— Этой ночки новобрачные не переживут, — довольно хмыкала прислуга. Трясущийся жених и его некрасивая невеста с ужасом осознали – сейчас их оставят здесь одних. На трескучем морозе. Среди глыб льда.
Такой была прихоть русской императрицы, именно она распорядилась запереть в ледяном дворце супругов Голицыных в феврале 1740 года. Тем самым князь Михаил расплачивался за любовь к итальянке, и ему за это, в наказание, была дана шутовская карлица.
От запаха сала, которым она регулярно намазывалась, шел характерный «аромат». Камчадалка Евдокия даже получила от этого фамилию – Буженинова. Впрочем, имелась и другая версия: якобы у Анны Иоанновны самым любимым блюдом на столе была буженина. Вот и решила императрица «наградить» свою смешную помощницу таким забавным прозвищем.
А та, очень миниатюрная, так что ее принимали за карлицу, легко прижилась при Дворе. Волею императрицы она была сделана шутихой.
Ей надлежало смешить свою госпожу и милостиво принимать от нее все – от золотых монет до тумаков. Характер у Анны Иоанновны был вспыльчивый, а зло она помнила долго… А по вечерам императрице нравилось собирать вокруг себя «говорливых баб», которые рассказывали жуткие, берущие за душу истории. Это были выдуманные сказы, или реальные события – все вперемешку.
Анна Иоанновна засыпала под эти причудливые монологи, а наутро ее новым фантазиям дивились уже все придворные!
Это ей пришло в голову поженить пару, которая ни при каких других обстоятельствах не могла бы объединиться: князя Голицына и свою шутиху. За несколько лет до этого Михаила Алексеевича гнусно обрядили в шутовской колпак и повелели называть Квасником.
Немыслимое унижение для человека княжеского рода! В 1740-м году Михаилу Алексеевичу было уже пятьдесят три года, он имел майорский чин, принадлежал к знатнейшему аристократическому семейству, но императрица прилюдно насмехалась над ним. А за ней и остальные.
Никто не хотел протянуть руку помощи опальному – все боялись гнева императрицы. Никто не жалел несчастного Квасника. А ведь его история была удивительной!
Будучи ребенком, он боготворил своего дедушку. Князь Василий вошел в историю как главный соратник и возлюбленный царевны Софьи (это он вел от ее имени переговоры с поляками о покупке города Киева за 146 тысяч рублей).
Когда же царевну лишили власти и отправили в монастырь, то государь Петр I катком прошелся и по семейству Голицыных: князя с детьми выслали в Каргополь, а потом в архангельские Холмогоры. Вот там-то и рос мальчик Миша, маленький Голицын.
Учился грамоте у дедушки, впитывал его рассказы о царском быте, с замиранием сердца слушал о делах минувших дней. Лишь в 1714 году император милостиво позволил ссыльным вернуться назад. А Мишу даже отправили на обучение за границу, во французскую Сорбонну.
Во французской стороне,
На чужой планете
Предстоит учиться мне
В университете.
До чего тоскую я,
Не сказать словами,
Плачьте ж, милые друзья,
Горькими слезами…
Еще находясь в ссылке, Михаил Голицын обвенчался с Марфой Хвостовой – девушкой боярского рода, но из семьи со скромным достатком. Пока учился и служил, его супруга скончалась от чахотки. А в далеких землях приглянулась князю красавица Лючия…
Одни говорили, что Голицын взял в жены дочь итальянского трактирщика. Другие – что он повстречал немецкую баронессу Марию-Франтишку. Так или иначе, но влюбленный Михаил Алексеевич решил сочетаться браком с этой девушкой.
И, несмотря на строжайший завет сохранять православную веру, ради союза с красавицей легкомысленно перешел в католичество. А потом привез супругу в Российскую империю. О, какой это был смелый шаг!
Петр Первый к тому времени уже скончался, а на престоле находилась его племянница, императрица Анна Иоанновна. И вот ей-то не пришлось по душе, что представитель древнего рода предал свою религию.
За вероотступничество она всегда карала сурово: в 1738 году дала распоряжение осудить на сожжение купца Боруха из Смоленска, который обратил в иудейскую веру капитана Александра Возницына… Так что Голицыну из Немецкой слободы, где он занимал дом, было велено явиться в Петербург. Для дачи объяснений.
Он понимал, что всё может завершиться самым худшим образом, а потому покорно потупил голову. Брак князя официально признали незаконным. Жена его была отправлена в ссылку, а потом и вовсе изгнана за пределы империи. А вот Михаил Алексеевич, как виновник этой ситуации, был немедленно произведен в шуты.
— Квасником пусть зовется. – довольно проговорила императрица. – Не князь он больше! Будет теперь на моих пирах с подносом ходить и гостей квасом обносить…
Некоторые считали, что он помешался от ежедневных унижений: в него кидались башмаками, переворачивали подносы и плевались. Однако Голицын просто молчал. Он терпеливо сносил все, что выпадало на его долю.
И ни слова не проронил, когда Анне Иоанновне пришла в голову новая блажь: а почему бы не выдать замуж за Голицына свою шутиху? Устроить праздник для двух шутов? Карлицу – в наказание князю!
Потешная свадьба была, на самом деле, вполне официальной. Буженинову и Голицына венчали по православному обряду, затем возили по городу в железной клетке (словно они не люди, а дикие звери), а после для них был приготовлен самый главный сюрприз – ледяной дом. Возвели его посреди замершей Невы, между Адмиралтейством и Зимним дворцом.
«И гораздо великолепнее казалось, нежели, когда бы он из самого лучшего мрамора был построен… казался сделан быть будто бы из одного куска, и для ледяной прозрачности и синего его цвета на гораздо дражайший камень, нежели на мрамор походил…» — записал современник.
Длина дворца была в семнадцать метров, ширина – пять с половиной, да высота шесть с лишком. И в этом доме новоявленным супругам предложили провести их первую ночь!
— Этой ночки новобрачные не выдержат, — шептались в кулуарах.
Морозы стояли трескучие. Буженинова и Голицын могли бы замерзнуть и остаться в этом дворце навсегда, но на помощь пришла смекалка карлицы. Она выменяла у охраны, которая стояла у входа и не позволяла им выйти, свои украшения на тулупы и бутылку игристого.
Хоть что-то… Когда Анна Иоанновна утром велела узнать, как почивали молодожёны, ей сообщили: живы-с. Замерзли только слегка. Государыня пожала плечами.
Голицын слег после этого, его жизнь была под угрозой. По счастью для него, Евдокия восприняла свои обязанности жены совершенно серьезно и ухаживала за мужем. Она поставила его на ноги. А он преисполнился благодарности к этой некрасивой и никому не нужной молодой женщине… Вопреки обстоятельствам и ледяному дому, в их сердцах расцвела настоящая любовь!
Евдокия подарила мужу двух сыновей – Андрея и Алексея. Как и многих женщин восемнадцатого века, даже самых знатных, ее постигла печальная участь – княгини не стало при рождении младшего ребенка. К тому времени ее уже освободили от унизительных обязанностей, как и Голицына.
Михаил Алексеевич тяжело переживал смерть своей верной супруги. Но со временем он пошел под венец в четвертый раз – с Аграфеной Хвостовой, родственницей своей первой жены. И с нею прижил еще трех дочерей.
Точка в его жизни была поставлена только в 1775-м. Подумать только: на своем веку он повидал девятерых правителей! Говорили, что до самого последнего вздоха он сохранял ясность мысли и чувство юмора. Ведь без иронии пережить все то, что выпало на его долю, наверное, было бы и невозможно.
