Я смотрю на портрет и не понимаю: нравится она мне, или нет. Красива она или некрасива? Добра была или зла? Умна или глупа?
В этом состоял секрет дамы в чёрном – русской аристократки, княгини Елизаветы Александровны Барятинской, в девичестве Чернышёвой: никто не мог с уверенностью сказать, какова она, а современники полярно расходились во мнениях о ней.
Одни находили княгиню Бетси прелестной, другие считали самоуверенной и надменной; в плеяду светских красавиц Барятинская не входила, однако Франц Ксавер Винтерхальтер, создавший галерею самых блистательных женщин своей эпохи, написал даже не один, а два её портрета, а Фредерик Шопен посвятил молоденькой графине Чернышёвой один из своих ноктюрнов.
Вот уж поистине хамелеон…
Её отец – военный министр, граф, светлейший князь Александр Иванович Чернышёв происходил из старинного дворянского рода и доводился племянником Александру Дмитриевичу Ланскому – помните ангела Сашеньку, любимца Екатерины Великой, после безвременной кончины которого императрица долгое время пребывала в глубоком горе?
Граф, бравый вояка и красавец мужчина, имел большое влияние при дворе, а вот в жизни семейной его постигал удар за ударом: первая жена, княгиня Теофила Радзивилл, подала прошение о признании брака «ничтожным» и вскоре укатила в Париж с любовником.
Вторая, княжна Елизавета Александровна Белосельская-Белозерская, разрешилась от бремени мёртвым ребёнком и вскоре скончалась от последствий тяжёлых родов.
Только в счастливом супружестве с Елизаветой Николаевной Зотовой храбрый генерал, разведчик и хитрый дипломат обрёл всё, о чём можно мечтать.
За невестой было дано богатое приданое, а сама Елизавета Николаевна, будучи женщиной прекрасно образованной и светской, заняла в высшем обществе приличествующее её статусу положение, дочерей же воспитывала как великих княжон. Всего в этом браке появилось на свет шестеро детей – трое сыновей и три дочери, среди которых наша героиня была старшей.
Итак, Лиза Чернышёва получила блестящее образование, подобающее девушке её круга: обладала безупречными манерами, свободно владела английским, французским и русским языками, причём английским – как родным, поскольку именно на нём разговаривали в семье; усердно музицировала и продемонстрировала незаурядный талант, вследствие чего, живя с матерью в Париже, брала уроки музыки у самого Шопена.
Кроме того, Елизавета Александровна отменно стреляла из пистолета и была превосходной наездницей.
Не замедлил появиться и жених: им стал штаб-ротмистр Кавалергардского полка князь Владимир Иванович Барятинский – сын блестящего вельможи и богатейшего землевладельца Ивана Ивановича Барятинского и брат двух уже известных нам непревзойдённых красавиц: Леониллы, в замужестве Сайн-Витгенштейн, и Марии, в замужестве Кочубей.
Претендент на руку и сердце молодой фрейлины императорского двора был человеком в высшей степени достойным.
Его отец – образованный, просвещённый, даровитый и деятельный – воспитание сыновей считал одним из главных дел своей жизни, собственноручно составил программу обучения и действительно мог гордиться своими наследниками: он вырастил их честными, самостоятельными, безупречно порядочными и преданными делу.
Владимир Иванович в прошлом состоял адъютантом у отца своей невесты Александра Ивановича Чернышёва. Он долго ухаживал, и наконец предложение было принято. В 1846 году в день своего двадцатилетия Елизавета Чернышёва обвенчалась с князем Владимиром Барятинским.
Граф Чернышёв, осыпанный щедротами благоволившего к нему императора Николая I, дал за дочерью внушительное приданое: дом на Большой Миллионной и 150 тысяч рублей серебром.
А в следующем году старший брат – прославленный военачальник Александр Иванович Барятинский – передал Владимиру Ивановичу в безраздельное владение роскошную усадьбу Марьино, к устройству которой Иван Иванович Барятинский приложил столько сил.
Солидное состояние позволило чете Барятинских занять одно из главенствующих мест не только в высших петербургских кругах, но и в аристократическом обществе Европы.
Все отдавали должное пышным балам княгини Бетси, изысканной кухне (её повар славился на весь Санкт-Петербург) и тонким винам, однако это не мешало тем, кто расшаркивался с хозяевами и приседал в реверансах в парадной гостиной их великолепного дома, обставленного с умопомрачительной роскошью, отчаянно злословить в адрес княгини.
Например, крупный промышленник и меценат Александр Александрович Половцов в мемуарах «Дневник государственного секретаря» утверждал, что Барятинская была «всегда глупа и чванлива, памятуя величие своего отца», а князь Пётр Владимирович Долгоруков находил Елизавету Александровну «неприятной и смешной по её надменности».
*
Напротив, русский писатель-мемуарист Василий Антонович Инсарский называл княгиню Бетси «прелестной барыней», а столичный хроникёр Дю-Блэ со свойственным французам витиеватым изяществом определял Барятинскую как женщину, которая «обладала более социальным знанием, чем умом, более любезной привлекательностью, чем искреннею добротою, а некоторые её качества настолько были развиты, что заменяли другие и даже давали о них иллюзию». Вот ведь как извернулся, подлец!
Так или иначе, и поклонники, и хулители сходились в том, что княгиня, хотя и не слыла красавицей, имела безукоризненно ровный и свежий цвет лица, осиную талию, красивые руки и изящное сложение, а кроме того, была добра и, в отличие от своего окружения, не любила злословить.
Супруги Барятинские пользовались уважением в высшем обществе, держали открытый дом и устраивали поистине королевские приёмы. «Никто не умел так принимать, как они, считалось большой честью попасть к ним», – восторженно вспоминала одна из современниц.
Князь Владимир Иванович Барятинский, «добрейший и честнейший человек», по словам Петра Долгорукова, своим весёлым, незлобивым нравом, сочетавшимся с исключительной порядочностью и верностью долгу, снискал искреннюю любовь императорской фамилии.
Достаточно сказать, что в 1861 году Барятинский был назначен командиром элитного Кавалергардского полка, но принял его в удручающем состоянии: «в порядочном обществе кавалергардские офицеры отсутствовали, предпочитая ему кутежи, далеко не всегда приличные, и картежную игру, далеко не всегда корректную.
Дошло до того, что старые кавалергарды стали отдавать своих сыновей и родственников в чужие полки». Финансовые дела были крайне запутаны и свидетельствовали о полном разорении. Однако за пять с половиной лет командования Владимир Иванович «успел воскресить в полку завещанные ему предания и опять поставить кавалергардов на принадлежащее им место».
Заслуги мужа позволили княгине Бетси получить статус кавалерственной дамы и статс-дамы императорского двора, а также войти в приближённый круг и участвовать во всех закрытых придворных приёмах.
К сожалению, князь Барятинский умер очень рано – ему было всего 58 лет. Овдовев, Елизавета Александровна больше не давала больших раутов и жила с незамужней дочерью Марией в своём доме на Миллионной. Три летних месяца она проводила в имении Ивановское, которое называла «Lе Château» («Замок»), каждый день ходила на могилу мужа, а по вечерам играла в пасьянс.
Княгиня Бетси пережила супруга более чем на четверть века – она скончалась 18 февраля 1902 года от кровоизлияния в мозг. Даже смерть не лишила знаменитую светскую львицу её изящества: в гробу она лежала в тёмном бархатном платье и кокошнике, украшенном алмазами, а лицо закрывала белая прозрачная вуаль.
Четверо детей Елизаветы Александровны и Владимира Ивановича умерли в эмиграции. Младшая дочь Елизавета Владимировна, в замужестве Шувалова, стала последней владелицей великолепного дворца Нарышкиных-Шуваловых на Фонтанке.
*
*
*
*
*
