От очередного предупреждения она отмахнулась. Некогда! Для дорогой подруги, Юлии, она готовила пышную свадьбу. Помыслы правительницы были устремлены совсем не на политику. А вот её советники оказались правы – Анна Леопольдовна не разглядела заговор под самым боком.
Так и получилось, что на российском троне она – всего лишь гостья.
Призывая Анну Иоанновну в 1730 году управлять Россией, все прекрасно понимали, что детей у этой женщины нет. И рано или поздно встанет вопрос о престолонаследии. Императрица сама решила проблему, объявив, что сделает преемницей свою племянницу.
Дочь мекленбургского герцога приняла православие и стала называться Анной Леопольдовной. Наполовину немка, наполовину русская, она была внучкой русского царя Иоанна V. И одновременно внучатой племянницей Петра Великого.
Родилась Анна в 1718 году, в ганзейском городе Росток, но уже в пятилетнем возрасте перебралась вместе с матерью на русскую землю. Царевна Екатерина Иоанновна, а в замужестве герцогиня Мекленбург-Шверинская, не выдержала грубого и сурового характера мужа. Когда Анна Иоанновна стала императрицей, про родных она не забыла.
Племянницу окружили комфортом и выбрали ей учителей. Европеец Иоганн Геннингер стал главным наставником Анны. Он говорил на четырех языках, играл на музыкальных инструментах и «умел делать микроскопы» — по его же собственному признанию.
Учитель был дорог Анне совсем не из-за интересных лекций. Геннингер помогал шестнадцатилетней воспитаннице встречаться с посланником из Саксонии, графом Линаром. Влюблённая девушка, конечно, знала, что ей готовят «правильного мужа», но Мориц так нравился ей…
Другая посредница между ними, воспитательница Адеркас, понимала и политическую подоплёку этих отношений. Если Анна так благосклонна к Линару, то со временем может сделать много полезного для немецких княжеств.
Но несмотря на тщательно скрываемый роман, Анна Иоанновна обо всём узнала. Адеркас лишилась поста и была выслана вместе с дочерью в Дрезден. Отстранили и Геннингера. Линара тоже отправили обратно в Саксонию, и перед отъездом он не получил императорский перстень – особую награду для посланника, который завершал карьеру в России. Анна умоляла тётушку о прощении, а по ночам плакала в подушку. Девушке объявили, что теперь придётся поторопиться со свадьбой.
Будущего мужа, Антона Ульриха Брауншвейгского, познакомили с Анной ещё в 1733 году. Был расчёт, что за годы общения молодые сблизятся, смогут лучше понимать друг друга… Но они были такими разными! Красивая весёлая девушка и меланхоличный заикающийся Антон. Всё в нём раздражало невесту – и мягкость, и нерешительность, и отсутствие какого-либо блеска. Эх, он был определенно не Мориц Линар.
Но бракосочетание всё-таки состоялось в начале июля 1739 года, и императрица почувствовала облегчение. Судьба Анны решилась. Теперь её главной задачей было подарить империи наследника. С ней она справилась, когда в августе 1740 года произвела на свет сына.
Мальчику дали имя Иоанн – в честь прадеда. Императрица Анна Иоанновна давно решила для себя, что следующим правителем станет мужчина. Племянница и муж требовались только для технической цели, для получения продолжателя династии. Корона для Анны Леопольдовны даже не обсуждалась.
Смелые планы, большие замыслы иногда рушатся в один миг. В октябре 1740 года, сев обедать с Бироном, императрица лишилась чувств. У лекарей не было утешительных прогнозов, поэтому несколькими днями позже Анна Иоанновна описала свою волю на бумаге: трон передать Иоанну Антоновичу, младенцу, а править при нём будет Эрнст Иоганн Бирон. 17-го октября закончилось десятилетнее правление императрицы.
Бирона подвело самомнение. Он считал, что его власть бесконечна, и частенько недружелюбно вёл себя по отношению к Антону Ульриху Брауншвейгскому. Вокруг стали шептаться – теперь, когда нет больше Анны Иоанновны, он попросту выставит молодую пару из России. У него же есть готовый император!
В тот момент Анна была прозорлива. Она обратилась к фельдмаршалу Миниху, и расстановка сил снова поменялась – Бирона лишили могущества, регентшей признали Анну, её мужа сделали генералиссимусом (по другой версии, Миних сам предложил свои услуги матери наследника).
Не был забыт и любимый Линар! 10 января 1741 года он уже предстал перед Анной в своей прежней роли – посланника Саксонии. Теперь правительница не желала расставаться с ним, и даже придумала отличный (как она считала) ход: женить Морица на своей ближайшей подруге, Юлии Менгден.
Та умела хранить тайны, и наверняка стала бы отличной «ширмой» для двух влюбленных. Обручение состоялось летом, на осень планировали свадьбу. Линар уже обитал поблизости от дворца Анны Леопольдовны, чтобы легко можно было попасть к правительнице в любой момент.
Мориц не раз говорил Анне: нужно остерегаться Елизавету Петровну. «Дщерь Петра» оказалась в стороне от всех государственных дел, а у неё явно были сторонники. К тому же, кто такая Анна? Внучка Иоанна Пятого, слабого царя. А вот дочь реформатора, Петра Великого – это другая величина.
Но Анна Леопольдовна снова отмахивалась. Гостья на троне ещё не понимала, насколько коротким может быть её величие. Политика никогда не увлекала её, и о расстановке сил в империи она имела очень слабое представление.
В первый день осени Мориц отправился в Дрезден, чтобы просить разрешения поступить на русскую службу. Анна придумывала, каким ярким будет торжество – бракосочетание Юлии и Линара. К дворцовому перевороту с 5 на 6 декабря она была совершенно не готова…
Елизавета Петровна забрала власть и корону. Поначалу «брауншвейгцев» отпустили, но, когда они были уже на пути к границе, их вернули назад. Антона Ульриха с семьей трижды перевозили в разные крепости, пока в ноябре 1744 года они не обрели постоянное пристанище в Холмогорах.
Но Иоанна Антоновича, малолетнего императора, с ними не было. Его поселили в Шлиссельбурге, вдали от всех. Анна Леопольдовна, гостья на троне, напрасно просила о встрече с сыном.
У неё было пятеро детей, но увидеть их взрослыми смещённой правительнице не удалось – её не стало в 1746 году, в Архангельской губернии. Муж пережил Анну на тридцать лет. Екатерина II однажды предложила ему покинуть Россию, оставив детей в заточении, но бывший генералиссимус отказался. «Что для меня воля, если в неволе будут дети мои?» — эти слова, согласно легенде, он велел передать императрице.
