Любому мужчине – пассажиру поезда дальнего следования приятно получить в соседи по купе молодую красивую блондинку, да еще веселую и разговорчивую. Скучно не будет точно…
Но иногда такие случаи заканчиваются весьма прискорбно для уже строящих амурные планы мужчин. Как минимум лишением всех накоплений, а то и тяжким вредом здоровью.
Наш детектив в стиле ретро основан на реальной истории поимки знаменитой преступницы, которая несколько лет цинично грабила людей в пассажирских поездах. Правоохранительные органы объявили на нее настоящую охоту, а поймать смогли только на «живца».
Ну а мы отправляемся в Польскую Республику, в 1934-й год.
В ДОБРЫЙ ПУТЬ!
Весеннее утро, железнодорожная станция в городе Ченстохова. Перрон заполнен людьми — кто-то возвращается домой, кто-то едет по делам, кто-то просто бежит от навалившихся проблем и забот.
Станислав Ковальский (во всех польских именах собственных – ударение на предпоследний слог), оптовый торговец галантереей, вздыхает и садится в вагон первого класса. Перед ним – несколько часов пути в город Катовице, где его ждёт выставка товаров, партнёры и, быть может, новый контракт. Станислав аккуратно укладывает дорожный саквояж с каталогами фирмы и сменой белья, поправляет жилет и усаживается у окна. В купе пусто. Он достаёт газету, но читает через строчку — голова занята расчётами и мыслями о желанной прибыли.
За несколько минут до отправления в купе входит женщина. Молодая, блондинка, в светлом пальто, с замшевой сумочкой. Она улыбается, и Станислав инстинктивно встаёт.
— Свободно здесь?
— спрашивает она приятным голосом.
— Конечно. Пожалуйста, проходите.
Она садится напротив, достаёт носовой платок и аккуратно поправляет причёску в зеркальце. Потом поворачивается к нему:
— Первый раз еду в Катовице. К тете и дяде, которых не видела с детства. Говорят, там пыльно и шумно. А вы? По делам?
Станислав улыбается. Разговор завязывается легко, как будто они знакомы давно. Её зовут Хелена. Рассказывает про свою работу стенографисткой на кондитерской фабрике. Её голос — чарующий, взгляд — прямой, но не вызывающий.
Мужчина замечает, как она время от времени смотрит оценивающим взглядом на его дорогие швейцарские наручные часы, на массивное золотое обручальное кольцо с гравировкой, на бумажник из крокодиловой кожи, который он по рассеянности достал, чтобы проверить билет.
Через полчаса Хелена вынимает из своей сумочки миниатюрную коробочку с конфетами.
— Хотите? На нашей фабрике делают. С ромом. Угощайтесь.
Станислав колеблется. Потом смеётся.
— Почему бы и нет? В дороге можно немного сладкого и хмельного…
Он кладёт конфету в рот и откидывается назад. Говорит что-то ещё — о погоде, о поездах — но язык тяжелеет, веки наливаются свинцом. Последнее, что он помнит — улыбка Хелены, внезапно холодная, как сталь.
ПРОБУЖДЕНИЕ
Станислав Ковальский очнулся только на вторые сутки, в больнице города Катовице, куда прибыл абсолютно в бесчувственном состоянии. Проводники поезда не смогли добудиться мужчину и вызвали скорую. Уже в клинике врачи обнаружили конскую дозу снотворного в крови, поставили капельницы и вызвали полицию.
Горе-бизнесмен с трудом сел на больничной кровати. Голова гудела, как под бронзовым колоколом. Перед ним полицейский следователь, с блокнотом в руках. Офицер просит рассказать все обстоятельства дела.
Станислав интересуется, где его вещи. Ему показывают пустой бумажник, в котором перед посадкой в поезд лежало 8 тысяч злотых. Сегодня это 36 тысяч долларов США.
Недавно купленный золотой «ролекс» исчез, замок закрывавшегося на ключ саквояжа взломан – оттуда забраны модные сорочка и галстук плюс дорогой кожаный брючный ремень. Также похищены документы, потому двое суток пока пан Ковальский валялся без сознания, его не могли идентифицировать. Хотя по одежде понимали, что это человек обеспеченный.
— Где женщина? Соседка по купе!
— прохрипел Станислав.
Следователь покачал головой.
— Никого не было, когда поезд приехал в Катовице. На промежуточной станции сошла ваша соседка. Именно она нас и интересует. Вы не первая ее жертва, нам важно всё, что вы запомнили…
Станислав долго собирался с мыслями и, наконец, с трудом произнес:
— Я запомнил только запах духов!
КЛОФЕЛИНЩИЦЫ
Подобных дел у катовицкого следователя Анджея Содкевича скопилось уже восемь. Не доехавший до выставки торговец галантерейными товарами — девятый потерпевший. Все преступления, как под копирку – чувствуется почерк одной мошенницы.
Обеспеченные мужчины, купе на двоих, конфеты с горьким ликером или ромом, чтобы скрыть вкус снотворного, затем — потеря сознания и пропажа денег и ценностей. Всегда — красивая женщина, чаще всего блондинка, одета со вкусом, ведёт себя уверенно. «Работает» в поездах дальнего следования. Пользуется снотворным, которое действует спустя 10–15 минут после принятия внутрь.
Кто она? Есть ли сообщники?
Слова «клофелинщицы» тогда еще не знали, т.к. клофелин синтезируют лишь в 1960-е гг., но очаровательные мошенницы использовали другие снотворные и дурманящие вещества. Особо циничные дамы применяли убойный морфий и оставляли после себя трупы.
Героиня нашей истории начиняла конфеты смесью из нескольких усыпляющих веществ, и это отличало ее от остальных «клофелинщиц». Работала исключительно в поездах, покупая билеты только в вагоны первого класса. Если попутчиком оказывался одинокий мужчина, то почти наверняка он был обречен. До конечной станции она не доезжала, пока ограбленный спал, сходила на каком-нибудь полустанке.
Пан Содкевич пишет докладную записку в Министерство внутренних дел, указывая, что эта дама, скорее всего, наследила и в других регионах Польши. Нужно сравнить аналогичные дела.
И вот через некоторое время он уже во главе целой межрегиональной следственной группы, в которой его коллеги из Варшавы, Лодзи, Вильно, Кракова и Львова. И стопка из 70 уголовных дел за три года, в которых присутствуют похожие фотопортреты предполагаемой преступницы.
Полиция начинает грандиозную спецоперацию по поимке одной женщины. Переодетые агенты, в роскошных костюмах, светя бумажниками и сверкая золотыми часами, ездили по наиболее популярным маршрутам Польской железной дороги.
Сумели предотвратить несколько грабежей и задержать мужчин-карманников, но та самая роковая красавица с усыпляющими конфетами на «живца» не клюнула, зато успела «облапошить» еще семерых пассажиров в других поездах, где не было засады.
Прошло почти полгода, но Анджей Содкевич не отступал. Требовал от МВД еще больше агентов. Он лично велел своему помощнику Мареку Варминьскому занять место в вагоне на том же маршруте, где клофелинщица «Хелена» обчистила до нитки пана Станислава Ковальского.
ИГРА ОКОНЧЕНА
Все тот же поезд, только маршрут обратный: Катовице-Ченстохова. В купе Марека входит она. Полицейский опытным взглядом сразу узнал подозреваемую особу с фотопортретов, хотя сегодня она не блондинка, а в рыжем парике. В скромном сером костюме, с ярко-красной губной помадой и тоже с саквояжем. Те же манеры, тот же голос, что описывали потерпевшие, и те же самые духи, которые на всю жизнь запомнил пан Ковальский.
Только имя теперь — Мария. Разговор завязывается, как обычно. Она смеётся, аккуратно спрашивает про его супругу, явно на что-то намекая, рассказывает о тяжёлой жизни машинистки на кондитерской фабрике.
Через полчаса достает коробку конфет.
— Угощайтесь. С ликером. Помогают от усталости. На нашей фабрике делают!
Марек берёт конфету, тщательно рассматривает ее и вытаскивает удостоверение:
— Полиция. Ваша игра окончена.
Хелена/Мария/кто бы она ни была, не дрогнула. Вместо кокетливой улыбки каменное лицо без эмоций. Лишь раз усмехнулась:
— Наконец-то. Надоело уже это всё. Пора было сменить занятие…
СУД И ПРИГОВОР
Её звали на самом деле Ирена Яворская. 27 лет. Уроженка Лодзи, работала до этого в каком-то захолустном театре. Нажила дочь вне брака, что в католической Польше, мягко говоря, не приветствовалось, и сбежала из города, оставив ребенка на попечении матери. Регулярно приезжала домой проведать, оставляла неплохие деньги бабушке на воспитание внучки.
Ирена умела общаться, одеваться, производить впечатление. А еще была отличным психологом, с первого взгляда определяла характер свой будущей жертвы. Могла притвориться провинциальной простушкой, которой легко задурить голову, а иногда выступала в роли надменной и высокомерной леди, которая намеренно игнорировала своего попутчика, заставляя того проявлять инициативу.
Действовала всегда одна. Сколько ограбила за три года – неизвестно, на суде смогли доказать только 28 случаев. Только те, где ее опознали потерпевшие,
проводники и другие пассажиры, либо были найдены похищенные вещи, как, например, часы Станислава Ковальского.
Он, кстати, оказался самой «жирной» добычей пани Яворской. Всего она похитила только наличными более 40 тысяч злотых, или 180 тысяч долларов США в современных деньгах. Плюсом шли мужские часы, украшения и аксессуары, которые она сбывала за бесценок скупщикам краденого или раздаривала занкомым. Вполне серьезная сумма, чтобы остановиться и зажить с дочкой в большом собственном доме. И искать будущего мужа, который наверняка быстро найдется, не побоясь пересудов.
Кстати большую часть похищенных денег у нее изъяли. Не прогуляла, прятала в доме матери. Так что пана Ковальского и иже с ним после суда ожидала частичная компенсация украденного.
Снотворное Ирена получала от знакомого аптекаря, с которым у неё была взаимовыгодное «сотрудничество» — в обмен на украденные мужские украшения и совместные ночи любви. Именно у аптекаря изъяли «ролекс» пана Ковальского.
На суде она не рыдала и не пыталась выставить себя жертвой обстоятельств. И ни в чем не признавалась. Только однажды произнесла, очевидно, вспомнив свою грешную молодость:
— Никто не жалеет, когда женщинам разбивают сердца. Я просто решила, что и нам позволено разбивать. Только мужское сердце от любви не страдает, а от потерянных денег – да!
Ирена Яворская получила 8 лет лишения свободы. Дальнейшая ее судьба неизвестна, уже через 5 лет Польша окажется под властью нацистов.
Но осуждение самой дерзкой клофелинщицы того времени не искоренило железнодорожных аферисток. Еще многие годы, в каком-нибудь поезде, где-то между Краковом и Варшавой, очередной богатенький простофиля мог услышать:
— Угощайтесь! С нашей фабрики. Очень вкусные…
