— Да хватит уже! Надоело слушать твоё нытьё! — Виктор швырнул пустую бутылку в угол комнаты.
Стекло разбилось, осколки разлетелись по полу. Марина вздрогнула, но продолжала молча собирать вещи в старую спортивную сумку. За окном уже темнело, февральская метель заметала улицы Перми.
— Куда собралась? — Виктор стоял в дверях, загораживая выход. — К мамочке побежишь жаловаться?
— У меня нет матери, ты же знаешь, — тихо ответила Марина, не поднимая глаз.
— Тогда к кому? К своему хахалю? Думаешь, я не знаю?
Марина устало вздохнула. Десять лет вместе, а он всё ещё придумывал несуществующих любовников. В тридцать четыре она чувствовала себя старухой, хотя когда-то считалась первой красавицей в посёлке Нижний Исток, откуда они с Виктором перебрались в город.
— Некуда мне идти, ты же знаешь. Просто хочу переночевать у Тани.
— У Таньки-алкашки? — Виктор расхохотался. — Ну давай, катись. Только не вздумай возвращаться.
Он наконец отошёл от двери, и Марина, накинув потрёпанную куртку, выскользнула в подъезд. Лифт, как обычно, не работал, и она медленно спускалась по лестнице с девятого этажа, пытаясь сдержать слёзы.
На улице ветер ударил в лицо колючим снегом. Автобусы в это время уже не ходили, а на такси не было денег. Марина поправила сумку на плече и пошла вдоль дороги, щурясь от летящего в глаза снега.
До Таниного дома было километров пять, не меньше. Марина брела по обочине, то и дело проваливаясь в сугробы. Фонари горели через один, машины проносились мимо, обдавая её грязными брызгами.
«Зачем я терплю? Зачем живу с ним?» — этот вопрос она задавала себе уже тысячу раз, но ответа не находила. Может, из страха остаться одной. Может, по привычке. А может, потому что когда-то, очень давно, Виктор был другим — весёлым, заботливым, влюблённым в неё до безумия.
Когда Марина поняла, что окончательно замёрзла и сбилась с пути, она остановилась у какого-то магазина. «Книги» — гласила вывеска. Свет внутри ещё горел, хотя время было позднее. Она толкнула дверь и вошла, просто чтобы согреться.
В маленьком книжном было тепло и пахло бумагой и кофе. За прилавком сидел пожилой мужчина с седой бородой и в старомодных очках. Он поднял глаза от книги и внимательно посмотрел на вошедшую.
— Добрый вечер, — сказал он. — Чем могу помочь?
Марина растерялась. Она не собиралась ничего покупать, у неё и денег-то с собой почти не было.
— Я… просто погреться зашла, — честно призналась она. — На улице метель.
— Конечно, грейтесь, — кивнул старик. — Хотите чаю? У меня как раз чайник вскипел.
Марина хотела отказаться, но вместо этого просто кивнула. Продавец исчез за небольшой дверью и вернулся с двумя чашками.
— Меня зовут Борис Аркадьевич, — представился он, ставя перед ней дымящуюся чашку. — А вас?
— Марина.
Она сняла куртку и присела на стул возле прилавка. Чай был крепкий, с каким-то необычным ароматом.
— Что это? — спросила она, делая глоток.
— Чай с шиповником и чабрецом. Сам собираю летом.
— Вкусно, — искренне сказала Марина.
Борис Аркадьевич улыбнулся:
— Куда же вы направляетесь в такую погоду?
— К подруге, — неопределённо ответила Марина, не желая вдаваться в подробности.
— С вещами? — старик кивнул на её сумку.
Марина не ответила, опустив глаза. Внезапно ей стало стыдно — за свою жизнь, за синяк под глазом, который она пыталась скрыть волосами, за потрёпанную одежду.
— Знаете, — неожиданно сказал Борис Аркадьевич, — я давно ищу помощницу в магазин. Моя внучка уехала учиться в Москву, а мне одному тяжело справляться. Не хотели бы вы поработать у меня?
Марина подняла на него удивлённый взгляд.
— Я? Но я ничего не понимаю в книгах.
— А что тут понимать? — пожал плечами старик. — Любите читать?
— Раньше любила, — призналась Марина. — В школе много читала. А потом… потом как-то не до того стало.
— Вот и прекрасно, — улыбнулся Борис Аркадьевич. — Здесь не нужно особых знаний. Научитесь со временем. Главное — любить книги и людей.
— Но вы меня совсем не знаете, — растерянно произнесла Марина.
— Человека можно узнать по глазам, — просто ответил старик. — У вас хорошие глаза, только очень грустные.
Марина почувствовала, как к горлу подкатил комок. Давно никто не говорил ей ничего хорошего.
— У меня есть комната над магазином, — продолжал Борис Аркадьевич. — Небольшая, но чистая и тёплая. Можете жить там, пока не найдёте что-то другое. Зарплата, конечно, небольшая, но на жизнь хватит.
— Почему вы это делаете? — прямо спросила Марина.
Старик задумчиво посмотрел в окно, за которым бушевала метель.
— Когда-то давно, в такую же метель, один человек приютил меня и дал работу. Я был молод, глуп и несчастен. Тот человек сказал мне тогда: «У тебя умные руки и доброе сердце». Эти слова изменили мою жизнь. Теперь мой черёд помочь кому-то другому.
Марина молчала, не зная, что сказать. Это предложение казалось таким нереальным, таким неожиданным.
— Подумайте, — сказал Борис Аркадьевич. — А пока допивайте чай. Метель, кажется, не собирается утихать.
Прошло два месяца. Марина стояла у окна книжного магазина и протирала пыль с полок. За окном уже вовсю пригревало весеннее солнце, на улице таял снег.
Борис Аркадьевич сидел за прилавком и возился с новым заказом книг.
— Марина, не забудь сегодня разложить новые детские книжки на нижнюю полку, — сказал он, не поднимая головы от бумаг.
— Уже сделала, — отозвалась она. — И ещё выставила распродажные экземпляры на столик у входа.
— Умница, — улыбнулся старик. — Что бы я без тебя делал?
Марина улыбнулась в ответ. За эти два месяца она словно ожила. Книжный магазин стал её настоящим домом. Небольшая комнатка наверху, которую она обустроила по своему вкусу, казалась уютнее любой квартиры, где она жила раньше.
Работа оказалась несложной и приятной. Марина быстро освоилась с книжным ассортиментом, научилась делать заказы, обслуживать покупателей. Больше всего ей нравилось общаться с детьми, которые приходили за школьной литературой или просто полистать книжки с картинками.
Вечерами, когда магазин закрывался, они с Борисом Аркадьевичем пили чай и разговаривали о книгах, о жизни, о его внучке Ане, которая иногда звонила из Москвы. Старик никогда не расспрашивал Марину о прошлом, но постепенно она сама начала рассказывать — сначала немного, потом всё больше и больше.
Однажды, когда они сидели за вечерним чаем, Марина внезапно спросила:
— Борис Аркадьевич, а вы верите в судьбу?
Старик задумался, глядя на пламя свечи на столе.
— Знаешь, Марина, я думаю, что судьба — это не какой-то предопределённый путь. Это скорее возможности, которые открываются перед нами. А уж выбирать, какой дорогой идти, приходится самим.
— А если человек постоянно выбирает неправильно?
— Тогда рано или поздно жизнь даёт ему ещё один шанс. Главное — не пропустить его.
Марина кивнула. Тот февральский вечер действительно стал для неё шансом начать всё заново. Иногда она думала о Викторе — не со злостью или обидой, а с каким-то отстранённым сожалением. Он несколько раз приходил к Тане, искал Марину, но та не сказала, где она. Потом звонки прекратились.
— К нам сегодня приходил интересный человек, — сказал Борис Аркадьевич, меняя тему. — Спрашивал книги по реставрации мебели. Я дал ему твой номер, не возражаешь?
Марина удивлённо подняла брови:
— Мой номер? Зачем?
— Он ищет помощника в свою мастерскую. А ты, кажется, говорила, что твой отец был столяром и научил тебя кое-чему?
— Да, но это было давно, в детстве…
— Всё равно, — махнул рукой старик. — Поговори с ним. Это Николай Петрович, хороший человек. У него небольшая мастерская на Комсомольском проспекте. Занимается реставрацией старинной мебели.
— Но я не хочу уходить отсюда, — растерянно произнесла Марина.
— А кто говорит об уходе? — улыбнулся Борис Аркадьевич. — Может, будешь работать у него частично. Тебе ведь интересно?
Марина задумалась. Действительно, в детстве она любила возиться с деревом, помогая отцу в его маленькой домашней мастерской. У неё даже неплохо получалось.
— Может быть, — неуверенно сказала она.
Николай Петрович оказался высоким седеющим мужчиной лет пятидесяти с умными внимательными глазами и сильными руками мастера. Его мастерская располагалась в полуподвальном помещении старого дома в центре города.
Когда Марина впервые пришла туда, её поразил запах — смесь дерева, лака, клея и ещё чего-то неуловимого, что напомнило ей детство.
— Борис Аркадьевич сказал, что вы умеете работать с деревом, — сказал Николай Петрович после короткого знакомства.
— Немного, — честно ответила Марина. — В основном смотрела, как отец работает. Иногда помогала.
— Покажите руки, — внезапно попросил мастер.
Марина удивлённо протянула руки. Николай Петрович внимательно осмотрел их, пощупал пальцы, повернул ладонями вверх, потом вниз.
— Хорошие руки, — кивнул он. — Умные. С такими можно работать.
Эти слова вдруг напомнили Марине то, что говорил Борис Аркадьевич о своём благодетеле: «У тебя умные руки и доброе сердце».
— Я сейчас работаю над одним секретером конца XIX века, — продолжал Николай Петрович. — Красивая вещь, но требует кропотливой работы. Если хотите, можете попробовать помочь мне. Для начала с чем-нибудь простым.
Марина согласилась. Они договорились, что она будет приходить три раза в неделю по вечерам, после работы в книжном.
Реставрация оказалась гораздо сложнее, чем Марина предполагала, но и намного интереснее. Николай Петрович был требовательным учителем, но терпеливым и внимательным. Он показывал, объяснял, иногда ругал, но чаще хвалил.
Постепенно Марина освоила основные приёмы, научилась различать породы дерева, работать с инструментами, готовить пропитки и лаки по старинным рецептам.
— У вас талант, — сказал как-то Николай Петрович, глядя, как ловко она восстанавливает резной орнамент на старинном стуле. — Такому научить нельзя, это либо есть, либо нет.
Марина смутилась, но в глубине души почувствовала гордость. Впервые за долгие годы она занималась тем, что приносило настоящее удовольствие.
Однажды, когда они работали допоздна над сложным заказом, Николай Петрович неожиданно спросил:
— Марина, а почему вы такая грустная?
Она подняла на него удивлённый взгляд:
— Я? Грустная? Мне кажется, я сейчас счастливее, чем когда-либо.
— Да, сейчас лучше, — кивнул мастер. — Но иногда, когда вы думаете, что вас никто не видит, в ваших глазах появляется такая тоска… Простите за бестактность.
Марина опустила голову. Она и сама замечала, что порой, особенно по вечерам, её охватывает непонятная грусть. Может быть, это страх, что всё хорошее однажды закончится?
— Всякое в жизни бывало, — уклончиво ответила она.
Николай Петрович внимательно посмотрел на неё, но не стал расспрашивать дальше.
— Знаете, — сказал он, меняя тему, — мне предложили большой заказ. Реставрация мебели для загородного дома какого-то бизнесмена. Много работы, и довольно хорошие деньги. Я подумал… может, вы согласитесь работать у меня полный день? Я бы не справился один.
Марина растерялась. Ей нравилась работа в мастерской, но и книжный магазин она полюбила всей душой.
— Я должна подумать, — сказала она. — И поговорить с Борисом Аркадьевичем. Я не могу просто так оставить его.
— Конечно, — кивнул Николай Петрович. — Думайте. Но для меня было бы большой удачей работать с вами.
Разговор с Борисом Аркадьевичем состоялся в тот же вечер. К удивлению Марины, старик совсем не расстроился.
— Я так и думал, что это случится, — улыбнулся он. — Николай Петрович — настоящий мастер своего дела. И ты тоже талантлива. Вместе вы сможете делать удивительные вещи.
— Но как же вы? Как магазин?
— Не беспокойся, — махнул рукой Борис Аркадьевич. — Моя внучка Аня заканчивает учёбу в этом году и возвращается в Пермь. Она давно хотела заняться книжным магазином. У неё много интересных идей.
— А я? — растерянно спросила Марина. — Мне придётся съехать отсюда?
— Зачем же? — удивился старик. — Живи сколько хочешь. Это твой дом теперь.
Марина почувствовала, как к глазам подступают слёзы.
— Спасибо вам, — тихо сказала она. — За всё.
— Не за что, — улыбнулся Борис Аркадьевич. — Я ничего особенного не сделал. Просто сказал несколько слов в нужный момент. Остальное сделала ты сама.
Прошло полгода. Мастерская Николая Петровича теперь занимала весь первый этаж небольшого дома на окраине города. Они выкупили это здание на деньги, полученные от крупного заказа, и переоборудовали под свои нужды.
Марина по-прежнему жила в комнате над книжным магазином, но теперь большую часть времени проводила в мастерской. Она полностью погрузилась в работу, научилась многим тонкостям реставрационного дела и даже начала вносить свои идеи, которые Николай Петрович всегда выслушивал с интересом.
В книжный она заходила почти каждый день — пообщаться с Борисом Аркадьевичем и его внучкой Аней, которая оказалась милой девушкой с серьёзным взглядом на жизнь и книжное дело.
Однажды, когда Марина зашла в магазин после работы, Аня протянула ей конверт:
— Тебе письмо. Какой-то мужчина приносил.
Марина удивлённо посмотрела на конверт. Кто мог ей писать? Все, кто знал её адрес, могли просто позвонить.
Она открыла конверт уже дома, в своей комнате. Внутри был сложенный вчетверо лист бумаги, исписанный знакомым почерком. Виктор.
«Марина, я долго искал тебя, — писал он. — Таня не говорила, где ты. Потом случайно увидел тебя возле книжного магазина, но не решился подойти. Я много думал за это время. Бросил пить. Устроился на нормальную работу. Знаю, что ты не вернёшься, и не прошу об этом. Просто хотел сказать, что ты была права, уйдя от меня. Я не заслуживал тебя. Прости за всё, что я сделал. Будь счастлива. Виктор».
Марина несколько раз перечитала письмо, не зная, что чувствовать. Не было ни злости, ни обиды, ни горечи — только спокойная уверенность, что тот этап жизни действительно закончен. Она аккуратно сложила письмо и убрала в ящик стола.
На следующий день в мастерской Николай Петрович был необычно задумчив и молчалив. Они работали над сложной резьбой для старинного буфета, и Марина полностью погрузилась в процесс, не замечая его настроения.
— Марина, — вдруг сказал он, откладывая инструменты, — я давно хотел вам сказать…
Она подняла голову, вопросительно глядя на него.
— Знаете, я ведь вдовец, — продолжал Николай Петрович, глядя куда-то в сторону. — Моя Надежда умерла шесть лет назад. Я думал, что больше никогда… Но потом появились вы.
Марина растерянно смотрела на него, не зная, что сказать.
— Я не тороплю вас, — быстро добавил он. — Просто хотел, чтобы вы знали о моих чувствах. Вы удивительная женщина, Марина. Сильная, талантливая, красивая.
Она опустила глаза, чувствуя, как краска заливает лицо. Николай Петрович был ей симпатичен с самого начала. Она ценила его ум, талант, спокойную уверенность. Но мысль о чём-то большем просто не приходила ей в голову. После Виктора она словно закрылась от этой стороны жизни.
— Я… не знаю, что сказать, — честно призналась Марина.
— Ничего не говорите, — улыбнулся Николай Петрович. — Просто подумайте. Времени у нас достаточно.
Вечером Марина долго сидела у окна своей комнаты, глядя на звёздное небо. Перед глазами проносились события последнего года — метель, случайный заход в книжный магазин, добрые слова Бориса Аркадьевича, знакомство с Николаем Петровичем, новая работа, новая жизнь.
«У тебя умные руки и доброе сердце». Всего несколько слов, сказанных незнакомым человеком в нужный момент, полностью изменили её судьбу. А ведь она могла пройти мимо того магазина, могла не зайти, могла отказаться от предложения…
Марина вспомнила слова Бориса Аркадьевича о судьбе и возможностях, которые открываются перед нами. «Главное — не пропустить свой шанс», — говорил он. И она его не пропустила.
Что ждёт её дальше? Марина не знала. Но впервые за долгие годы она смотрела в будущее без страха, с надеждой и тихой радостью. Она наконец-то нашла свой путь. И кто знает, возможно, этот путь приведёт её к новому счастью — с Николаем Петровичем или с кем-то другим, или просто с самой собой. Главное, что теперь у неё был выбор. Настоящий выбор.
Марина закрыла окно и улыбнулась своему отражению в тёмном стекле. «У тебя умные руки и доброе сердце». Иногда достаточно всего нескольких слов, чтобы изменить чью-то жизнь. Или чтобы человек смог изменить её сам.
