Марина аккуратно передвигала фарфоровые фигурки на полке, одновременно смахивая пыль краем рукава. Каждую пятницу она проводила генеральную уборку — независимо от того, ожидала гостей или нет. Чистота превратилась из привычки в навязчивую потребность. В свои пятьдесят семь лет она чувствовала, что контроль над домом — единственное, что оставалось полностью в её власти.
Телефон завибрировал. Марина вздохнула, уже зная, кто звонит.
— Да, Ольга, — устало произнесла она, зажимая трубку между ухом и плечом, продолжая протирать кофейный столик.
— Мариш! Чем занимаешься? Мы с Денисом и ребятишками решили заскочить к вам на часик! Уже почти подъезжаем. Надеюсь, не помешаем?
Марина зажмурилась. Опять. Опять её ставят перед свершившимся фактом. Не спрашивают разрешения, а просто информируют. И этот фальшивый вопрос в конце — будто у неё действительно есть выбор.
— Конечно, не помешаете, — автоматически ответила она. — Через сколько вас ждать?
— Минут через пятнадцать! И мы не одни, с нами будут Карасёвы. Ты ведь не возражаешь?
Марина сжала телефон так, что пальцы побелели. Пятеро взрослых и двое детей. Без предупреждения. И конечно, никто даже не подумает помочь.
— Хорошо, — сухо ответила она. — Жду.
Положив трубку, Марина резко развернулась к буфету. Достала салатницы, десертные тарелки, чайные пары… Руки двигались сами собой, а в голове роились злые, колючие мысли.
«Всю жизнь готовлю, убираю, стараюсь… И что? Меня воспринимают как бесплатную прислугу? Как круглосуточное кафе?»
За окном показалась машина шурина. Марина застыла, наблюдая, как из неё выскакивают дети — Ваня и Лиза, затем Ольга с Денисом, следом подъехали Карасёвы на своём минивэне.
— Серёжа! — крикнула она вглубь квартиры. — Гости приехали! Твоя сестра с семьёй и Карасёвы!
Муж появился из кабинета — невозмутимый и расслабленный, как всегда. Ему-то что переживать? Не ему же кормить, убирать и развлекать гостей.
— Чего орёшь? — он поправил очки. — Сейчас выйду…
Марина не ответила, лишь плотнее сжала губы. В прихожей уже раздавались голоса, детский смех, звонок домофона — соседи впустили Карасёвых.
— Маришка! — Ольга, шумная и экспансивная, ворвалась первой, широко раскрывая объятия. — Сколько времени мы не виделись!
«Три недели назад. Тоже без предупреждения», — подумала Марина, но улыбнулась, обнимая золовку. От неё пахло сладкими духами и морозом.
— Проходите, проходите, — сказала Марина, хотя гости уже снимали обувь и расходились по квартире, будто так и должно быть.
Дети пронеслись мимо неё в гостиную — ветер свистнул в ушах.
— Ваня! Лиза! Осторожнее! — крикнула она вдогонку, но дети уже включили мультики, споря за пульт.
Ольга швырнула сумку на комод и прошла в зал, оставив на зеркале отпечатки пальцев — поправляла макияж. Марина заметила эти следы и еле сдержала порыв вытереть их немедленно.
Пока все обменивались приветствиями, Марина на автопилоте направилась на кухню. Холодильник был полон — хорошо. Продуктов хватит. Она достала сыр, ветчину, сливочное масло, банку с маринованными огурцами. На столе уже стояла корзинка с печеньем — чтобы чем-то занять гостей до основного угощения.
— Мам, помочь? — в дверях появилась дочь, Катя. Она недавно вернулась — после развода временно жила с родителями.
— Нарежь хлеб, — кивнула Марина, доставая из духовки форму с запечённой индейкой — готовила на семейный ужин.
— Тётя Оля опять без предупреждения? — тихо спросила Катя, ловко орудуя ножом.
— Куда ж без этого, — поджала губы Марина. — И Карасёвы с ними. Хоть бы позвонили заранее…
— Мам, ну они же родные, — пожала плечами Катя. — Ты слишком серьёзно к этому относишься. Они ненадолго.
Марина промолчала. Дочь не поймёт. Она никогда не готовила на толпу, не бегала с тряпкой, стирая детские отпечатки с мебели. Ей легко рассуждать.
Из гостиной донёсся громкий смех, затем голос Ольги:
— Мариш! А у тебя там ничего к чаю не найдётся?
Марина замерла, нож для мяса застыл в воздухе.
«К чаю? Я даже чайник ещё не поставила, а они уже просят десерт!»
— Скоро будет! — крикнула она, стараясь, чтобы голос звучал приветливо.
В памяти всплыли бесконечные чаепития, когда родственники приходили, ели и уходили, оставляя горы грязной посуды. А она всё убирала. Молча.
Поднос с закусками оттягивал руки, но Марина несла его с привычной ловкостью. Сколько таких подносов она перенесла за жизнь? Не счесть.
В гостиной все устроились с комфортом. Денис развалился в любимом кресле Сергея — а тот и слова не сказал, скромно устроился на краю дивана. Дети растянулись на ковре перед телевизором. Карасёвы — Наташа и Андрей — заняли диван, Ольга устроилась в кресле у окна.
— О, закусочка! — оживился Денис, потирая руки. — Марина, ты как всегда на высоте!
Марина сдержанно улыбнулась, расставляя тарелки.
— Сейчас принесу индейку.
— А что к индейке? — спросила Наташа, не отрываясь от телефона. — Гарнир есть?
Марина на секунду застыла. Затем медленно выпрямилась.
— Запечённые овощи, — ответила она. — Готовила на семейный ужин, но…
— Семейный? — перебила Ольга. — Так мы же семья! Правда, Серёж?
Муж неопределённо хмыкнул, будто говоря: «Ну да, ну да, все мы семья». Предатель.
— Да, конечно, — процедила Марина и направилась на кухню.
Катя расставляла чашки на подносе.
— Мам, у тебя такое лицо, будто ты сейчас психанешь, — шепнула она. — Расслабься. Покормим и проводим.
— «Покормим», — передразнила Марина. — Я что, обязана их кормить? Они хоть раз спросили, удобно ли нам? Может, у нас планы были!
— Были планы? — удивилась Катя.
— Нет, но могли быть! — Марина резко достала тарелки. Одна со звоном ударилась о столешницу. — Дело в принципе. Воспитанные люди звонят заранее. А не приезжают толпой и не требуют обслуживания.
Катя вздохнула:
— Ты слишком остро всё воспринимаешь…
Из гостиной донеслось: — Марин! А может, бутерброды ещё сделаешь? С красной икрой, как в прошлый раз? Очень вкусные были!
Это был Андрей. Марина стиснула зубы. Икра. В прошлый раз она специально покупала икру, зная, что будут гости. А сегодня её нет. Потому что, чёрт возьми, никого не ждали!
— Нет икры, — крикнула она из кухни.
— Жаль, — разочарованно ответили из гостиной. — А что-нибудь сладкое есть?
Марина посмотрела на дочь округлившимися глазами. Катя покачала головой — мол, успокойся.
— Печенье в корзинке, — ответила Марина, раскладывая индейку по тарелкам. Руки двигались сами, а в голове стучало: «Почему я? Почему всегда я?»
Когда они вернулись в гостиную, дети уже добрались до печенья. Фантики валялись на ковре, крошки — повсюду.
— Ваня, Лиза, — сквозь зубы произнесла Марина, ставя поднос. — Фантики — в мусорку.
— Да ладно тебе, Мариш, — махнула рукой Ольга. — Дети есть дети. Потом уберёшь, не проблема.
«Потом уберёшь». Конечно. Не Ольге же убирать.
Марина села на краешек стула, наблюдая, как все набрасываются на еду. Дети тянули руки, Денис хвалил индейку, Андрей спрашивал, нет ли виски. Сергей молча жевал, не поднимая глаз.
— Марина, ты сама почему не ешь? — спросила Наташа, заметив, что хозяйка сидит с пустой тарелкой.
— Не хочется, — ответила Марина.
— Правильно, — кивнула Наташа. — Фигуру бережёшь. В нашем возрасте это важно.
Марина стиснула зубы. Она не хотела есть от злости и обиды. Но никто этого не понял. Да и не пытался.
— Серёж, у тебя новый телевизор? — спросил Денис, жуя. — Крутой! Какой диагонали?
— Большой, — уклончиво ответил Сергей.
— Я себе тоже такой хочу, — продолжил Денис. — Но денег нет. Дети, школа, секции… Сам понимаешь.
Сергей кивнул. Марина отвернулась. Начинается. Денис любил намекать на финансовые трудности. И Сергей, мягкий по характеру, часто поддавался.
— У меня на работе премию дали, — сказал Сергей. — Вот и купили…
— Тебе везёт, — вздохнул Денис.
Марина резко встала:
— Кому добавки?
— Мне! — хором отозвались дети.
— И мне, — поднял руку Андрей. — И может, всё-таки есть что-нибудь к виски?
— Нет, — отрезала Марина. — Виски нет. У нас не бар.
Это прозвучало резче, чем она планировала. Все замолчали, но быстро вернулись к разговору. Никто не заметил её раздражения. Или не захотел.
Марина направилась на кухню. Руки слегка дрожали.
— Мам, ты чего? — Катя последовала за ней. — Успокойся. Скоро уедут.
— Когда? — спросила Марина, глядя дочери в глаза. — Когда они уедут? Когда всё съедят? Всё выпьют? Когда окончательно меня измотают? Они ведут себя, как в ресторане! Только в ресторане хотя бы платят!
Катя положила руку ей на плечо:
— Мамочка, перестань… Это же родня… Так принято…
— Кем принято? — Марина отстранилась. — Кем принято, что я должна обслуживать всех, кто заявится без предупреждения? С каких пор мой дом — проходной двор?
Звонок в дверь прервал их.
— Кто ещё? — вздохнула Марина. — Надеюсь, не весь подъезд решил к нам на обед?
— Я открою, — вызвалась Катя.
Марина осталась на кухне, механически раскладывая остатки индейки. Знакомый голос из прихожей заставил её поднять голову.
— Галина Степановна! — воскликнула Марина, появляясь в прихожей.
На пороге стояла соседка — невысокая женщина с аккуратной стрижкой. В руках — стеклянная баночка.
— Здравствуй, Мариночка! Извини за беспокойство. Соды не найдётся? Блины пеку, а сода закончилась. Магазин далеко, а у меня ноги болят…
Марина впервые за день искренне улыбнулась:
— Конечно, Галина Степановна! Заходите, сейчас дам.
— У тебя гости? — соседка заметила обувь в прихожей. — Я быстро, не буду мешать.
— Да какие там гости, — тихо сказала Марина, ведя её на кухню. — Нахлебники.
Галина Степановна подняла бровь. Марина покачала головой — мол, потом объясню — и насыпала в баночку соду.
— Угощайся, — кивнула она на корзинку с печеньем. — Сама пекла.
— Знаю твою выпечку, — улыбнулась соседка. — Небось, полдня возилась.
— Четыре часа, — усмехнулась Марина. — Но оно того стоит.
Из гостиной донёсся голос Ольги:
— Марин! Ты там заснула? Мы ждём добавки!
Лицо Марины окаменело. Галина Степановна посмотрела на неё, затем на дверь в гостиную.
— Ольга с семьёй? — понимающе спросила она. — Опять без предупреждения?
— И Карасёвы с ними, — сквозь зубы сказала Марина.
Соседка покачала головой:
— Пойду я, не буду мешать, — взяла баночку. — Спасибо, выручила.
— Марина! — снова позвала Ольга. — Ну где ты? Андрей спрашивает, нет ли у вас орешков? И дети сок просят!
Марина вздрогнула. Что-то внутри надломилось — тонкая нить терпения, державшаяся годами.
— Иду! — крикнула она, и почувствовала, как Галина Степановна слегка сжала её локоть — то ли в поддержку, то ли предостерегающе.
— Держись, родная, — шепнула она. — Зайду вечерком, чайку попьём. Если эти… уберутся.
Когда соседка ушла, Марина стояла у стола, глядя на поднос с тарелками. Рядом ждали детские стаканчики. В шкафу стоял вчерашний пирог — для семейного чаепития. Наверняка скоро и до него доберутся.
— Мам? — Катя заглянула на кухню. — Ты чего застыла? Там все ждут.
— Правда? — Марина подняла голову. В глазах вспыхнул странный огонёк. — Ждут? А чего они ждут, Кать? Что ещё я должна принести на серебряном подносе?
Дочь нахмурилась:
— Мам, ну хватит… Ты преувеличиваешь.
— Преувеличиваю? — Марина усмехнулась. — Ладно. Возьми поднос и отнеси. Я сейчас приду.
Катя, помедлив, взяла поднос и вышла. Марина глубоко вдохнула, сняла фартук, аккуратно повесила. Затем достала полотенце, вытерла руки. Медленно, тщательно. Будто готовясь к чему-то важному.
В гостиной стоял гул голосов. Дети спорили из-за пульта, взрослые обсуждали последние новости. Никто не замолчал, когда она вошла — только Катя бросила встревоженный взгляд.
— Орешки? — громко спросила Марина, останавливаясь посреди комнаты.
— А, вот и хозяйка! — улыбнулся Андрей. — Да, если можно. И ещё бы что-нибудь к чаю. У тебя же наверняка есть что-то вкусненькое?
— Пирога хочу! — заявил Ваня. — С вареньем! И мороженого!
— И я хочу мороженого, — подхватила Лиза.
— С шоколадной крошкой! — уточнил Ваня.
Марина оглядела комнату. Крошки, фантики, пятна на скатерти. Её гостиная превратилась в бардак. А эти люди… смотрели на неё ожидающе, будто она официантка, задержавшая заказ.
— Сергей, — позвала она мужа. — Ты что-нибудь хочешь сказать?
Муж недоумённо посмотрел:
— О чём ты?
— О гостеприимстве, — скрестила руки. — О вежливости. О том, как принято приходить в гости.
Повисла пауза. Сергей поправил очки:
— Марина, может, не сейчас…
— А когда? — её голос звенел, но был спокоен. — Когда, Сергей? Когда можно будет сказать, что я устала быть бесплатной кухаркой для всех, кто решит заявиться без предупреждения?
— Мариш, ты чего? — растерянно улыбнулась Ольга. — Мы же родня. Какие церемонии?
— Родня? — Марина повернулась к ней. — Родня уважает друг друга, Оля. Родня спрашивает, удобно ли прийти. Родня предлагает помощь. А не требует пирог с мороженым, развалившись на диване!
— Марина! — воскликнул Денис. — Что на тебя нашло? Мы всегда так приходили, и всё было нормально.
— Потому что я молчала, — отрезала Марина. — Улыбалась и накрывала стол. Готовила, убирала, мыла посуду. И все считали это нормой. Но знаете что?
Она сделала паузу. Все смотрели на неё с удивлением. Только Катя прикрыла глаза рукой.
— Я не ресторан, — чётко сказала Марина. — И это не шведский стол. Если хотите есть — берите продукты и готовьте сами. Или заказывайте доставку. Или… просто предупреждайте заранее. Как делают воспитанные люди.
В комнате повисла тишина. Даже дети замолчали.
Ольга первой пришла в себя:
— Да ты… да ты что такое говоришь? — её лицо покраснело. — Мы же семья! Мы всегда так ходили!
— Я не против семьи, — спокойно ответила Марина. — Я против неуважения.
— Марина, — встал Сергей, — ты перегибаешь… Неудобно получается.
— Кому неудобно? — повернулась она к мужу. — Тебе неудобно, что я высказалась? Или им неудобно, что придётся считаться с другими?
Наташа потянулась за сумкой:
— Нам пора. Спасибо за… приём.
— Да бросьте вы! — попытался сгладить ситуацию Андрей. — Марина просто устала.
— Я не устала, — отрезала она. — Я хочу, чтобы в моём доме меня уважали. Звонок перед визитом — это так сложно?
Ольга вскочила:
— Собирайтесь, дети! Денис! Мы уходим. Я не буду слушать эти оскорбления!
— Я не оскорбляю, — сказала Марина. — Я прошу элементарной вежливости.
Гости поспешно собирались. Катя стояла у двери со странным выражением — смесь смущения и гордости.
— Ты хоть извинись, — пробормотал Сергей, когда гости вышли в прихожую.
— За что? — спросила Марина.
— За испорченную встречу.
— Не извинюсь. Я не сделала ничего плохого.
— Мне с Денисом на работе теперь неловко, — вздохнул Сергей. — Позор.
— А мне интересно, — вдруг сказала Катя, — почему ты, пап, переживаешь о Денисе, а не о маминых чувствах?
Сергей удивлённо посмотрел на дочь:
— Ты тоже против меня?
— Я за справедливость, — Катя встала рядом с матерью. — И мама права.
Из прихожей доносились холодные прощания.
— До свидания, — твёрдо сказала Марина. — В следующий раз звоните заранее, и мы вас с радостью примем.
Дверь закрылась. Сергей опустился на диван:
— Ну и сцену ты устроила… Теперь они обидятся.
— Переживём, — Марина начала собирать посуду. — Либо научатся уважать границы, либо пусть обижаются.
— Брось посуду, — Катя забрала у неё тарелки. — Я сама помою. Ты отдохни.
Марина улыбнулась дочери. Вместо привычного раздражения она чувствовала странное облегчение. Будто выпустила что-то, что долго держала внутри.
Вечером раздался звонок. На пороге стояла Галина Степановна с пакетиком.
— Не поздно? Обещала зайти на чай. Вот, к чаю принесла, — протянула пакет. — Пирожное, сама пекла.
— Заходите, — улыбнулась Марина. — Для вас никогда не поздно.
Они устроились на кухне. Катя ушла к подруге, Сергей заснул перед телевизором. В квартире снова было тихо.
— Ну что, уехали нахлебники? — спросила соседка, принимая чашку.
— Сбежали, — усмехнулась Марина.
— Значит, высказала им?
— Сказала прямо, что мой дом — не ресторан, и нужно предупреждать.
— Молодец! Давно пора! — кивнула Галина Степановна. — А муж что?
— Считает, что я перегнула.
— Ха! Ему легко говорить. Не он же всех обслуживает, — фыркнула соседка. — Я своего покойного Петра сразу приучила: хочешь гостей — помогай.
Они помолчали, попивая чай.
— Знаешь, я думала, будет стыдно, — наконец сказала Марина. — А мне легко. Будто гора с плеч.
— Это называется — себя уважать начала, — кивнула соседка. — Давно пора.
Прошло две недели. Родственники не звонили, но Марина не переживала. Она чувствовала себя обновлённой.
В пятницу вечером зазвонил телефон. На экране — Ольга.
— Привет, Марин, — её голос звучал неуверенно. — Мы с Денисом и детьми думали завтра приехать… Если вы не заняты.
Марина улыбнулась:
— Во сколько планируете? Чтобы я знала, когда готовиться.
— В районе трёх, — в голосе Ольги слышалось удивление. — Если удобно.
— Удобно. И мне помощь понадобится с пирогом. Лиза может помочь?
— Конечно! А… Карасёвы тоже хотели…
— В другой раз, — твёрдо сказала Марина. — Давайте сначала семьёй посидим.
— Хорошо, — неожиданно покладисто согласилась Ольга.
Из спальни вышел Сергей:
— Ольга звонила? Помириться хочет?
— Спрашивали разрешения прийти завтра, — ответила Марина.
— Надо же, — удивился муж, — неужели поняли?
— Денис сегодня сам подошёл ко мне, — признался Сергей. — Сказал, что они слишком много от тебя требовали. И извинился.
Марина удивлённо посмотрела на мужа:
— Серьёзно?
— Я тоже сказал, что виноват — должен был раньше вмешаться, — смутился Сергей. — Ты всегда для всех стараешься, а мы принимаем как должное. Прости.
Марина подошла и поцеловала его в щёку:
— Лучше поздно, чем никогда. Помоги передвинуть стол, я там не дотягиваюсь.
Сергей с готовностью взялся за работу, а Марина подумала, что иногда стоит показаться невежливой, чтобы обрести уважение. Пусть не всем понравится эта новая Марина — самой ей она нравилась куда больше.
Суббота выдалась солнечной. Марина проснулась рано, с удивлением отметив, что впервые за долгое время ей не хотелось срочно бежать на кухню. Она спокойно приняла душ, выпила кофе, замесила тесто для пирога — ровно столько, сколько нужно.
К трём стол был накрыт — скромно, но со вкусом. Без излишеств, без надрыва.
Ровно в три прозвенел звонок. Ольга, Денис и дети стояли на пороге с коробкой пирожных и букетом хризантем.
— Проходите, — улыбнулась Марина, принимая цветы.
Ольга выглядела непривычно смущённой:
— Мы ненадолго, как договаривались.
— Сколько нужно, столько и побудете, — ответила Марина. — У нас весь день свободен.
Денис протянул пакет:
— Вот, пирожные к чаю. И кофе хороший, если не возражаешь.
Марина заметила, как Сергей удивлённо поднял брови — никогда раньше гости не приносили угощение.
— Спасибо, — искренне поблагодарила она. — Очень кстати.
Обед прошёл легко. Даже дети вели себя спокойнее. Никто не требовал особых блюд, не раскидывал крошки.
Когда Ольга и Марина остались на кухне, Ольга вдруг тихо сказала:
— Прости, Марин. Мы… действительно вели себя неправильно. Денис мне всю неделю выговаривал, что мы о тебе не думали.
— Всё хорошо, — мягко сказала Марина. — Я не держу зла. Просто хочу, чтобы мы уважали друг друга.
— Ты такая сильная, — вздохнула Ольга. — Я бы не смогла так… прямо сказать.
— Я тоже не могла, — улыбнулась Марина. — Тридцать лет не могла. А потом поняла — лучше один раз сказать правду, чем годами копить обиду.
Ольга задумчиво вытерла тарелку:
— Знаешь… я ведь сама дома всех обслуживаю. И никогда не жалуюсь. Думала, так и надо.
— А теперь? — спросила Марина.
— А теперь думаю, что пора и мне научиться говорить «нет», — слабо улыбнулась Ольга. — Ты меня… разбудила.
Когда гости ушли, в квартире воцарилась приятная тишина.
— Знаешь, — сказал Сергей, обнимая жену, — мне понравилось. Так даже лучше.
— Я рада, — она прижалась к его плечу.
— Ты изменилась, — заметил он. — Стала… увереннее.
— Просто наконец решила уважать себя, — ответила Марина. — И вся семья от этого выиграла.
Они стояли у окна, глядя, как внизу отъезжает машина Дениса. Марина думала о том, сколько женщин всё ещё не решаются сказать «нет». Может, её история не уникальна. Но её решение — сказать «Я не ресторан» — оказалось правильным.
Иногда одна вовремя сказанная фраза может изменить не только твою жизнь, но и жизнь тех, кто рядом. Даже если поначалу эта фраза кажется резкой.
— Что-то ты задумалась, — заметил Сергей.
— Думаю, не пригласить ли на следующие выходные Карасёвых, — улыбнулась Марина. — Но с условием — Наташа поможет с салатами.
— Уверена? — усмехнулся Сергей.
— Абсолютно, — кивнула Марина. — Пора и ей понять, что уважение к хозяйке — не просто слова.
Солнце клонилось к закату, окрашивая комнату в золотистые тона. Марина смотрела на этот свет и думала, что иногда нужно просто открыть окно, чтобы впустить свежий воздух.
