В такие моменты он тщательно гримировался, чтобы не узнали, прятал костыли в багажник, и «бомбил» по ночам…
Богатырь
За свою не очень долгую творческую жизнь этот большой во всех смыслах актёр снялся почти в восьми десятках фильмов.
Вероятно, из его современников никто не мог, да и сейчас не сыграет Ермака Тимофеевича, Петра Великого, Михайло Ломоносова, Фёдора Шаляпина лучше него. Сам Виктор Степанов в шутку называл себя памятником.
Детство
Виктор родился 21 мая 1947 года на крохотном Курильском острове Парамушир в 170 милях от Петропавловска-на-Камчатке и в 550 – от Южно-Сахалинска. Площадь острова едва превысила 2 тыс. кв. км, длина составляла 120, а ширина – 30 км, и японцы, жившие на острове до 1945 года, называли его Широким (если 30 км широкий, какой же тогда узкий?).
В 1945 году в ходе Курильской десантной операции остров заняла Красная Армия, деревня Касивабара стала называться Северо-Курильском и получила статус города, хотя в то время на всём острове проживало не больше 3 тыс. человек. Родители Виктора прибыли на остров за год до рождения сына.
Вите было три года, когда погиб отец, мама увезла пятерых детей к своим родителям в Сердобск в ста километрах от Пензы. Сыну мама уделяла не много времени, всё воспитание легло на бабушку и деда: они отвели его в первый класс, они же были и на выпускном вечере.
Он никогда не мечтал о театре и кино, считал их балаганом и баловством – мужик должен заниматься реальным делом: пахать землю, стоять у мартена, рубить уголёк, работать на заводе, водить грузовик.
«Кулёк»
Со временем точка зрения Виктора на театр изменилась кардинально. У него от природы был прекрасный баритон, и он мог стать оперной звездой, если бы кто-то поставил ему голос.
Понимая, что одного умения петь под гармошку на завалинке у дома для поступления в консерваторию маловато, Виктор поехал в Ростов-на-Дону и поступил в музыкальное училище.
Проучившись год, он понял, что выбрал не ту профессию, и, чтобы не попасть в армию, пошёл, куда брали – на режиссёрский факультет института культуры в Тамбове, или «Кулёк», как пренебрежительно называли его студенты престижных театральных ВУЗов.
Но Виктор не унывал, да и до бабки с дедом было всего 200 км, и почти каждые выходные он от студенческой столовки уезжал в Сердобск.
Окончив институт, Виктор так никогда режиссёром не стал, а всю жизнь был актёром – сначала по распределению попал в Тамбовский драмтеатр, после «отработки» уехал в почти родной Южно-Сахалинск, где играл в областном драмтеатре, потом перебрался на материк в Новгород.
Сыграть Степанов мог кого угодно, и всякий раз создавал яркий запоминающийся образ, но самой любимой осталась роль Кактуса в детской сказке.
Этот неразговорчивый и симпатичный, несмотря на колючки, персонаж всё время жаловался, что его обижают пчёлки и ромашки. Могучий актёр, по его словам, готов был плакать и смеяться над своим Кактусом.
Подальше от цивилизации
В начале 80-х кочевать по провинциальным театрам и общежитиям Степанову надоело, лицедейство не приносило уму профессионального удовлетворения, и он решил пожить годик-другой в какой-нибудь деревне подальше от цивилизации, только чтобы обязательно на речке: не то, чтобы он рыбалку любил, а просто река придаёт дополнительную красоту.
Он нашёл на Новгородчине село, снял домик, где пожилая хозяйка обещала его кормить, перевёз нехитрый холостятский скарб. В лицо его никто не знал, автографами не докучали, и первое время он просто сибаритствовал, бродил по полям и лесам, собирал ягоды себе и хозяйке, топил баню, вечерами заглядывал на деревенские танцы и посиделки.
Но вскоре безделье дачника ему наскучило, он пришёл к директору школы и попросился в учителя истории – он с детства любил этот предмет, неплохо знал материал и умел увлечь своими рассказами.
Директор невероятно обрадовалась, и приняла нового историка с удовольствием: учителей катастрофически не хватало, и историю читала химичка. Через год Степанов понял, что очень соскучился по театру, простился с хозяйкой дома, с директором школы и успевшими полюбить его учениками, и уехал в Тамбов.
Первые роли в кино
Первый раз в кино Степанов сыграл, когда ему было за 30 в эпизоде в фильме не очень известного режиссёра Вадима Гаузнера «Комедия ошибок» по Вильяму Шекспиру, но роль была столь крохотной, что в титрах для него места не нашлось.
Через шесть лет вышло сразу два фильма с участием Степанова: у Виктора Трегубовича в фильме «Прохиндиада или бег на месте» всё повторилось: небольшой эпизод и титры без него, зато в картине Карена Геворкяна и Владимира Македонского «Иван Павлов. Поиски истины» Степанов сыграл довольно большую роль отца главного героя.
Возможно, с этого и началась его слава.
Михаил Ломоносов
Степанова для кино по-настоящему открыл 46-летний Александр Прошкин, снявший к тому времени уже восемь картин. Он видел Степанова то ли в тамбовском театре, то ли в фильме «Иван Павлов», и поначалу обратил внимание только на богатырскую стать актёра, что для роли Михаила Ломоносова было очень важно.
Посмотрев на Степанова несколько раз, Прошкин понял, что тот не просто большой человек, но и большой артист, и вызвал из Тамбова никому не известного актёра. После проб он пошёл в худсовет «Мосфильма» утверждать Степанова, а там спросили: «Саша, это кто? Его же никто не знает, и сразу – на главную роль?
Мы не провинциальная киностудия, чтобы снимать, кого попало!» Но Прошкин стоял на своём: «Кто ещё в Союзе может сыграть такую глыбину, как Ломоносов? Деньги на фильм выделены, время идёт, а актёра на главную роль нет. Дайте мне его, и я откажусь от Степанова». Худсовет примолк, потому, что равного Степанову гиганта в то время в СССР не было.
Берясь за сценарий Леонида Нехорошева и Олега Осетинского Прошкин понимал, насколько трудно будет воплотить образ великого русского учёного и реформатора науки: никто точно не может сказать, как на самом деле выглядел Ломоносов,
ведь единственный доподлинно известный его прижизненный портрет кисти австрийского художника Георга Преннера бесследно исчез в 1917 году, а все портреты, висящие в музеях и картинных галереях, это копии по большей части неизвестных художников.
Поэтому Прошкину пришлось весь образ Ломоносова придумать, практически с нуля и продумать до деталей и мелочей.
Приехав из заштатного Тамбова в снобистскую Москву, Степанов ничуть не стушевался, почти сразу стал своим, в друзья не набивался, но для каждого на съёмочной площадке – что для кинозвезды, что для гримёра и осветителя у него было нужное слово, жест или шутка.
С чувством юмора у него всё было в порядке, но шутил он по-доброму, не обидно. На чужие шутки Степанов тоже не обижался, а шутили над ним часто: специально для роли Ломоносова он, и без того огромный, набрал 30 кг веса, и стал похож на скалу.
Костюмы для фильма ему шили, а где взять повседневную одежду такого размера? Как же над этим не посмеяться?
Снимали «Михайло Ломоносова» почти четыре года, первые три серии показали в 1984-м, последние три – в 1986-м. После выхода первых серий телезрители изнывали от нетерпения и забрасывали редакцию письмами: когда будет продолжение? Успех был огромный, а Степанов моментально стал звездой и Заслуженным артистом РСФСР.
«Холодное лето 53-го»
Через год после Ломоносова Прошкин пригласил Степанова на не главную, но очень важную роль поселкового участкового старлея Манкова в картину «Холодное лето 53-го». Фильм буквально прогремел на всю страну, получил Госпремию, но Степанов остался без награды.
Тем не менее, московские театральные режиссёры его признали, и стали наперебой звать в свои театры. Но Степанов в 1990-м поехал в Ленинград и поступил в труппу театра им. Ленинского комсомола.
В этом театре Степанов сыграл лишь одну роль: в «Браво, Венеция!», но театр дал ему комнату в коммуналке – после гостиниц и общаг это было первое настоящее своё жильё Степанова. Он был почти счастлив, и двери его комнаты были открыты для всех.
*
*
*
«Война на западном направлении»
В 1990 году Тимофей Лещук и Григорий Кохан пригласили Степанова в Киев на главную роль генерал-майора Фёдора Чумакова в картину «Война на западном направлении» по наделавшей в конце 60-х много шума книге фронтовика Ивана Стаднюка «Война».
Степанов работал здорово, но сам фильм отдалённо напоминал «Живых и мёртвых» Александра Столпера по Константину Симонову, но до его уровня явно не дотягивал. Однако именно там, в Киеве Степанов случайно познакомился со своей единственной женой.
Это был настоящий подарок судьбы, и Наташа стала до конца жизни его ангелом-хранителем. Она хотела стать актрисой, а была на Киевской киностудии ассистентом режиссёра, который и попросил её отнести знаменитому актёру сценарий нового фильма.
Она пришла к нему в гостиницу, потом он ей позвонил, и пока был в Киеве, они просто гуляли по городу. Потом она летала к нему на съёмки, и вдруг его озарило, что это и есть его женщина на всю жизнь.
Наташа была на 20 лет младше Степанова, и первое предложение выйти за него замуж отвергла, но потом передумала: кто бы перед его обаянием устоял. Как-то, приехав к больному гриппом Виктору в Ленинград, обратно в Киев она уже не вернулась.
Целый год Наташа не могла перейти на «ты» и обращалась к нему по имени и отчеству. Когда они поженились, Степанов уехал в Киев, обретя в лице Наташи и подругу, и жену, и мать, а позже – медсестру и няню. Он звал её Натусей и Мамиком, а ей стоило строго-ласково сказать: «Витюша», и он становился шёлковым.
*
*
«Ермак»
Режиссёры Валерий Усков и Владимир Краснопольский, знаменитые своими сериалами «Тени исчезают в полдень» и «Вечный Зов», подбирая актёров на фильм «Ермак», никого, кроме Степанова на главную роль не видели.
Но тут к ним как снег на голову свалился американский продюсер, заявивший, что вложит в картину большие деньги, если Ермака Тимофеевича будет играть голливудская мегазвезда Арнольд Шварценеггер.
Режиссёры предложили компромисс: денег чуть поменьше, и Арнольд сыграет большую, но не главную роль атамана Ивана Кольцо. Шварценеггер был согласен, но тут воспротивились его импресарио: в соответствии с многолетним контрактом он должен был играть только главные роли.
«Ермака» снимали 10 лет. В картине было много конных сцен, и в наиболее опасных Степанова подменял каскадёр. Однако в тот роковой осенний день 1994 года в сцене погони актёр, переоценив свои силы, решил всё сделать сам, упал с лошади и ударился спиной о землю.
Дня три он отлёживался в номере, когда встал, к докторам не пошёл, понадеялся, что пронесёт. Про травму он вскоре забыл, жил полной жизнью, продолжал съёмки, веселился с друзьями. Спустя полгода после инцидента Степанов упал в бане и сломал шейку бедра. Сделали операцию, поставили искусственный сустав.
Съёмки «Ермака» близились к завершению, Степанов себя не берёг, продолжал работать, словно боялся чего-то не успеть. После операции он передвигался только на коляске, поэтому для съёмок крупных планов его то к дереву прислоняли, то на лавку сажали.
Когда снимали сцену гибели Ермака, дублёр ушёл в запой. В эпизоде горел лес, и после пары дублей он догорал, а денег на новый пожар, уже не было. Степанов встал с коляски, и спасал и лес, и дублёра, и всю картину, но его искусственный тазобедренный сустав сломался. Замена сустава стоила 4 тыс. долларов, но таких денег у Степановых не было.
За 10 лет, что снимали «Ермака», деньги, выделенные на него, обесценились, страховки или выплаты за увечья контрактами вообще не предусматривались.
Им повезло: в поезде по дороге в Киев, молодой человек – новый русский – узнал известного артиста, и спросил, почему он хромает. Узнав, в чём дело, он молча достал из барсетки 5 тыс. баксов. На эти деньги Степанову поставили новый сустав.
«Царевич Алексей»
Потом травмы пошли одна за другой: пришлось ставить искусственные суставы во вторую ногу и руку, но, несмотря на травмы, Степанов продолжал активно работать в кино.
1996-м питерский режиссёр Виталий Мельников, уже снимавший Степанова в пародийном фильме «Последнее дело Варёного» в роли сказочного бандита Варенцова, у которого, после того, как ему врезали по голове, внезапно проснулась совесть, пригласил его в фильм «Царевич Алексей».
Степанов знал, что будет играть Петра I – эта роль была мечтой всей его жизни. И тут случился новый перелом ноги. Степанову не хотелось жить. Но режиссёр сказал, что у Петра был такой же перелом, что он будет ждать, пока Степанов сможет работать. И Мельников ждал: другого Петра он себе не мыслил.
В этом фильме Пётр совершенно не похож на привычного всем императора из довоенного советского фильма Владимира Петрова по роману Алексея Толстого, где Петра играл Николай Симонов. Фильм Мельникова был не о государе, а об отце, о его любви к сыну.
Степанов жил в Киеве, и на съёмки в Санкт-Петербург ездил на машине из экономии: на оплату частых поездок на поезде или номеров в гостинице денег у студии не было. Вместе с ним и Наташей ездил их любимый ротвейлер Обер, и постоянно лез в кадр. Пёс знал, что его любимый хозяин болен, и когда Степанова в очередной раз на «скорой» увезли в клинику, умер от разрыва сердца.
90-е
В 90-е жизнь во всём бывшем СССР была тяжёлой, а актёры – люди зависимые, когда нет съёмок, нет и денег. В такие моменты Степанов тщательно гримировался, чтобы не узнали, прятал костыли в багажник, и «бомбил» по ночам, а после работы расслаблялся традиционным способом: при помощи водки.
*
*
За 10 лет после травмы Степанов сыграл в тридцати фильмах, и не все роли были одинаково хороши – приходилась играть и проходные, но кто кинет в него за это камень? Сперва нужно было заработать на квартиру, потом понадобились огромные деньги на лечение.
Соглашаясь на съёмки в заведомо слабых фильмах, оправдывался, что, помимо денег, они дают ему возможность потренироваться, чтобы поддержать мастерство и тонус – своего рода товарищеский матч.
Болезнь
Степанов дружил с послом России в Киеве Виктором Черномырдиным, и частенько его называли Виктором Степановичем, а Черномырдина – Виктором Фёдоровичем.
Черномырдин, который сам болел раком, на свои деньги отправил Степанова в Германию, во Фрайбург, где ему поставили диагноз: саркома Юинга, то есть, рак костного скелета. Болезнь неизлечима, можно лишь немного продлить жизнь. Кто знает, поставь диагноз раньше, может, и прожил бы Степанов дольше.
Он всеми силами и способами пытался обмануть болезнь. Временами у него это получалось, наступала ремиссия, иногда продолжительная, и ему казалось, что он выздоровел, иногда краткосрочная.
Смертельная болезнь его не озлобила, он до конца оставался человеком. Кумиром Степанова был Павел Луспекаев – таможенник Верещагин из «Белого солнца пустыни». Свою последнюю роль он тоже играл, будучи, по сути, безногим.
На съёмках «Доктора Живаго» Прошкина Степанов еле ходил. Во время работы над «Присяжным поверенным» Александра Горновского и Александра Пронкина съёмочная группа в буквальном смысле носила его на руках. Но перед камерой из беспомощного калеки он превращался в настоящего царского генерала. Это было за три месяца до его смерти.
В декабре 2005 года Степанов настоял, чтобы их с женой обвенчали, но в то время был пост, венчаться нельзя. Он уговорил сделать это на Рождество, но не дожил – 26 декабря он умер.
