О многолетнем романе Ефремова и Дорошиной ходило много сплетен. Одни называли актрису «запасной любовницей» режиссера, который регулярно женился на других женщинах. Другие были уверены, что по-настоящему Ефремов любил только ее!
«Он великий!»
Ниночке было 17 лет, когда на сцене ЦДТ она увидела Ефремова. И влюбилась с первого взгляда. Девушка поступила в Щукинское училище и — о чудо! — на четвертом курсе ее пригласили в фильм «Первый эшелон». Одну из главных ролей исполнял ее кумир. Ефремов был старше Нины на 7 лет и уже считался опытным актером. У него был в разгаре очередной роман с замужней актрисой.
«Забудь! Он не для тебя. Тот еще ловелас…» — шепнула коллега Нине, заметив ее взгляд в сторону Ефремова. Но как забыть, если он уже занял ее сердце?..
Нина с открытым ртом слушала рассказы Ефремова о новом театре, а когда три года спустя позвал ее в «Современник», не раздумывала ни минуты!
«Я понимала, что он великий!.. А где восхищение — там и любовь».
О любвеобильности режиссера ходили легенды. Дорошина все знала, понимала и все равно попала в расставленные сети. А может просто хотела этого?
Во время работы над спектаклем «Голый король» Ефремов признался ей в любви. Репетиция затянулась, Нина жила в Подмосковье, последняя электричка давно ушла. Олег предложил переночевать в родительской коммуналке на Арбате. А дальше — понеслось…
«Почему он выбрал не моего, а ее ребенка?»
Однажды гражданская жена Олега Ирина Мазурук подкараулила Дорошину в театре и пригрозила: «Имей в виде, Нинка, у меня рука тяжелая!» А та лишь рассмеялась. Потеряв голову, она дошла до того, что соглашалась на встречи в квартире Ефремова, где тот жил вместе с Мазурук и их новорожденной дочкой.
Однажды в момент свидания Ефремов вздрогнул от скрипа ключа в замочной скважине и замахал Нине руками:
«Прячься! Прячься!» Девушка впопыхах собрала одежду и скрылась в соседней комнате. Такого унижения ей не приходилось испытывать еще никогда в жизни…
И все же чувства были сильнее разума. Нина порвала со своим женихом и ждала такого же шага от Ефремова. Но тот не спешил. Нина не догадывалась, что является не единственной любовницей режиссера. Конечно, он всегда выбирал ярких женщин, а про себя Дорошина все знала: «ни рожи, ни кожи», миловидная, но не более.
Хотя Ефремов считал иначе: «Таких ножек, как у Дорошиной, во всей Москве больше нет!»
А сам изменял. Сколько горьких слез пролила Нина, сколько раз хотела развязать связь. Но снова и снова возвращалась. Находил ведь слова для нее! Вот он звонит и приглашает на спектакль БДТ в Ленинград: купил два билета в СВ — только они вдвоем, целую ночь под стук колес… Как тут устоишь?
Когда Дорошина переехала из комнатки в отдельную квартиру, они с Олегом провели первую ночь вместе. Мебели не было, постелью служили расстеленные на полу газеты, а подушкой — старый веник. И все-таки какое это было счастье!
Известие о беременности Нины Ефремов принял молча. Она и сама знала, что для него главное — работа. Сильно хотела ребенка, но боялась стать для Олега обузой и сделала аборт. Знать бы ей тогда, что судьба больше не даст шанса родить…
А когда Ефремов ушел от Мазурук, у Нины словно крылья за спиной выросли: она ждала предложения. И Олег Ефремов вскоре действительно женился — только на другой женщине. Это было ударом для Нины. А когда узнала, что Алла Покровская беременна, Дорошина вдруг поняла, что не хочет жить. В голове крутилась одна мысль:
«Почему он выбрал не моего, а ее ребенка?…»
Между двух Олегов
На съемках фильма «Первый тролейбус» актеры часто бегали к морю купаться. Нина отлично плавала, но в какой-то момент почувствовала, что тело ее не слушается и она идет ко дну. Девушка была уже почти без сознания, когда чьи-то руки подхватили ее. Спасителем оказался коллега по съемкам, начинающий актер Олег Даль.
Нина не замечала, что уже много дней он не сводит с нее влюбленного взгляда. Слово за слово, день за днем, и Дорошина согласилась стать женой Даля.
«Нинка наконец-то нашла свое счастье, выходит замуж. И парень такой хороший…» — радовалась за подругу актриса Людмила Иванова. Она и не думала, что Нинка ломает 22-летнему парню жизнь.
Втайне Дорошина надеялась, что Ефремов приревнует ее и вспомнит о своих к ней чувствах. Ведь были же они, были!
На свадьбе случился скандал. Пригласили всю труппу «Современника», кроме Ефремова и Покровской, но в разгар веселья подвыпивший Олег зашел поздравить молодых. Ефремов усадил невесту на колени и громко сказал:
«А любишь ты, лапуля, все-таки меня!» Оскорбленный Даль выбежал из зала, а потом подал на развод.
Дорошина признавалась: «Ошибкой было не то, что я потом вернулась к Ефремову, а то, что попыталась клин клином вышибить и пошла на брак с Далем. А наша любовь с Ефремовым растянулась на десять лет».
Когда Ефремов закрутил роман с Анастасией Вертинской, Нина приняла предложение руки и сердца от театрального осветителя Владимира Ишкова. Второй муж оказался добрым и любящим, а главное — закрывал глаза на чувства Дорошиной к Ефремову.
Только один раз попытался снять со стены портрет Олега. Нина коршуном налетела на мужа:
«Вот ты отсюда и уйдешь. А Ефремов — висел и будет висеть!»
Олег Николаевич был любовью всей ее жизни: под его портретом Нина Дорошина и умирала. Но до этого успела похоронить и своего супруга, и возлюбленного, и Даля.
Ефремов продолжал крутить романы и знал, что у Нины крепкий брак. И все же время от времени в пьяном забытье он звонил ей и просил помочь. «Пусть твои жены тебя спасают!» — ворчала Нина, а потом собиралась, бежала, помогала… Отказала лишь однажды, когда 23 мая 2000 года ей передали, что Ефремов лежит в больнице и хочет ее видеть. Не пошла. На следующий день Олег Ефремов умер.
Нина Михайловна пережила свою любовь на 18 лет. Перед самым уходом призналась соседке:
«Сейчас, когда давным-давно нет уже ни Олега Николаевича, ни Даля, я думаю: почему мы так мучили друг друга? Зачем все это было нужно? Почему мне так хотелось, чтобы Олег на мне женился? Почему мне было не родить ребенка от любимого человека?
Просто радоваться тому, что у меня есть сейчас, и быть счастливой. А в результате, когда тебе уже за восемьдесят, лежишь одна в квартире и понимаешь, как была счастлива тогда. Но не умела этого ценить…»
