Сегодня одним из самых закрытых и нетипичных персонажей советских спецслужб остается Глеб Бокий. Он сформировал и много лет возглавлял засекреченный отдел ЧК-ОГПУ-НКВД, занимавшийся парапсихологическими и эзотерическими исследованиями — от наблюдений за НЛО до поисков легендарной Шамбалы.
В ходе предвоенных чисток в НКВД Бокия и десятки его приспешников расстреляли за членство в контрреволюционной организации масонов. А вскрытые в ходе допросов детали его «досуга» позволили исследователям назвать чекиста прообразом булгаковского Воланда.
Странные обязанности в НКВД
В 1918-м Яков Блюмкин, глава охраны Троцкого, познакомил товарища Глеба Бокия с видными учеными той эпохи — академиком Бехтеревым и сотрудником Института мозга Барченко. Те на удивление быстро сдружились с чекистом на почве заинтересованности в тайнах человеческого сознания.
И вскоре компания убедила главу ВЧК Дзержинского в необходимости создания особого «мистического» отдела в составе спецслужбы. Железный Феликс, в свою очередь, подписал соответствующий документ у Ленина, давшего жизнь «тринадцатому отделу» ОГПУ, названному «шифровальным».
12 долгих лет, до самого рокового 1937-го, в Лубянской лаборатории нейроэнергетики велись секретные исследования, курируемые Глебом Бокием.
Задачи тамошних учёных до конца неизвестны, так как гриф «секретно» все еще не снят. Одно точно ясно: направленность этой научной организации была, мягко говоря, специфической. Изучались возможности телепатии с целью дистанционного чтения мыслей противника, влияние парапсихологических методик на человеческое сознание.
В 1935-м, когда появилась гитлеровская «Аненербе», ее руководитель Вольфрам Зиверс приказал детально следить за деятельностью отдела ЧК, которым заведовал Бокий.
Судя по всему, немцы узнали о новом подразделении через профессора Хаусховера, контачившего по научно-масонским делам с Барченко еще с 20-х. Этот факт впоследствии и позволил объявить последнего, а также Бокия с Блюмкиным, масонами высоких степеней посвящения.
Некоторые источники указывают на то, что рейх жадно стремился разыскать Шамбалу и овладеть миром, подозревая, что сия тайна была известна советским изыскателям. Бокия арестовали и сразу же расстреляли в пресловутом 37-м. А вот Барченко еще долго давал показания касательно своей научной работы.
Сатанинский бал по-чекистски
После разгрома «тайного отдела» из 200 его членов живыми остались от силы четверть, давая весьма интересные показания о своем руководителе. Некто Клименков, работавший в спецотделе с 1921 года, детально поведал о так называемой «Дачной коммуне», известной только приближенным Бокия.
В арендованном в Кучино доме Клименкову довелось побывать не раз, поэтому подробностей для дела хватило. По его рассказам, на даче были свои, бокиевские, правила. В каждые выходные официальные члены «коммуны» прибывали в поселок пьянствовать до следующего рабочего дня.
Пьяные оргии нередко заканчивались драками, перераставшими в общую свалку. Причинами, как правило, становился супружеский разврат, так как подчиненные Бокия приглашались в коммуну вместе с женами, часто в угаре забывавшими о своем статусе. Помимо приближенных Бокия, на дачу приглашались женщины легкого поведения.
В доме круглосуточно топилась баня, которую компания посещала без межполовых разграничений. Да и под действием алкоголя доходило до откровенных издевательств над не рассчитавшими с дозой. Беспорядочный досуг приводил к тому, что на ревностной почве даже случились несколько самоубийств: некто Евстафьев после очередной гулянки бросился под поезд, а Баринов застрелился.
Несколько свидетелей на допросах рассказывали, что в Кучино доходило до поистине чудовищных забав. Неоднократно устраивались обряды, когда самых пьяных «хоронили» живыми. И однажды злая шутка едва не привела к смерти гостя Филиппова, которого чуть не угробили в вырытой яме. И все это проходило при полном поповском облачении, специально привезенном из Соловков для «дачной коммуны».
Разыгрывающий роль отпевающего священника наряжался в рясу и вершил «пьяное богослужение». Собственно, этот факт и породил почву для параллелей между досугом ЧК и балом из «Мастера и Маргариты».
Ежемесячно каждый член коммуны обязан был сделать взнос в размере десятины месячного оклада, покрывая расходы на «вечеринки». Когда случался дефицит дачного бюджета, Бокий покрывал лично добивал его из средств отдела.
К концу 1925-го число официальных представителей «Дачной коммуны» расширилось настолько, что закрытая компания утратила конспиративный характер. Участились конфликты между выдающим зарплату секретарем отдела и членами «дачного братства», отказывающимися платить взносы.
Расстройства или форма шпионажа
Автор энциклопедии о жизни и творчестве Булгакова Борис Соколов прямо называет Глеба Бокия прототипом Воланда из известного романа. А описанный классиком сатанинский бал в Нехорошей квартире — метафорическим изображением массовых пьяных оргий, которые Бокий устраивал в Кучино. Современные исследователи по-разному смотрят на явление «дачной коммуны».
Можно, конечно, упростить вопрос и взять за вводную банальный гедонизм дорвавшегося до власти человека невысоких моральных качеств. Но как тогда объяснить тот факт, что Бокий не пользовался доступными ему привилегиями, жил очень скромно, круглый год носил один-единственный плащ и военную форму?
Были и предположения специалистов о сексуальных расстройствах чекиста, что и толкало его на подобный образ дачных развлечений. Но все же реалистичней выглядит версия об особой миссии Бокия, по которой «дачная коммуна» использовалась для получения досье на видных большевиков и сбора информации. В том числе, и в контексте психофизических экспериментов.
