Имре Кальман испытал в своей жизни две большие любви. С первой женой он был избавлен от бытовых проблем: она всё взяла на себя. Ему оставалось только создавать музыку. Вторая жена, напротив, «украла» его у музыки: она любила развлекаться и наряжаться, устраивала балы и приёмы.
Но, несмотря на некоторое легкомыслие, оставалась с Кальманом до последнего дня и выполнила его последнюю волю.
Имре Кальман до конца жизни оставался скромным человеком. Сначала самым главным для него была музыка. Потом появилась Верушка — и затмила всё, став любимой женой и матерью троих детей.
Разорение и бедность
Настоящее имя композитора, перевернувшего все музыкальные вкусы современников и подарившего огромную популярность оперетте, — Эммерих Копштейн. Псевдоним Имре Кальман он придумал себе сам, найдя такое сочетание более благозвучным. Город на берегу озера Балатон, в котором родился будущий автор «Сильвы», назывался Шиофок.
Отец Эммериха очень хотел превратить скромный заштатный городишко в знаменитый курорт. Он вкладывал собственные средства в развитие Шиофока, но после того, как здесь открылись комфортные отели, театр оперетты и даже ипподром, семье пришлось познакомиться с бедностью — судебные приставы отобрали дом и всё имущество.
Началась трудная жизнь. Имре пришлось поселиться у тётки в Будапеште. Учиться в гимназии довелось урывками — нужно было зарабатывать на жизнь, и мальчик старался как мог, чтобы не быть родственникам в тягость.
Но, как только выдавалось свободное время, он прятался в театральном фойе: его манили чудесные звуки музыки. Только здесь он мог ненадолго забыть о бедности, унижениях и постоянных упрёках. Музыка стала его спасением на долгие годы.
Стать пианистом не дала болезнь
Взрослея, Имре становился смелее в своих мечтаниях. Поначалу ему хотелось просто честно трудиться ради куска хлеба, — например, портным. Потом стало ясно: для этого он слишком способный, легко обучается новому. Может быть, имеет смысл стать адвокатом? Они хорошо зарабатывают… Но музыка в итоге победила. Имре выучился на пианиста.
Но сделать карьеру помешал артрит: руки не выдерживали нагрузок, которые выпадают исполнителям. Имре стал сам сочинять музыку, параллельно работая музыкальным критиком. Симфонии и романсы, созданные им, впрочем, хоть и исполнялись с успехом на сцене Будапештской оперы, знаменитым его не сделали.
А главное — не приносили особых денег. Тогда композитор Виктор Якоби, с которым дружил Кальман, посоветовал ему попробовать свои силы в оперетте.
Первая оперетта и первый успех
Оперетта считалась тогда «лёгким жанром», и «серьёзные» сочинители относились к ней с некоторым презрением. Но 25-летний Кальман последовал совету друга: он видел, что вся Европа с жадностью ждёт весёлых зрелищ, хочет развлекаться, будто в последний день.
Дни и вправду наступили странные: в последнее десятилетие перед Первой мировой Европу будто лихорадило, никто не задумывался о будущем, старались жить сегодняшним днём. И в феврале 1908 года Кальман представил публике свою первую оперетту под названием «Осенние манёвры».
Будапештские зрители встретили её восторженно. Здесь было всё, чего им хотелось: блеск, веселье, интриги, лёгкость и шарм.
…И первая любовь
Молодой композитор, не привыкший к всеобщему восхищению, замкнутый и необщительный, посмешил укрыться в близлежащей кофейне, — чтобы спрятаться от настойчивых поклонников. Там он сидел с кружкой пива, как вдруг в кофейню ворвалась шумная компания.
Узнав, что угрюмый парень с пивом — тот самый Кальман, чьей оперетте они только что аплодировали, посетители кофейни окружили его, выражая своё восхищение.
Среди них находилась молодая женщина по имени Паула Дворжак. Глядя на маэстро сияющими глазами, она неожиданно запела. Имре улыбнулся, сел за пианино и подыграл ей. Из кофейни они вышли вместе, под руку, и не расставались восемнадцать лет. Паула была на десять лет старше.
Она взяла на себя все бытовые вопросы, на свои деньги сняла уютную квартиру, сама покупала продукты, готовила для Имре вкусные обеды, наводила чистоту и уют, а ещё — помогала ему справляться с паникой, которая по-прежнему преследовала его перед каждой премьерой.
Потеря любимой
Именно в те годы Кальман создал все свои самые успешные оперы: «Сильва», «Баядера», «Принцесса цирка»… Он понятия не имел, сколько стоит его любимая ветчина и откуда в доме появляются свежие цветы. Ему было не до того — он работал, как одержимый, по шестнадцать часов в сутки. Всё остальное было делом Паулы. Так, в лихорадочной работе, прошли военные и послевоенные годы.
А в 1926-м случилась беда. Его любимая Паула заболела — неизлечимым тогда туберкулёзом. Имре будто очнулся от долгого сна. Он только теперь осознал: Паула — его главное счастье. Ни богатство, которое принесли ему оперетты, ни новый роскошный дом больше не радовали: Паула медленно угасала. Скоро её не стало, и Кальман поклялся себе: отныне он будет жить в одиночестве, ему никто не нужен.
Дочь русского офицера
Но судьба распорядилась иначе. Произошла новая встреча — и снова в кофейне. Имре, допив свой кофе, встал из-за столика и направился к гардеробу — получить пальто. Одновременно с ним у гардероба оказалась юная девушка.
Произошла небольшая неразбериха, композитор галантно уступил очередь незнакомке… Да так и не смог с ней расстаться. Её звали Вера Макинская, 16-летняя девушка была дочерью русского офицера, погибшего на фронтах Первой мировой.
Вера вместе с матерью и бабушкой бежала из родной Перми в Европу, спасаясь от большевиков. Бабушка ей внушала: это неважно, что мы живём на чужбине, ты русская, навсегда останешься русской, а значит — должна быть гордой, ничего не просить, а зарабатывать на жизнь самой. И Вера зарабатывала, как умела: играла на сцене — в массовке, участвовала в кордебалете, подрабатывала в цирке…
У неё было единственное заштопанное платье, а дома часто не находилось и куска хлеба. Даже в этой кофейне, где они встретились, ей отпускали кофе в долг — самый дешёвый.
Молодая жена перевернула его жизнь
Кальман начал ухаживать за такой красивой, юной и такой гордой русской девушкой. Имре влюблялся всё сильнее, скоро Вера уже казалась ему воплощением всех возможных талантов, и он устроил её в театральную школу.
Правда, скоро пришлось её покинуть: педагоги сочли девушку бездарной. Кальман долго не мог решиться сделать предложение: он боялся этого шага, считая его необратимым. Но под давлением матери Веры он всё же женился на ней.
Первое, что сделала Вера, получив фамилию Кальман, — купила себе полдюжины дорогих шуб. Это потрясло привыкшего к скромности и бережливости композитора. Но перемены в его жизни только начинались. Вера уволила всю прислугу, набрала новых служанок — молодых и верных хозяйке. Вынудила мужа переехать из маленькой квартиры в настоящий шикарный дворец.
Начала устраивать приёмы, и Имре приходилось мириться с толпами незнакомых людей, веселящихся в их гостиной. Постоянный шум, танцы до утра, шампанское рекой… А ещё — множество просьб и капризов Верушки, которым он не мог возражать. Ведь он так её любил!
«Фиалка Монмартра», трое детей и новые костюмы
Семейная жизнь поглотила его целиком, не оставив времени и места для музыки: теперь композитор, подчиняясь молодой жене, вместе с ней подолгу гулял, она чуть ли не насильно заставляла его покупать новые костюмы, а прежде он и не замечал, в чём ходит.
Наконец, Вера родила ему сына и двух дочек. Кальман был счастлив: сбылась его мечта! И что до того, что он больше не пишет музыку? Он уже написал столько оперетт! Самая дорогая его сердцу называлась «Фиалка Монмартра», и композитор посвятил её ненаглядной Верушке.
Расставание и возвращение
Да, он был счастлив. Но, когда Имре Кальману исполнилось шестьдесят лет, его жизнь снова круто изменилась: Вера ушла к молодому и очень богатому мужчине. Композитор впал в отчаяние. Он забрасывал любимую письмами, полными мольбы и надежды, обещал всё, что угодно, лишь бы Верушка вернулась.
Что ж, она вернулась. Переждав Вторую мировую в Америке, они возвратились в Европу — сначала в Вену, затем в Париж. Здоровье немолодого композитора становилось всё хуже.
Узнав, что его родные погибли в концлагере, Кальман перенёс инфаркт. За ним последовал инсульт. Композитор не мог говорить, с трудом передвигался… Но всё же, применяя огромные усилия, дописал партитуру своей последней оперетты — «Аризонская леди».
На следующий день после того, как была поставлена точка, маэстро, почувствовав слабость, лёг в постель, уснул — и больше не проснулся. Ему был 71 год. Вера, исполняя последнюю волю покойного мужа, перевезла его тело из Парижа в Вену, чтобы похоронить на Центральном кладбище.
