Сговорились быстро, и девочка поплелась за новым хозяином. Мать довольно пересчитала деньги и даже не взглянула на уходящую Дуду. Она сбыла её с рук. Передала богачу из польской миссии. В том мае 1777 года сложно было предсказать, что эта прелестная девочка превратится в одну из самых знаменитых женщин своего времени.
Что о ней будут слагать легенды, добиваться её благосклонности, обожать её и ненавидеть. А всё началось с простой сделки из рук в руки.
Малышка играла на полу в лавке, пока её мать торговала овощами. За очаровательную улыбку Мария получала чуть больше денег, чем просила, и это был первый урок для Дуды: монеты можно извлекать и таким способом! Она родилась 1 января 1760 года, но позже и дата, и обстоятельства её рождения, многократно переписывались.
Выросшая София Потоцкая придумала себе более интересную и яркую историю: якобы она принадлежала к знатному роду Маврокордато, то есть была кровно связана с византийскими императорами… Ох уж это стремление простолюдинки стать на одну ступень с аристократами!
Отцом Дуды (так девочку называли в доме) был грек Константин, торговец лошадьми. Подданный Османской империи, он жил и работал в Бурсе, а затем решил перебраться в столицу вместе с семьёй.
— В таком огромном городе, как Константинополь, — говорил он, — и возможностей намного больше!
Красавица Мария довольно улыбалась: ей тоже нравилась эта идея. И двенадцатилетняя Дуда была готова мчаться в Константинополь со всех ног – она безумно боялась, что раскроется ее тайна. Дело в том, что не по годам развитая девочка, на которую уже начали заглядываться прохожие, однажды доверилась незнакомцу…
Он поманил её, обещал дать ей спелый фрукт и… сорвал плод. От стыда и боли Дуда замкнулась, никому и ничего не рассказала. Отец за такое выгнал бы её из дома — он был человеком строгих правил. Переезд стал для Дуды благословением.
В районе Фенер, где поселилась семья, жили, преимущественно, греки и болгары. Там же находилась православная церковь (позже на её месте построили удивительный по красоте собор Святого Стефана), куда Мария раз в неделю водила девочек…
Константин приобрел поблизости маленький домик, его жена снова пошла торговать в лавку, а девочек научили бродить с лотками по улицам и расхваливать товар:
— Овощи! Лучшие овощи от Марии! – кричала Дуда.
Она ненавидела эту работу. Её постоянно норовили то ущипнуть, то приобнять. Сколько жадных взглядов, сколько ухмыляющихся ртов… Вспоминая, что произошло в Бурсе, Дуда убыстряла шаг. А потом мать её распекала: слишком мало продала!
— Тогда иди сама! – огрызнулась Дуда и получила затрещину.
По ночам ей снились удивительные сны. О том, что она богата, влиятельна, обожаема… Она видела себя нарядной, в драгоценностях, рядом с людьми, которые склонялись перед ней в почтительном поклоне… Но наступало утро, и девчонка в простеньком платье снова шла с лотком на улицу. Так продолжалось, пока не умер отец.
После себя Константин оставил долги — его надежды на столицу Османской империи не оправдались. Теперь надо было еще и за это платить! Мария быстро смекнула: ей не прожить, если будет работать только она. На девчонок надежды было мало. Особенно на эту Дуду! Дерзкая, а ведь такая красивая!
Могла бы улыбнуться поласковее, и получила бы чуть больше тех грошей, что обычно платили за овощи… Так что Мария поспешила замуж за армянина с соседней улицы, давно осыпавшего её комплиментами. Да только и этот муж прожил недолго. А потом грянула настоящая беда – в Константинополе случился крупный пожар, и район Фенер буквально стерли с лица земли.
Теперь у них не было ни дома, ни работы. Лавка тоже погорела. Мария оттирала почерневшие руки, а затем крикнула дочерям – пора идти! Они могли надеяться только на гостеприимство тетушки, жившей в другой части города. И та приютила их.
Елена Глявонэ – так звали эту женщину – занимала прелестный домик, увитый виноградом. Критически оглядев родственниц, она помогла им вымыться и переодеться. А потом долго о чем-то шепталась с Марией. Шли дни, и Дуда почему-то решила, что мать захочет вернуться в родную Бурсу.
Но у Марии созрел другой план. Однажды, хорошенько принарядившись, она вышла на вечернюю прогулку. Вернулась нескоро, но зато с деньгами. Отныне это стало повторяться практически каждый день, и тетушка довольно улыбалась. А в майский день 1777 года дважды вдова позвала с собой и дочь.
В районе Пэра, где находились консульства иностранных государств, её уже поджидал толстый незнакомый человек. К нему-то и подвели Дуду.
— Как договаривались. – довольно промурчал поляк Кароль Боскамп-Лясопольский, протягивая кошелёк.
В следующую минуту Мария подтолкнула дочь к незнакомцу.
— Иди с ним. – хрипло сказала она.
Передав дочь из рук в руки, женщина принялась подсчитывать деньги. Она даже не взглянула на растерянную девушку, а потом зашагала прочь. Дело было сделано.
— Как тебя зовут? – спросил поляк у девушки, когда они шли по улице.
— Дуда.
— Какое странное имя!
Девушка пожала плечами.
— Меня дома так зовут. А так София.
— Я буду звать тебя Софией. Дуда – никуда не годится…
В следующий миг она лишилась дара речи. Её привели в красивый дом, о котором она могла только мечтать. На стенах там висели картины, на окнах – шёлковые занавески, а сколько там было всевозможных изящных штучек! Статуэточки, вазочки, цветочные горшки… Великолепные диваны были заполнены горами пёстрых подушек, и отовсюду раздавались ароматы — запахи свежих роз, вкусной еды…
— Вымойте её как следует. – приказал Кароль своей прислуге.
И это привело Софию в восторг! Она ещё никогда не принимала настоящую ванну…
Она была необразованной, но вовсе не глупой. София отлично понимала, что за роль ей предназначена. Это не смущало её. Да и поляк относился к ней по-доброму. Более того, он был так восхищен её расцветающей красотой, что немедленно распорядился нанять для девушки учителей.
Ему говорили, что София хороша собой, но он и подумать не мог, что настолько. Такой бриллиант совестно было прятать. Из Софии могла получиться… светская дама! Отныне по несколько часов в день девушка занималась с педагогами.
Её учили французскому языку и английскому. Она читала, училась играть на музыкальных инструментах, заучивала исторические даты. Отдельно шло обучение манерам и поведению. Сколько на свете было всяких «нельзя»! Но София отлично схватывала то, о чем ей говорили.
«У нее необыкновенная память, — писал поляк в дневниках, — и логический склад ума! Она наблюдательна и настойчива! Может быть какой угодно, если того требуют обстоятельства».
Но Кароль был женат, и в Варшаве его поджидали дети. София узнала об этом не сразу, но такой поворот был вполне закономерным. Будущее юной красавицы казалось туманным, но всё-таки она верила в свою счастливую звезду. Уж если ей удалось выбраться из бедного района Фенер, выжить при пожаре и оказаться в этой роскоши…
А мать? Вспоминала ли бедная Дуда о ней? Не слишком.
Целый год прошёл, как в волшебной сказке. София стала появляться на мероприятиях польского посольства, её приглашали в гости новые знакомые. Она была дивным цветком, причем на редкость утончённым и благоуханным… Однако все хорошее имеет свойство заканчиваться, и в мае 1778 года благодетель Софии отбыл на родину. Его вызывал к себе король.
Он оставил девушке денег и пообещал, что вернётся. Или ещё как-то устроит её судьбу. София нравилась ему, бросать её Боскамп не собирался. А перед новым, 1779 годом, написал, что ждет в Польше. Выдвигаясь в путь, София задыхалась от предвкушения: начиналась новая жизнь. Больше её никогда не передадут из рук в руки! Она станет хозяйкой своей судьбы!
Как же она ошибалась…
