«Доченьку мне оставь, доченьку», — Сашутка рыдала, обхватив ноги барина.
Он сердито отталкивал ее руки: «Ишь, чего удумала!».
Александр Фёдорович собирался съехаться с женой. И крестьянка Сашенька с ее глупыми слезами грозила стать лишней в этом треугольнике.
В феврале 1827 году из блистательного Петербурга в холодную Сибирь двигались подводы. Жандармы везли в Читинский острог Александра фон дер Бриггена, некогда участника Отечественной войны, а ныне ссыльного декабриста.
Наказание ему было предназначено не самое строгое — год каторги, а затем вечное поселение, от которого могла избавить милость императора. Но Николай I был с государственными преступниками суров: ждать от него прощения не приходилось. Оставалась лишь надежда, что его преемник проявит доброту…тем многие и жили. Александр Бригген тоже мечтал о возвращении.
Дома оставалась его хрупкая двадцатитрехлетняя жена, красавица Сонюшка, и четверо детей — мал мала меньше. Маша, Миша, Настя и Любочка, которая появилась на свет, когда он уже был в заключении.
Едва оправившись от родов, Софья подала прошение на имя императора: по примеру других декабристок она хотела последовать за мужем в Сибирь. Государь согласие давал, но с одним условием: все дети, рожденные в браке, должны были остаться.
Страшно выбрать между мужем и 4 малышами! Софьина родня взять детей отказалась, и, не видя другого выхода, Бригген в Сибирь не поехала. Муж — человек взрослый и крепкий, не пропадет. А не по годам серьезная Маша, бойкий Мишенька, Любушка, что смешно хмурит беленькие бровки, лежа в своей колыбели…Вот они — они могут.
И Софья занялась воспитанием детей, посылая мужу деньги и вещи. Ни в чем отказывала ему: когда Александр Бригген отбыл год каторги, то поселился в городке Пелым Тобольской губернии. На обзаведение — строительство дома и покупки по хозяйственной части — супруга прислала ему 1000 рублей серебром. Немалые средства!
Когда же Александр Федорович пожаловался ей на скуку Пелыма, выхлопотала его перевод в Курган и даже место на службе. Бригген устроился в судебную канцелярию, стал расти в чинах.
Дом, работа, друзья — все было у Александра Федоровича. Не хватало лишь женской ласки, но и за этим дело не стало. Юная крестьянка Саша Томникова улыбалась ему так светло и мягко, что настоять на большем не составило труда.
Конечно, жениться фон Бригген не собирался — дома верно ждала законная супруга, но отчего бы не скрасить одиночество ссылки? О том, кто согревает ему постель, о детях, появившихся в этом союзе, Александр Федорович домой не писал: ни к чему его Софьюшке знать такие вещи.
Семейная тайна открылась лишь в середине 1850-х годов. Император Николай I скончался, а пришедший к власти Александр II амнистировал декабристов, позволив им вернуться к семьям. Тогда-то Бригген засобирался домой, решив взять с собой двух младших детей — Машу и Колю. Старшая уже собиралась замуж и не хотела ехать к чужим людям в незнакомые места.
Услышав о том, что Александр Федорович решил ее покинуть, крестьянка Саша, почти двадцать лет делившая его радости и печали, точно обезумела:
«Мысль, что я её оставляю, […] так сильно на неё подействовала, что она впала в глубокую меланхолию, следствием коей были сильнейшие истерические припадки, так что эта в продолжение 19 лет тихая и кроткая женщина дошла до сумасшествия».
Александра умоляла его остаться, оставить с ней детей, хотя бы дочь…но долгое время Бригген был непреклонен. Ведь он, признавшись в своих прегрешениях Софье, получил полное прощение.
«Я в этом случае не могу на тебя сетовать. Это богу так угодно, — писала его жена, — будь уверен, что встретила бы Машу и Коленьку как своих детей».
Однако домой Александр Фёдорович отправился только с Колей. Дочку его «кроткая женщина» отказалась отдавать наотрез.
Каковы бы ни были надежды Бриггена, но прожитые в разлуке годы безнадежно перечеркнули все.
«Я остановился у дверей, заметил, что никого не узнаю, равно как никто не узнавал меня. На стол накрывала седая старуха. Господа! – сказал я простуженным голосом, – позвольте узнать, кто здесь моя жена? Я полковник Бригген. Седая старуха вскрикнула, из её рук выпал графин.»
Александру Фёдоровичу недолго пришлось наслаждаться новой жизнью: в 1859 году он скончался. По слухам, его незаконнорожденный сын Коля не пришелся ко двору в дворянской семье: его взял на воспитание один из вернувшихся декабристов, друзей отца. Далее следы мальчика теряются…
