Он постоянно становился игрушкой в руках других. Красивой, дорогой, искусно сделанной куклой, которую крутили, вертели, беспощадно выворачивая руки, словно марионетке, везде таскали с собой, хвастаясь и гордясь своим приобретением – пока совсем не сломали.
Сначала это была мать – Барбро Элизабет Андресен. Ребёнок стал обузой для незамужней женщины, ведь «виновник торжества» – отец мальчика – исчез с радаров, как только узнал о беременности своей пассии. До семи лет она, по крайней мере, была рядом с сыном, хотя не слишком обременяла себя заботой о нём и сильно пила, а потом… исчезла.
Только спустя пять лет Бьёрн узнал, что его мать покончила с собой, перед смертью надиктовав на магнитофонную плёнку песенки, сказки, стихи и забавные истории – последний слабый отзвук материнской ласки. До сих пор, даже спустя целую жизнь, он вставляет кассеты в допотопный магнитофон и часами слушает голос матери.
Потом бабушка, одержимая идеей, что красавец-внук – сероглазый, белокожий, с пышными кудрями цвета расплавленного золота и хрупкой ладной фигуркой римского эфеба – непременно должен стать кинозвездой.
Лишённый в детстве родительской любви, тонко организованный, ранимый, замкнутый, Бьёрн, обладавший абсолютным слухом, всерьёз увлекался музыкой и с отличием окончил музыкальную школу Адольфа Федрика в Стокгольме, но амбициозной старой шведке не было дела до выкрутасов застенчивого подростка. Такая фактура!
Как можно не воспользоваться шансом, который сам идёт тебе в руки?! И она без устали водила его по кинопробам, пока не сошлись в одной точке время, пространство и люди.
1971 год. Бьёрну Андресену пятнадцать. Именно в этом году 65-летний Лукино Висконти – представитель старинного итальянского аристократического рода, признанный мэтр мирового кинематографа, коммунист, открытый гeй и настоящий тиран, когда дело касалось работы на съёмочной площадке – задумал экранизировать новеллу Томаса Манна «Смерть в Венеции».
*
Опубликованная в 1913 году, она повествовала о болезненной и неодолимой, как помрачение рассудка, любви немолодого писателя Густава фон Ашенбаха к красивому юноше Тадзио.
Действие разворачивается на венецианском острове Лидо, где предаётся отдыху и развлечениям изысканное общество и откуда одержимому своей гибельной страстью герою уже не суждено вернуться. Сюжет был навеян историей безответного чувства Гёте к семнадцатилетней Ульрике фон Леветцов.
На роль Ашенбаха был утверждён Дирк Богард, основной загвоздкой являлось отсутствие кандидатуры на роль Тадзио. Висконти исколесил пол-Европы: искал нужный типаж в Венгрии, Польше, Чехословакии, Финляндии, отверг свыше полутора тысяч кандидатов – всё было не то.
«Голова Эроса из желтоватого паросского мрамора, с тонкими серьёзными бровями и с дивною шапкой волос, которые изящными завитками закрывали виски и уши», – вот что нужно, а главное – природная грация, трепетная хрупкость ранней юности, трогательная незащищённость, нежная, как дымка, меланхолия.
*
Когда в номере стокгольмского Гранд-отеля появился Бьёрн, в глазах Висконти мгновенно загорелся хищный огонёк. Вот оно! Наконец-то!
«Он сильно отличался от других своих сверстников. В нём была печаль, была уязвимость. И умный Висконти сразу её почувствовал. Именно на нём он остановил свой выбор, потому что в глазах его отражалось его детство», – уверен режиссёр фильма «Самый красивый мальчик в мире» Кристиан Петри.
Сохранились кадры хроники, на которых Висконти просит Бьёрна раздеться для кинопроб. В тёмных серьёзных глазах на мгновение проскальзывает растерянность и появляется загнанное выражение, но юноша справляется с собой: никто не должен думать, что он испугался.
*
«Висконти был чудовищем, – спустя годы Андресен может позволить себе не выбирать выражения. – Для него вообще не существовало ничего, кроме его фильма. Его все смертельно боялись. Никогда больше не встречал такого скопления монстров в одном месте, как тогда в Венеции.
До меня никому из них не было дела. А ведь это был мой первый фильм! И мне было всего пятнадцать. О моём существовании они вспоминали, только когда мне надо было войти в кадр.»
Это не было преувеличением. Неокрепшая, ещё почти детская психика подверглась сокрушительным ударам. Незримые «снаряды» летели со всех сторон, изорвав в клочья чувство собственного достоинства, право на свободу выбора, изрешетив хрупкую внутреннюю гармонию ангельски прекрасного потомка средневековых викингов.
Под запретом оказалось буквально всё: нельзя загорать, чтобы кожа не утратила аристократической бледности; нельзя купаться, дурачиться со сверстниками и играть в мяч, чтобы не осталось синяков и ссадин; нельзя флиртовать с девочками, дабы не выйти из образа.
*
*
Нельзя даже прочитать новеллу Томаса Манна! Висконти снимал без сценария, по тексту первоисточника и был убеждён, что Бьёрну, который так естественен и органичен, влияние извне только повредит. Едва ли не под конец съёмок юный актёр случайно обнаружил забытую кем-то книгу и узнал, наконец, кого он играет и чем закончится история. Он не признался в своём открытии – впрочем, это никому не было интересно.
Коллеги по съёмочной площадке вели себя отстранённо и лишь усиливали тягостное ощущение одиночества и полной изоляции. Музу Пьера Паоло Пазолини, красавицу Сильвану Мангано заботило лишь то, что бюджет картины не предусматривал для неё личного гримёра, художника Пьеро Този – состояние костюмов, Дирк Богард был занят исключительно собой, не обращая на Бьёрна вне объектива камеры никакого внимания.
Масла в огонь подливал многолетний любовник Висконти – актёр Хельмут Бергер. Раздосадованный тем, что роль Тадзио досталась не ему, затаив завистливую злобу на дебютанта и ревнуя его к будущему успеху, «Голубой ангел» распространял о мальчике порочащие слухи, которые охотно подхватывала «жёлтая пресса».
*
*
Только Мариса Беренсон, исполнившая роль госпожи фон Ашенбах, была добра к нему. Внучка знаменитой женщины-модельера, дизайнера, создательницы «прет-а-порте» Эльзы Скиапарелли, молодая актриса видела, что живого, умного, обаятельного юношу волей режиссёра превратили в безмолвный ходячий манекен, символ эротических фантазий, и искренне сочувствовала ему.
Я не только смотрела фильм, но и читала новеллу Томаса Манна. Это один из моих любимых писателей, и роман «Волшебная гора» я перечитывала не раз. «Смерть в Венеции» оставила крайне тягостное впечатление – и фильм больше, чем книга.
Безусловный шедевр – эстетский, оправленный, словно королевский рубин, в лимонное золото прекрасной и полной невыразимой грусти музыки Густава Малера, – он оставляет тягостное послевкусие.
Казалось, моего лица касается жаркое тлетворное дыхание смертоносного сирокко и я, наблюдая, как фон Ашенбах, покрываясь испариной вожделения, с лицом, искажённым страдальческой гримасой, преследует Тадзио, прячась в тёмных углах паутины венецианских улочек, ощущаю гнилостный запах воздуха, пропитанного смертельными миазмами надвигающейся холеры.
*
*
В новелле Манна описывается платоническое чувство немолодого, очень уставшего, душевно опустошённого человека, жизнь которого клонится к закату и для которого юный прекрасный Тадзио явился воплощением молодости, красоты, радости бытия – всего, чего фон Ашенбах навсегда лишён.
Для него красота Тадзио – «божественная мысль, единое и чистое совершенство, что живёт в духе и чьё человеческое отражение стоит здесь для восторга и поклонения».
Это чувство, первоначально овеянное отеческой нежностью к юноше и незаметно превратившееся в наваждение, пугало и тяготило. «Одиночество, тоска и счастье запоздалой, но глубочайшей страсти» – с одной стороны, «экзотическое извращение чувства», как называл поработившее его безумие сам Ашенбах, охваченный внутренним огнём – с другой.
«К ужасу своему и отчаянию он уже не раз замечал на пляже, в отеле и на площади Св. Марка, что Тадзио стараются держать вдали от него, часто отзывают, не отпускают от себя, – и он испытывал страшное, невыразимое оскорбление, от которого гордость его страдала неведомой доселе мукой и отринуть которое от себя препятствовала ему его совесть».
*
*
Эти нечеловеческие муки, пройдя через призму восприятия старого сатира Висконти, стали, на мой взгляд, больше плотскими, нежели сердечными, и я верю Бьёрну Андресену, который негодовал, вспоминая через много лет атмосферу съёмок и то, что «лепил» из него режиссёр: «Когда я смотрю фильм сейчас, я вижу, как этот cукuн сын (Висконти – прим. авт.) эксплуатировал мою cекcуальность».
Премьерный показ картины, состоявшийся 1 марта 1971 года в Каннах, мгновенно вознёс Бьёрна Андресена на вершину Олимпа и превратил в мировую икону. К нему намертво приклеился титул «самого красивого мальчика XX столетия».
Американский писатель, голливудский репортёр и историк кино Лоуренс Дж. Квирк, будучи убеждён, что именно такая красота несколько веков назад вдохновляла Микеланджело и да Винчи, в своем исследовании «Великие романтические фильмы» (1974) заявил, что некоторые кадры с Бьёрном Андресеном «можно извлечь из фильма и повесить на стены Лувра или Ватикана».
*
*
Потянулась нескончаемая череда интервью, светских приёмов, фестивальных показов и королевских просмотров, запестрели обложки глянцевых журналов и взгляды, в которых наряду с восторгами, обожанием, преклонением перед его красотой мелькало неприкрытое желание.
Казалось, отвратительную липкость этих взглядов парень физически ощущает на себе. «Я был в ужасе, – признаётся он. – Такое ощущение, что вокруг меня беспрестанно кружились стаи летучих мышей».
Посещение бара, где собирались апологеты однополой любви и куда режиссёр привёл Бьёрна, оставило крайне тягостное впечатление. «Официанты и посетители смотрели на меня как на мясное блюдо, а я понимал: ответ на их взгляды приравнивается к публичному самоубийству», – хмурится он, коротко подытоживая: это был ад.
На пике славы Бьёрн улетел в Японию, планируя продолжить развивать свою карьеру в стране Восходящего солнца. Таблоиды описывали прибытие Андресена в Токио как нечто, похожее на визит The Beatles в США.
*
*
Появление молодого актёра неизменно сопровождалось массовой истерией, он стал объектом фанатичного обожания японок, которые напрочь позабыли о сдержанности, исторически и генетически присущей японской культуре, и поклонялись белокурому божеству.
Как раз на период пребывания Бьёрна в Японии пришёлся расцвет сёдзё и манга (сёдзё – аниме, рассчитанные на девушек от младшего школьного до университетского возраста; манга – японские комиксы. Прим. автора). Ключевой элемент персонажа сёдзё – лицо, являющееся эталоном идеальной красоты.
Бьёрн с его медовыми локонами и андрогинной внешностью стал источником вдохновения для легендарной мангака Риёко Икэда, которая открыто заявила, что именно это лицо послужило моделью для персонажа Оскара Франсуазы де Жарже из манги «Роза Версаля».
Другая знаменитая мангака Кэйко Такэмия использовала образ ангела смерти Густава фон Ашенбаха в манга «Песни ветра и деревьев» и «Достичь Терры». А я, например, сразу узнала его в Хауле из «Ходячего замка» Хаяо Миядзаки.
*
*
Бьёрн ещё не раз возвращался в Японию, снялся в телевизионных рекламных роликах и записал несколько поп-песен, однако постоянно жил и работал в Стокгольме.
Преподавал музыку по классу фортепиано, периодически снимался в кино и телесериалах. В 1982 году на премьере фильма «Слабоумный убийца», где Бьёрн Андресен играл Ангела, он познакомился с поэтессой Сюзанной Роман. В браке родились дочь Робин (1984) и сын Элвин (1986). В возрасте девяти месяцев малыш внезапно умер – вердикт врачей гласил, что причиной стал синдром внезапной детской смерти.
Совершенно сломленный горем, Андресен погрузился в глубокую депрессию. Он много пил, махнул на себя рукой, и только психотерапевтическая помощь помогла снова вернуться к жизни.
*
Бьёрн играл в пьесах Шекспира, Стриндберга и Теннесси Уильямса в маленьком театре, подрабатывал там же электриком и не гнушался простой работы: ввернуть лампочку, настроить освещение. Электрик, лицо которого могло украсить стены соборов Ватикана? А почему бы и нет? С 2006 по 2019 годы выступал и гастролировал с танцевальной группой Sven Erics.
В 2003 году кумир XX столетия выступил с резким протестом в связи с появлением его фотографии в роли Тадзио на обложке книги писательницы-феминистки Жермен Грир «Прекрасный юноша» (The Beautiful Boy). Андресен возражал против концепции, в которой мальчик или подросток рассматривается как объект желания – концепции, сломавшей ему жизнь.
Он проиграл судебный процесс, поскольку правообладателем снимков являлся английский модный фотограф Дэвид Бейли.
*
25 января 2025 года Бьёрну Андресену исполнилось 70 лет. Актёр и музыкант живёт в предместье Стокгольма по соседству с дочерью Робин, воспитывает внука Немо и внучку Нику.
Теперь шведский Тадзио больше похож на скандинавского викинга, чем на микеланджеловского Давида: худощавый, жилистый, выносливый седовласый воин с мужественным аскетичным лицом, который, иронизируя над собственной славой, говорит, что он «не самый красивый, а самый старый мальчик в мире».
Он верит, что в загробной жизни снова встретится со своим сыном Элвином. Этого смелого воителя, с достоинством вышедшего из всех жизненных сражений, несомненно, ждёт его Вальхалла – небесный чертог в обители богов Асгарде.
Но не сейчас. Ещё не сейчас.
*
*
*
*
*
*
*
*
*
*
