Одесса. Город, где солнце смешивается с запахом моря, а криминальная романтика переплетается с реальностью. Здесь, в лабиринтах Молдаванки, родился человек, чья жизнь стала символом эпохи — дерзкой, жестокой, полной мистификаций. Его имя — Остап Шор.
Инспектор угрозыска, гений афер, прототип самого Остапа Бендера. Но что скрывалось за улыбкой «идейного борца за денежные знаки»? Почему его судьба, словно страницы романа, наполнена кровью, предательством и одиночеством? И как случилось, что человек, подаривший миру легенду, сам стал жертвой собственного мифа?
Существуют документы, согласно которым Осип Шор родился в небольшом городке Никополе, хотя ранее считалось, что он родился в Одессе. В Никополе у его отца был магазин, мельница и маленький свечной заводик. В 1901 году отец Остапа Беньямин Шор внезапно скончался, и его вдова вместе с сыновьями Натаном и Осипом, продав все имущество, переехала в Одессу.
Там она вышла замуж за купца Давида Рапопорта и переехала жить в Петербург. От этого брака родилась сестра Эльза, которую братья очень любили. А братья Натан и Осип остались жить у деда по линии матери. Натан был старший брат, братья были погодки,- Катаев в своих воспоминаниях допустил ошибку. В начале прошлого века Натан Шор стал известным поэтом-футуристом и взял себе псевдоним Анатолий Фиолетов.
Прожил Натан только 21 год. Он написал всего 46 стихотворений, но смог завоевать признание известных писателей и поэтов: Бунин и Катаев, Ахматова и Маяковский. Первая и единственная прижизненная книга Фиолетова «Зеленые агаты» вышла в 1914 году. Бунин в «Окаянных днях» цитирует его стихи:
Как много самообладания
У лошадей простого звания,
Не обращающих внимания
На трудности существования.
и сочувственно восклицает: «Милый мальчик, царство небесное ему!»
А его младший брат Осип предпочитал, чтобы друзья и близкие называли его Остапом, и даже подписывался этим именем, возможно потому что с детства с уважением относился к литературному герою Остапу Бульбе и знал наизусть целые страницы из «Тараса Бульбы». Братья были очень дружны. Натан привил у младшего брата любовь к приключенческой литературе и путешествиям.
Мальчикам пришлось помогать деду в магазине, что было прямо противоположно их мечтам о романтике путешествий. В магазине они познакомились со сливками криминальной Одессы, так как дед приторговывал краденым. Эти люди так понравились Осипу, что он стал им невольно подражать. Его воображение представляло этих воришек бесстрашными романтиками.
Остап Шор окончил мужскую гимназию Илиади — в которой , по воле авторов Ильи Ильфа и Евгения Петрова, «учился» и великий комбинатор. Он был силен в точных науках. А из всех гуманитарных предметов его интересовало лишь правоведение. Полученные им знания по уголовному кодексу, потом очень пригодилось этому отчаянному авантюристу.
После окончания гимназии молодой человек поступил на физико-математический факультет Новороссийского университета, где не задержался надолго. Остап Шор стал зарабатывать на жизнь карточными играми. Парень так мастерски играл в карты, что обыгрывал даже профессиональных шулеров. Помимо игры в карты, молодой человек любил заниматься спортом и особенно- играть в футбол.
При росте в 1 м 90 см Остап Шор был одним из лучших нападающих. Благодаря футболу он познакомился с будущим писателем Юрием Олешей. Спортивные достижения Остапа Шора высоко оценил известный тогда русский футболист и авиатор Сергей Уточкин, который предсказывал парню большое будущее в футболе. Великая мечта Остапа — эмигрировать в Бразилию или Аргентину.
Под эту мечту он и одевался — носил светлую одежду, белую капитанскую фуражку и шарф. Похоже на Остапа Бендера, не правда ли? Свою первую аферу наш прототип провернул в 1916 году, когда ему, как отчисленному студенту, пришла повестка в армию. Этот еврей решил выдать себя за турка с папой турецким подданным — детей иностранных подданных в армию не брали.
Смог подделать документы и избежал призыва. Да еще и сумел заработать на своей идее — помог нескольким землякам за небольшую плату стать «греками» и «курдами». Эта афера Осипа Шора якобы подтверждена документально. На самом деле это оказалось фейком, как принято сейчас говорить. Вот доказательства.
В 1916 году Осип Шор переехал в Петроград к матери и собственноручно написал заявление о поступлении на механический факультет Технологического института. В интернете выложен скан этого заявления с просьбой допустить его к вступительным испытаниям, к которому прилагаются все необходимые документы. Среди этих документов есть справка, что он на воинском учете состоял.
Иначе просто быть и не могло,- ведь Россия была в состоянии войны. Следовательно, история про то, что он изобрел папу – турецкого подданного, — это липа. Прочие аферы нашего героя тоже можно отнести к области легенд города Одессы. На следующую аферу Остапа Шора вдохновила курица, у которой по неизвестной причине выпали все перья.
Молодому человеку пришла в голову замечательная идея, как сколотить капитал на необычной птице. Он стал популяризатором этой голой курицы, заявив, что она— плод трудов одесских селекционеров. Эти селекционеры вывели такую породу курицы, которую не надо ощипывать.
Многие хозяйства по производству кур заключили контракты на поставку партий необыкновенных птиц и внесли предоплату в фирму «Идеальная курица», которую основал наш махинатор. С деньгами директор этой фирмы исчез. Со временем великий комбинатор вернулся в Одессу и придумал другую аферу. Он открыл новую контору — по продаже индульгенций и не только.
Помимо отпущения грехов, Остап стал продавать места в раю, стоимость которых зависела от выбора места- получше или похуже. Его бизнес прикрывали местные священники за процент с доходов. Преуспевающий бизнес пришлось закрыть по настоянию полиции. В Одессе ходили легенды, что периодически Остап Шор придумывал схемы ограблений для бандитов. Вот одна из его гениальных схем.
Зная, что в одном из местных банков есть печные трубы, он посоветовал банде Васьки Косого не взламывать дверь, а переодеться трубочистами и спуститься внутрь по веревке. Ограбление прошло идеально, а Остап Шор получил свою долю от добычи.
От легенд вернемся к его жизнеописанию, продолжая с момента обучения на механическом факультете Санкт-Петербургского института, которое продолжалось только один год. Началась гражданская война. Холод, голод, болезни. Сводная сестра Осипа Эльза Раппопорт вспоминала, что “в Питере брат сильно заболел. Однажды, стоя перед зеркалом, он поймал себя на мысли: в комнате кто-то есть.
Оглянулся — никого. И тогда Осип понял, что не узнает свое отражение. “Еще два часа в этом городе, и я умру”, — сказал себе Ося и решил возвращаться домой. Дорога домой, через охваченную огнем гражданской войны страну, заняла 10 месяцев. По дороге домой Шор пережил множество приключений, с которыми мы все прекрасно знакомы по романам Ильфа и Петрова.
Зарабатывая на кусок хлеба, он, не умея играть в шахматы, выдавал себя за гроссмейстера и давал сеансы одновременной игры. Побывал Остап и пожарным инспектором, обирая подходящие учреждения. Он, как и Остап Бендер, работал художником на пароходе, курсировавший с агитационными рейсами по Волге.
Как и Остапу Бендеру, ему приходилось выдавать себя за деятеля подпольной антисоветской организации и собирать тайные взносы на правое дело борьбы с большевиками. И даже пришлось жениться на сдобной даме не первой молодости. На содержании этой хозяйки мясной лавки, ставшей прототипом мадам Грицацуевой, Остап Шор пережил голодную зиму.
Часть этих приключений подтверждает его сестра Эльза, а вот его женитьбу на «мадам Грицацуевой» опровергает его дальняя родственница Наталья Камышникова- Первухина. Из её рассказа стало понятно как сложилась семейная жизнь Остапа Шора на самом деле: «Он был женат дважды. Первая жена Полина была милая тихая женщина, полная и бледная, умерла в начале 50-х.
Остапа очень любила, сына назвали Анатолий в память Анатолия Фиолетова. Когда она умерла, довольно еще молодой, Остап не пошел на ее похороны и никогда больше не упоминал ее имени. Комнату разменял с сыном. Отношений с ним в последние годы не поддерживал. Все читатели помнят временную супругу Остапа Бендера, мадам Грицацуеву.
Последняя жена Остапа Тамара была ее совершенной копией. С Тамарой он прожил лет десять, помог ей вырастить дочь. Она поселила у себя родню, стала хорошо зарабатывать в арбатском меховом ателье, и обменяв комнату Остапа на отдельную квартиру, оставила его одного в необжитой комнате коммуналки в одном из новых микрорайонов Москвы.»
Но это было потом. По возвращении в Одессу Остап Шор решил не ссориться с властью. Ситуация в Одессе была сложная: за 2 года 14 раз менялась власть и город к тому же постоянно терроризировала банда Мишки Япончика. Его старший брат Натан Шор ( он же Анатолий Фиолетов), студент 3 курса юридического факультета, был призван на работу в уголовный розыск по причине нехватки кадров.
Остап по протекции брата поступает на службу в Одесский уголовный розыск, получив должность оперуполномоченного по борьбе с бандитизмом. Кстати, там же с братьями работал и Евгений Катаев, будущий Петров- соавтор Ильи Ильфа. Благодаря своим старым связям с преступным миром, Остап Шор добился больших успехов на новом поприще.
Даже знаменитый Мишка Япончик объявил Остапа Шора своим личным врагом и поклялся ему отомстить. В первый раз в перестрелке в кафе Остап не получил и царапины. Во второй попытке бандиты по ошибке убили старшего брата Остапа— Натана Шора.
Узнав о смерти любимого брата, Остап поклялся отомстить. Но когда ворвался в квартиру к убийце и собрался застрелить его, то увидел, что за этим актом возмездия наблюдают пятеро маленьких детей и отказался от своего замысла. Дальше случилось невероятное: вместе с раскаявшимся убийцей своего брата, Остап до утра пил самогон и читал стихи покойного брата.
А на следующий день он навсегда уехал из Одессы в Москву, дав себе зарок никогда больше не брать в руки оружия. Эту легенду поддерживал Валентин Катаев в своих мемуарах.
По воспоминаниям родственницы Шора Натальи Камышниковой – Первухиной: «Остап Васильевич и его сестра Эльза Давыдовна прочли вместе эти странички в книге Катаева и отозвались приблизительно в том духе, что это «очередная типично советская брехня, но написано мило».
О том, что произошло на самом деле, можно узнать из заметки в газете «Одесская почта» от 28-го ноября 1918 года: «Около 4 часов дня инспектор уголовно-розыскного отделения, студент 4 курса Шор в сопровождении агента Войцеховского, находились по делам службы на «Толкучке», куда они были направлены для выслеживания опасного преступника и были там застрелены».
Шел 1922 год. В Москве Остап Шор поселился на квартире своего близкого друга Юрия Олеши. Здесь сложился близкий круг одесских литераторов, переехавших в столицу. Он оказался в родной стихии и стал с удовольствием делиться с ними историями своих похождений, полных курьезов и авантюр. В этом кругу вращались Илья Ильф и Евгений Петров.
Катаев в своих воспоминаниях напишет: «Остапа тянуло к поэтам, хотя он за свою жизнь не написал ни одной стихотворной строчки. Но в душе он, конечно, был поэт, самый своеобразный из всех нас». Как результат этой дружбы — на свет появился Остап Бендер, чьи приключения повторяют похождения Шора.
Роман «Двенадцать стульев» стал популярнейшим и разошелся огромными тиражами. Тут Осип Шор решил, что ему причитается часть гонораров.
Скандал с Ильфом и Петровым:
«— Вы украли мою жизнь! — рявкнул Осип, швыряя на стол экземпляр “Двенадцати стульев”. — Я требую гонорар или воскрешение!
Петров усмехнулся: “Остап, вы же знаете — литература не терпит бессмертных”. Но через год Бендер “воскрес” в “Золотом телёнке” — словно насмешка над Шором, который уже тогда, в 1934-м, чувствовал: его ждёт участь не героя, а тени.
О дальнейшей его жизни в стране Советов Наталья Камышникова- Первухина пишет так: «Остап раньше многих понял, что произошло в стране, и рассчитал свое дальнейшее поведение. Он прошел через все то, что его веселые современники обозначили выражением «переквалифицироваться в управдомы». По объявленному набору на стройку пятилетки- Челябинский тракторный завод, Шор поехал в Челябинск.
Остапу повезло- оказалось, что директором Челябинского тракторного завода работает одессит Василий Ильичев, его хороший знакомый. Так Остап Шор стал работать снабженцем. По документам из государственного архива Челябинской области Остап Шор работал на заводе с 1934 до 1937 года. К сожалению, личное дело Остапа Шора не сохранилось.
Но стало известно, что по количеству страниц оно в несколько раз больше всех других работников тракторного завода. Можно только предполагать, какие махинации великого комбинатора описаны на страницах этого дела. В итоге он получил 5 лет лагерей за экономические преступления. В Челябинске ходила очередная байка про Остапа Шора.
Когда в 1937 году директора завода и приятеля Остапа Василия Ильичева арестовывали как «врага народа» прямо на заводе, Остап Шор встал на его защиту и началась потасовка с сотрудниками НКВД. В результате арестовали и его самого.
Весь город считал, что он сумел сбежать, пока его вели в «воронок». Это очередной фейк. Первый директор ЧТЗ Василий Ильичев действительно был репрессирован, но не в 1937, а в 1938 году, и не в Челябинске, а в Москве. А наш герой был в это время в лагере.
Тюремные годы:
Лагерная пыль въелась в лёгкие, а холод Урала сковал сердце. Осип, когда-то носивший белый шарф капитана, теперь мастерил тайники для пайки хлеба. Но даже здесь, за колючкой, он оставался “профессором” — учил зэков играть в шахматы, рассказывая байки о “турецком папе” и мадам Грицацуевой.
Когда началась Великая Отечественная война, он написал заявление на фронт: “Хочу умереть человеком, а не номером”. Но вместо винтовки ему вручили кирку — рак кожи уже пожирал его тело. Болезнь приостановилась по непонятным причинам.
Про дальнейшую его жизнь рассказала Наталья Камышникова -Первухина: «В октябре 41-го года, слышала я от мамы, он умудрился получить направление в Среднюю Азию для сопровождения эвакуированного московского зоопарка.
В Ташкенте и он и его семья числились в составе сотрудников зоопарка, и на столе время от времени появлялся то сактированный як, то покусанный злым тигром кабан, то измученная малярией лама.» Согласно её воспоминаний, сразу после окончания войны Остап освоил искусство шелкографии, основал артель и стал делать иконы для Троице-Сергиевского монастыря в Загорске, что гарантировало ему хороший доход.
Этот вид заработка неожиданно отрезали, когда патриарху Алексию I доложили, что иконописец – еврей с репутацией авантюриста. Самые интересные воспоминания оставила Наталья Камышникова- Первухина: «Кажется, он прожил много жизней, осуществляя варианты судьбы разных персонажей Ильфа и Петрова. В конце сороковых-начале пятидесятых он «подпольный миллионер».
В нашей семье существуют понятия «остаповы деньги», «остаповы инструменты», «остаповы материалы». Одно время он бывал у нас очень часто. Я помню, как они сидели с моим отцом на тахте и тихо обсуждали предполагаемые планы «хозяина». Доносилось только «сидел», «сидит», «посадили», «посадят» и, покачивая головой и иронически усмехаясь, они повторяли: «бедный доверчивый старик».
Имени не называли, но я прекрасно понимала, что речь идет о Сталине, и что выражение «Кобины дети» относится к начальству и вообще ко всем новым людям в отличие от старого, частного человека, того, кому можно доверять. Причем разделение мира на домашний и официальный не смущало и не вызывало вопросов.
В официальном, школьном мире ирония была невообразима, дома у нас она была непременной особенностью любого разговора. Остап, плачущим голосом тянущий «опять обманули доверие старого партийца», был реальнее и убедительнее портрета в школьном коридоре. Остап был нашим «богатым родственником».
Только у него можно было одолжить крупную сумму для найма летней дачи или просто чтобы дотянуть до получки. В те годы денег у него, казалось, было много». Все родственники и друзья знали, что в трудную минуту на Шора всегда можно положиться стоит только позвать его на помощь. Он всегда придёт и сделает всё что нужно.
Если не будет способа помочь, то даст денег и отправит в другой город по адресу, где можно остановиться. Еще одно интересное воспоминание той же Камышниковой-Первухиной: «Остап никогда не говорил серьезно или весело. Это всегда было саркастическое остроумие, надсадное ёрничание, утомительное, но завораживающее.
С вызовом и какой-то злобой подчеркивал свои полууголовные связи и интересы. Утверждал, что ничего не делает «за спасибо», что в карты играет только ради выигрыша, что не верит ни в Бога, ни в черта, а того пуще в какое бы то ни было бескорыстное доброе побуждение.
Его циничная манера говорить о людях, французские цитаты вперемежку с довольно сальными каламбурами, явное ко всем презрение от него отталкивало, и все же были в нем следы когда-то могучего очарования. И несмотря на его манеру общения, он вызывал к себе полное доверие». Вместе с сестрой Эльзой Остап Шор переехал из Ташкента в Москву и 15 лет проработал проводником поезда Москва–Ташкент.
Рассказывают, что место проводника покупалось за огромные деньги, потому что эта работа приносила большой доход из-за перевоза московского дефицита в Узбекистан, а оттуда дынь, винограда и т.д. На заре жизни с ним приключилась любовь и второй брак с женщиной по имени Тамара, невероятно похожей на мадам Грицацуеву.
Она обращалась к Остапу: мой ангел, мой пупсик. Этот брак продлился 10 лет. Она стала хорошо зарабатывать в арбатском меховом ателье, и разъехалась с мужем, обменяв комнату Остапа на отдельную квартиру для себя, а он стал проживать в комнате коммунальной квартиры в одном из новых микрорайонов. В своем одиночестве был виновен сам Остап.
Характер его стал невыносим-вспыльчивый, подозрительный ко всем. Прекратил общение с единственным сыном, тихим пьяницей и внуком -молодым художником, подозревая их в корыстном ожидании наследства. На пенсию Остап Шор вышел по инвалидности, поскольку почти полностью потерял зрение. Лицо его было обезображено из-за рака кожи и многоразовых облучений.
Внешне Остап был похож на карикатурного дядюшку Сэма. Он упивался своим одиночеством , гнал всех от себя , возненавидел весь белый свет. Слепой старик в потёртом пальто, он бродил по Арбату, бормоча стихи брата-футуриста. Прохожие шарахались — пахло дешёвым портвейном и тоской.
Лишь изредка кто-то узнавал: “Да это ж Бендер!”. Остап кричал вдогонку: “Шор! Шор, чёрт возьми!”. Но ветер уносил слова в сторону Тверской, где когда-то гремели его аферы. В кармане лежало письмо сестры: “Ося, ты помнишь нашу Одессу?”. Он не ответил. Не смог
Любимая сестра Эльза Рапопорт рассказала о неизвестном Остапе: «Что вы знаете?! Вы понятия не имеете, что он делал для людей, скольким спасал жизнь! Когда я вернулась после блокады совершенно сумасшедшая, стащив на кладбище всех родных, это он меня выходил».
По словам друга и ученика Остапа Шора, Виктора Иоэльса,- этот бывший лагерник годами помогал семьям заключенных, спасал от беды часто малознакомых людей. Остап Шор умер в одиночестве в 1978 году вскоре после выхода в свет книги воспоминаний Валентина Катаева «Алмазный мой венец». Всех его накоплений едва хватило на похороны.
Из воспоминаний Натальи Камышниковой-Первухиной: «последний свидетель его дней – старушка-соседка, причитавшая по дороге в крематорий: «Хороший какой человек был, Остап Васильевич. И простой такой. Принесут ему, поест. А не принесут, так и не жалуется. Накануне, как ему помирать, уж кушать совсем не мог, так говорит мне: «Дайте мне, Анна Романовна, сухарик».
Всегда по имени-отчеству называл. «У меня колбаса есть копченая, вы себе возьмите». Я уж взяла, ему-то, вроде, ни к чему. Такой простой. Жалко-то как. Еще бы пожил. Чего же не пожить? Пенсия у него хорошая». Мы молча вежливо кивали.» Вся его беда была в том , что он не умел любить, хотя были люди, которые его любили и помнили.
Он умер в тишине московской коммуналки, почти слепой, забытый всеми. Реальная жизнь Остапа Шора не уместилась в рамки романа — она была горьче, короче, страшнее. Его история растворилась в мифах, как дым от папиросы в одесских кафе. Но, может, это и было его главной аферой?
Остаться в вечности не пожилым проводником с Урала, а бессмертным Великим Комбинатором — тем, кто уходит в закат, оставляя за собой лишь вопрос: «Был ли он? Или это всё-таки выдумали Ильф с Петровым?»
