательный университетский центр. Там проживали мои родители, бабушки с дедушками. Я коренная уроженка этого города», — делится воспоминаниями она.
А затем наступил третий год университетского обучения. Неожиданный вызов на секретную квартиру. И предложение, которое полностью перевернуло существование.
«Предложение приступить к подготовке для работы в качестве нелегального агента поступило в один момент, когда я получала образование на третьем курсе. Причём в условиях абсолютной конспирации на специальной квартире», — повествует Елена.
В тот период она встречалась с Андреем — таким же учащимся исторического направления. Ей сообщили, что он тоже дал согласие войти в разведывательную структуру. Бракосочетание устроили стремительно. Родителям объяснили, что новобрачных пригласили трудиться в научно-исследовательский институт социологических исследований в столице.
Так стартовала жизнь с двойным дном.
Обучение для нового существования
После переселения в Москву началась интенсивная подготовка. Контрнаблюдение, криптография, телеграфная азбука. Стрельба из оружия и восточные единоборства — ведь они превращались в офицеров спецслужбы.
Однако главным являлось овладение иностранными языками. Изначально французским, затем английским. Вывести их на уровень носителей.
«Нам требовалось вывести оба языка до такого уровня родных или максимально близких к родным. Это фундамент безопасной и результативной деятельности», — поясняет Елена.
На тренировках приходилось перевоплощаться то в жительницу Франции, то в британку, то в уроженку Канады. Даже обучали правильному подсчёту на пальцах — западные люди при подсчёте разгибают пальцы, а советские граждане загибают.
Специфическая проблема возникала с гардеробом и повседневностью. В Советском государстве было сложно подготовить специалиста для функционирования за рубежом — западный мир был загадочным пространством. Поэтому будущих агентов разместили в специализированном здании в московском пригороде с западной бытовой техникой: видеоплеером, кофемашиной, устройством для тостов.
«Мы обязаны были ощутить себя обитателями некоего западного населённого пункта», — вспоминает Елена.
Для приобретения одежды организовали выезд в Западный Берлин. За одни сутки в торговом центре требовалось закупить всю «экипировку» — гардероб на начальный период. Было запрещено иметь что-либо из Советского Союза.
«Помню, был такой вязаный джемпер и голубая куртка, которую я надевала. Для нас это был специфический опыт — мы оказались в совершенно ином торговом учреждении, где могли свободно прикасаться к товарам, примерять, и за нами никто не наблюдал», — делится она.
Конструирование вымышленной биографии
Перед отправлением за рубеж требовалось сконструировать легенду — вымышленную историю жизни. Елена превратилась в Трейси Ли Энн Фоли, а Андрей — в Дональда Ховарда Хисфилда.
Имена не выбирались — их присваивали. Применяли систему «двойников» — присваивали имена реально появившихся на свет младенцев, которые рано скончались. В Канаде в тот период информация о смерти и рождении не была объединена в единую базу данных, чем и пользовались агенты.
Требовалось выучить свою легенду до мельчайших нюансов. Где проживал в юные годы, какие были товарищи, как выглядело учебное заведение. Елена с супругом даже совершали поездки по адресам из своих легенд, изучали улицы, запоминали архитектурные особенности.
«Требовалось изучить хотя бы улицу, подходы, какие-то интересные архитектурные особенности того места, где ты провёл свои юные годы», — объясняет она.
Супруги начали деятельность раздельно. Прибыли в Канаду в различные населённые пункты и в различное время для безопасности. Затем сконструировали легенду своего знакомства — чтобы было понятно, каким образом они повстречались и заключили брак.
Даже провели вторичное бракосочетание — уже как Трейси и Дональд, коренные канадцы.
Существование под маской
Главная цель была — максимально стремительно интегрироваться в социум. Получить документацию, познакомиться с окружающими, отыскать место работы.
«Было невозможно просто существовать, не поясняя, на какие финансы ты существуешь. Начальный период центр оказывает помощь, а затем это задача нас самих — обеспечивать себя», — повествует Елена.
Важно было уметь растолковать любые несоответствия. К примеру, у Елены был заметный рубец от противотуберкулёзной прививки на руке — в СССР делали иначе, чем на Западе. Она сообщала, что в детские годы проживала с родителями в африканском государстве, где не проследили за вакцинацией.
То же самое с зубными пломбами — в СССР устанавливали тёмные амальгамы, а на Западе уже применяли светлые. Елена растолковывала это тем же детством в Африке, где стоматологические материалы были не такие качественные.
«Столько об этом рассказывали, пересказывали иным людям. Мы начали верить в это сами. Произошла такая метаморфоза — легенда становилась действительностью», — признаётся она.
В Канаде супруги получили высшее образование и приступили к работе. Даже основали компанию по реализации детских подгузников. В местной газете вышла публикация об их коммерческой деятельности.
В Канаде появились на свет двое сыновей — Алекс и Тим. Дети не ведали правды о родителях.
Когда семья перемещалась во Францию, реализовали бизнес. Все заработанные финансы принадлежали государству — об этом требовалось отчитываться в шифровках. Взамен полагалась заработная плата.
«Мы не могли всё, что зарабатывали, использовать для себя. Это правило, чтобы человек не увлекался зарабатыванием финансов», — поясняет Елена.
Деятельность в Соединённых Штатах
В Штатах семья обосновалась в Кембридже. Для всех знакомых они были образцом осуществления американской мечты — иммигранты, достигшие большого успеха.
О конкретных поручениях Елена не может повествовать из-за секретности. Однако в общих чертах сообщает: изучали людей для возможного привлечения на деятельность в разведке, выясняли, является ли человек представителем специальных служб.
«В основном мы сами разыскивали информацию и целенаправленно направлялись туда, где она может быть. А это всегда люди», — повествует она.
Главная цель была — выход на людей, которые воздействуют на формирование политики Соединённых Штатов. Поэтому Дональд поступил в Гарвардский университет.
«Этот план оказался эффективным. Некоторые из тех людей до сих пор формируют политику Соединённых Штатов», — сообщает Елена.
Один из однокурсников Дональда — бывший президент Мексики Филиппо Кальдерон.
Разведывательные методы
Между нелегалами никогда не было связи — это фундамент безопасности. Никто не мог выдать друг друга.
Для передачи информации применяли тайники. Закладывали контейнеры в секретных местах — это мог быть обычный кирпич, камень или банка из-под газированного напитка.
«Предмет должен быть непривлекательный. Главное, чтобы место было не у всех на виду», — поясняет Елена.
Один родитель закладывал или извлекал контейнер, другой прикрывал. Иногда брали с собой детей — изображали обычную семейную прогулку.
«Был эпизод, когда контейнер был в парковой зоне. Мы пришли с детьми, изображали, что копаемся в земле, что-то показываем. В это время один родитель прикрывал, другой извлекал контейнер», — вспоминает она.
У разведчиков было минимум разведывательного оборудования — чем меньше, тем спокойнее. Обычный радиоприёмник и небольшие шифроблокноты, которые не выглядели как что-то специфическое.
Жизнь с двойным дном
Было невозможно рассказать о деятельности даже родителям. Для них была своя легенда — что дочь и зять трудятся переводчиками в различных организациях.
«Тяжело было родителям существовать долгие годы, не имея возможности контактировать напрямую с нами. Пришлось растолковывать, что трудимся в организации, которая не приветствует частые коммуникации», — повествует Елена.
О появлении на свет внуков родители узнавали телеграммой из Москвы. Елена с супругом передавали информацию в шифровках.
Дети взрослели, не ведая русского языка. Старались даже избегать русскоязычных людей вокруг.
Был забавный эпизод с видеоигрой Call of Duty. Сыновья играли за русских, и когда одержали победу, в доме громко зазвучал гимн Советского Союза.
«Представляете — внезапно слышим гимн Советского Союза, который громко играет в нашем доме! Никак не отреагировали, естественно. Прозвучало и прозвучало», — смеётся Елена.
Дети даже начали повторять элементарные русские слова из игры — «привет», «давай», «да», «нет». Произносили с акцентом, не понимая значения.
Задержание и предательство
Семья прожила в Соединённых Штатах более десятилетия. ФБР длительно следило за российскими агентами, накапливало доказательства. В их тылу оказался предатель — человек из Москвы, который знал всех нелегалов в Соединённых Штатах.
«Он трудился в центре и в определённый момент перешёл на сторону американцев. Он знал всех, кто трудился в Соединённых Штатах», — поясняет Елена.
27 июня 2010 года к дому постучались агенты ФБР. На глазах взрослых сыновей родителям надели наручники.
«Окончание нашей карьеры в разведке было положено, когда к нам постучались агенты ФБР. На глазах наших детей надели наручники и вывели в ожидающие автобусы», — вспоминает Елена.
Первую ночь она провела в полицейском участке. С супругом встретилась на следующий день в зале суда.
«Когда я его увидела, он улыбался. Я вышла в грустном настроении, а он стоит, улыбается. Оптимистический настрой. Это помогло мне воспрянуть духом», — рассказывает она.
Андрей сразу начал обсуждать, какого адвоката брать, что делать. Когда в зале суда увидели сыновей, успели сказать им несколько фраз на французском: «Уезжайте. Это предательство, не думайте, что мы что-то сделали не так».
Дети ничего не понимали — они не знали, чем занимались родители.
По обвинениям полагалось до 35 лет заключения — работа на иностранное государство, шпионаж, отмывание денег.
Обмен и возвращение домой
Несколько недель в тюремном заключении. Одиночные камеры, множество проверок, тюремная одежда огромного размера.
И внезапно адвокат появляется с российским дипломатом: «В скором времени вы будете на свободе».
На летном поле венского аэропорта встали рядом два самолета. Группа людей спустилась по трапу одного, села в минивэн, поехала к американскому самолету. Потом минивэн вернулся, и на борт российского лайнера поднялась другая группа.
Произошёл обмен разведчиками.
«В Вене наш самолёт приземлился одновременно с другим самолётом из Москвы. В нём находились четверо наших сограждан, которых американцы получили в обмен», — рассказывает Елена.
Двадцать три года существования под чужим именем завершились. Елена Вавилова и Андрей Безруков вернулись домой.
Их дети узнали правду о родителях. Узнали, что они на самом деле русские. Что их настоящая фамилия не Хисфилд, а Безруков.
История, достойная шпионского фильма, оказалась реальной жизнью. Жизнью людей, которые пожертвовали всем ради работы в разведке. Жили в постоянном страхе раскрытия. Не могли общаться с родителями. Скрывали правду даже от собственных детей.
«Муж верил, что когда-то нас обменяют. Главная задача была — пройти судебный процесс», — вспоминает Елена.
И он оказался прав.
