…А девушка плакала. Как ей, высокородной дочери князя идти за холопа? Был бы жив батюшка, такого бы не допустил. Но великий Ольгерд, князь Литвы, уже стал частью истории…
У Ольгерда Литовского, язычника, врага Московского государства было много детей. Мария Витебская родила ему пятерых: четверо сыновей и дочь Агриппину, а второй брак с тверской княжной Ульяной Александровной оказался еще более урожайным. 16 детишек подарила мужу Ульяна.
Девочек Ольгерд, а потом и его сын и наследник Ягайло, отдавал замуж выгодно и с почетом: Агриппина стала Суздальской княгиней, Кенну отдали за Слупского князя, Евфросинья уехала замуж за Олега Рязанского, Елену взял в жены прославленный Владимир Андреевич Храбрый, Екатерина пошла за Иоанна Мекленбургского, Ядвига стала княжить с мужем в Освенциме.
И только Марии Ольгердовне не повезло, потому что время, когда девушка стала невестой, совпало с кончиной грозного родителя в 1377-м году. Троном Ольгерд распорядился сам, выбрав из множества наследников не старшего, а любимого — Ягайлу. Словно знал, что сумеет хитрый и изворотливый сын надеть в будущем корону Польши.
Но до будущего было еще далеко, а в Литве, особенно в Жемайтии, гораздо популярнее Ягайлы был его дядя, брат покойного Ольгерда и его соправитель, воин, благородный рыцарь Кейстут.
Дядя не собирался оспаривать власть племянника, он дал обещание брату, но Ягайло опасался его влияния, того, что Кейстута любит народ, ценят воины. Ягайле была нужна опора, советники, друзья, готовые ради него на все, даже на то, чтобы совершить подлость.
Мать Ульяна — всегда на стороне своего любимого сына, но мать не решает всего. И тогда над ухом Ягайлы раздался вкрадчивый шепот отцовского любимца, которого Ольгерд возвысил с самых низов. И голос этот обещал поддержку, рассказывал о множестве хитрых ходов. И принадлежал голос тот Войдиле, бывшему постельничему князя Ольгерда.
История знает много примеров, когда не знатный по происхождению человек вдруг достигал вершин власти. Но в 14 веке это было затруднительно. Даже в языческой Литве того времени сословные предрассудки были очень сильны.
К тому же, многие дети Ольгерда от русских жен были крещены по православному обряду (что не помешало им позже стать католиками), а сам Ягайло предусмотрительно долго вообще религию не выбирал.
Войдило (в других источниках — Войдыло) родился холопом. Начинал он службу при Ольгерде простым пекарем, а потом был «повышен» — стал подносить господину еду и питье. Карьеру, можно сказать, сделал головокружительную.
После службы за столом, стал постельничим Великого князя Литвы. Стелил постель, кивал, слушал рассуждения Ольгерда. Вероятно он был умен, иначе бы князь не возвысил любимца до своего советника, не дал ему в 1373-м году город Лиду (ныне — Беларусь) в кормление.
И уж так сложилось, что стал Войдило самым близким, самым верным для своего господина слугой: всем обязан, такой не изменит. А по наследству перешел холоп от отца к сыну. Один из советов Войдило дал Ягайле и по поводу Кейстута. Он касался отношений с тевтонским Орденом, мечтавшим заполучить земли Жемайтии.
В заговоре в пользу немцев была замешана и мать Ягайлы, Ульяна. Что примечательно, Ульяна всю жизнь оставалась православной, скончалась в монашеском чине в Киеве. Почему она поддерживала притязания католического Ордена? Из-за страха за сына? Тоже опасалась Кейстута? Скорее всего именно так.
За участие в заговоре Ягайло расплатился с бывшим холопом своей сестрой Марией. Есть гипотеза, что Войдило стал мужем княжны «по факту», а Ягайло закрыл глаза на оскорбление чести рода, разрешив этот брак в 1379-м. В любом случае, это был позор, унижение и для девушки, и для всей Литовской княжеской семьи.
И если мать и брат смолчали и приняли неравный брак, то Кейстут в соответствии со своими понятиями о благородстве, молчать не стал. И с союзом Ягайлы и орденских немцев не смирился. В стране началась гражданская война, длившаяся с 1381 по 1384 год.
Война дяди с племянником, а потом уже война двоюродных братьев Ягайло и Витовта Кейстутьевича, война старых традиций и наползающего на страну католичества.
Кейстут хитростью захватил Вильно, в его руках оказались и Ягайло с матерью, и Мария Ольгердовна с мужем. Жену брата и своего племянника Кейстут просто запер, приставив стражу, а для Войдило на Лысой горе была сооружена высоченная конструкция с петлей. «Хотел возвыситься — получай высокое», — якобы так звучал приговор бывшему холопу.
Его вдова Мария Ольгердовна заливалась слезами. Что это было? Женщина успела привязаться к мужу за пару лет брака? Или она лила слезы от того, что жизнь ее была фактически загублена? Кто возьмет замуж княжну, брошенную когда-то на ложе безродного холопа, кому нужна она, ставшая разменной монетой для брата в его честолюбивых замыслах?
Как ни странно, но для Марии вся эта история закончилась благополучно. Во второй раз Мария Ольгердовна была замужем за Давидом Дмитриевичем Городецким, присягнувшим на верность ее брату Ягайле. Жила Мария тихо в местечке Давид-городок (ныне — Беларусь). В браке родились двое сыновей Митко и Владимир. От Марии Ольгердовны вели свое родословие князья Лукомские.
Последний рыцарь Великой Литвы и Жемайтии Кейстут погиб в плену у племянника в Кревском замке в 1382-м году. Чтобы скрыть следы злодейства и не дать повод для восстания сторонников дяди, Ягайло разрешил провести в Вильно древний языческий погребальный обряд.
Еще не остыл пепел костра, как за Войдилу ответили родственники жены Кейстута, бывшей жрицы Бируты. Саму вдову дяди Ягайло тронуть не решился.
