«Ну, не могу я, Лев Давидович, она же смотрит!». Троцкий поднял глаза, взглянул на Наталью Ивановну. Его супруга отвернулась, поджав губы. Лев Давидович снова обратился к Фриде. Нежная кожа, густые темные волосы, ярко-красные губы мексиканки так манили, так манили.
6 июля 1907 года в семье мексиканского фотографа Гильермо Кало и его супруги Матильды Кальдерон-и-Гонсалес родилась девочка, которой, согласно традиции, дали три имени — Магдалена Кармен Фрида. Однако дома малышку называли коротко — Фрида.
Отец Фриды при рождении звался Карлом Вильгельмом Кало, и был немцем-лютеранином, несмотря на все последующие утверждения Фриды, будто бы ее папа был евреем. Карл Вильгельм появился на свет в Пфорцхайме, в Германской империи, и в 1891 году, бросив учебу в университете Нюрнберга, эмигрировал в Мексику. Причиной эмиграции Карла Вильгельма стали плохие отношения с мачехой.
В Мексике Карл Вильгельм сменил свое имя на «Гильермо», и в 1893 году женился на мексиканке Марии Кардене. Мария родила эмигранту трех дочерей. Во время последних родов женщина скончалась.
В ту же ночь, когда его супруга умирала, эксцентричный фотограф попросил у своего друга Антонио Кальдерона-и-Гонсалеса руки его дочери Матильды. Кальдерон ответил согласием.
После похорон Марии состоялось бракосочетание Карла Вильгельма и Матильды, после чего дочки Кало от первого брака были отправлены в монастырь.
Мать Фриды являлась метиской: ее отец был индейцем, мать — испанкой. Кроме Фриды, у Гильермо и Матильды было еще три дочери — Матильда, Адриана и Кристина.
Детство девочек было очень грустным. Отец и мать были тяжелобольными людьми: у Гильермо случались припадки эпилепсии, Матильда страдала от болезни легких. Кроме того, супруги Кало не любили друг друга, постоянно ругались, что отражалось на дочерях.
Матильда Кало была женщиной суровой и неистово религиозной. По требованию матери девочки много времени проводили в молитве.
Дочки супругов Кало также не отличались хорошим здоровьем, особенно Фрида. В шесть лет девочка заболела полиомиелитом, что отразилось на ее внешнем виде — правая ножка Фриды стала тоньше и короче левой.
Дети во дворе безжалостно издевались над «хромоножкой», из-за чего Фрида очень редко выходила из дома. Болезнь сблизила Фриду с отцом, который также предпочитал не показываться на улице из-за эпилепсии. Карл Вильгельм учил Фриду рисованию, фотографии, литературе, философии. Уже к семи годам девочка недурно ретушировала и проявляла фотоснимки, помогая отцу.
В школу Фрида пошла значительно позже своих сверстников. Если сестер девочки мать определила в школу при монастыре, то Фриду отец устроил в немецкую школу для девочек.
Непослушная, ершистая, подверженная многочисленным комплексам, Фрида подвергалась жестоким нападкам со стороны соучениц, но на этот раз она отказалась молча сносить издевательства. Фрида, по совету отца бравшая уроки бокса, отчаянно билась с обидчицами, за что была исключена из немецкой школы и отправлена в так называемую «профессиональную учительскую школу».
Здесь с Фридой произошел вопиющий случай. Одна из учительниц, беспутная женщина с нетрадиционными взглядами, совершила по отношению к ученице немыслимое. В результате Фриде пришлось уйти и из этой школы.
На протяжении нескольких лет девочка обучалась на дому.
В 1922 году 15-летнюю Фриду приняли в Государственную Подготовительную школу «Препаратория», которая считалась элитной и лишь недавно начала принимать девушек. Из 2000 учащихся лишь 35 относились к прекрасному полу, однако, в этом учебном заведении Фрида впервые нашла себе друзей.
Фрида, твердо решившая стать врачом, училась старательно, получала отличные отметки. Как и большинство мексиканской молодежи того периода, девушка была подвержена революционным идеям, читала Ленина, Маркса, Энгельса, много внимания уделяла традиционной мексиканской культуре.
В Государственной Подготовительной школе ученикам прививалась идея indigenismo, о самодостаточности и уникальности мексиканской культуры и о том губительном влиянии, что оказали на нее европейские колонисты.
В стенах учебного заведения Фрида и девять ее одноклассников создали подпольное общество «Качучас», ставшее настоящей кузницей для будущих мексиканских интеллектуалов.
Члены «Качучас» считали, что Мексике следовало обращать пристальное внимание ни на Испанию или Англию, а на Советскую Россию, на уникальный опыт русских людей. Фрида и ее друзья учили русский язык, читали Толстого и Достоевского, ставили своими силами пьесы Максима Горького.
Между тем, Фрида расцвела: темноволосая, со жгучими черными глазами и ярко-красными губами девушка обращала на себя внимание юношей, которые не замечали ее больную ножку.
В 1923 году Фрида влюбилась в лидера группы «Качучас» Алехандро Гомеса Ариаса. Красавец и умница Алехандро ответил девушке взаимностью.
Фрида сообщила о своей влюбленности родителям, но натолкнулась на стену непонимания: и отец, и мать считали, что девушка слишком молода для отношений.
В годы, когда Фрида училась в «Препатории», в стенах школы работал над росписью «Созидание» известный художник Диего Ривера. Фрида, увлеченная романом с Алехандро Ариасом, и подумать тогда не могла, что этот 37-летний полный мужчина станет однажды ее судьбой.
В целом, в Подготовительной школе Фрида была счастлива. Да, родители не одобрили ее отношений с Алехандро, но они им не мешали. Молодые люди вместе колесили по всему Мехико, ходили на выставки современного искусства, в кино, на вечеринки.
17 сентября 1925 года 18-летняя Фрида и 19-летний Алехандро после занятий возвращались домой на автобусе и попали в страшную аварию: в автобус на большой скорости врезался трамвай.
Фрида получила жестокие травмы, в том числе, тройной перелом позвоночника и травматическое ранение живота и органов малого таза.
Врачи были уверены, что Фрида умрет, но она выжила. В больнице бороться со страшными болями девушке помогало искусство: с помощью специального подрамника, созданного ее отцом, Фрида начала рисовать.
Кало прошла через несколько десятков сложнейших операций, в ходе которых врачи, по сути дела, заново собирали ее скелет. Кости худо-бедно срослись, но вот с последствиями других травм врачи ничего поделать не смогли. Фриде, скорее всего, не суждено было стать матерью.
Алехандро Ариас, получивший в аварии незначительные травмы, не смог принять Фриду такой, какой она стала. Молодой человек оставил девушку и вскоре женился на другой. Фрида отнеслась к этому болезненно, но с пониманием.
Примерно через год, Фрида Кало смогла выйти из больницы. На своих ногах, хоть и при помощи костылей. Конечно, теперь она была «настоящей хромоножкой», но молодая женщина все равно была несказанно рада.
Из больницы Фрида вынесла не только уникальный опыт страдания и, по сути дела, воскрешения. Кало стала художницей, и теперь без искусства она свою жизнь не представляла.
Вскоре Фрида стала участвовать в выставках по всей Мексике. В 1929 году на одной из выставок молодая женщина встретила Диего Ривера, которого не видела со времен учебы в школе «Препатория». Диего уже успел познакомиться с искусством Фриды, кроме того, он знал о ее тяжелой судьбе.
Между 22-летней Кало и 43-летним Диего было много общего — оба до безумия любили искусство, а, кроме того, оба придерживались левых взглядов и были членами Мексиканской коммунистической партии.
Вскоре Фрида поняла, что Ривера — это мужчина ее жизни. Кало влюбилась в художника, и тот, несмотря на увечья молодой женщины, ответил ей взаимностью.
Осенью 1929 года Диего и Фрида стали мужем и женой.
Брак двух художников был невероятно страстным и во многом разрушительным для обоих. И Фрида, и Диего обладали бурным темпераментом, из-за чего в их доме постоянно происходили ссоры, скандалы, даже драки. Супруги на всю улицу ругались, расставались, затем столь же громко сходились вновь.
Фрида писала:
«В моей жизни было две аварии: одна — когда автобус врезался в трамвай, другая — это Диего».
Врачи сказали Кало, что шансов на благополучную беременность и роды у нее практически нет. Тем не менее, упрямая Фрида, которая всей душой жаждала подарить Диего ребенка, три раза беременела. Увы, все три раза у нее случались выкидыши, что усугубляло и без того тяжелое моральное состояние художницы. Чтобы снять боль и душевную, и физическую, Фрида пила, употребляла запрещенные вещества.
В середине 30-х Фрида и Диего отправились в США, где для Ривера была работа. Кало не приняла Америку: да, эта страна была богатой, но в ней художница не чувствовала того духа свободы, что в родной Мексике. В знак протеста против американского капитализма Фрида даже в повседневной жизни носила в США национальные мексиканские костюмы.
В 1936 году супружеская чета вернулась в Мексику, что Фрида восприняла с большим облегчением.
Диего Ривера состоял в обширной переписке со многими революционерами и коммунистическими деятелями. Девять лет назад Диего даже побывал в СССР, где принял участие в праздновании 10-й годовщины Великой Октябрьской Социалистической революции. Во время военного парада на Красной площади стоял на трибуне мавзолея В.И. Ленина.
Одним из адресатов Ривера был Лев Давидович Троцкий. Пламенный апологет мировой революции, в которой, по мысли Троцкого, русский народ должен был выступить в роли «дров», разжегших «мировой пожар», был в 1929 году выслан из СССР Иосифом Виссарионовичем Сталиным.
Проведя несколько лет в эмиграции в Европе, в 1937 году Троцкий, опасавшийся покушения, решил ехать в Новый свет. Диего Ривера, узнав об этом, немедленно пригласил Льва Давидовича к себе в Мексику.
9 января 1937 года на норвежском танкере «Рут» Троцкий с супругой, Натальей Ивановной Седовой, прибыл в Мексику. В порту знаменитого революционера встречал не Диего Ривера, у которого возникли проблемы с почками, а Фрида Кало.
Троцкий был поражен оригинальной красотой жены своего друга Диего, уже в порту, не обращая внимания на жену, Лев Давидович «пожирал» Фриду глазами.
Кало отвезла гостей в свой дом в районе Кайоакан. Пока Диего лежал в больнице, Троцкий начал «наступление» на Фриду. 58-летнему опытному ловеласу не составило труда смутить сердце 30-летней женщины.
Кало льстило внимание со стороны мировой знаменитости, легендарного революционера. Интеллигентный, умный, безупречно образованный Троцкий увлек внимание Фриды.
Кроме того, незадолго до приезда Льва Давидовича художница уличила своего мужа в измене, да не с кем-нибудь, а с ее младшей сестрой Кристиной. Троцкий, помимо прочего, был способом отомстить неверному мужу.
Пока Ривера лечился, Лев Давидович и Фрида крутили роман на глазах у изумленной и шокированной Натальи Ивановны Седовой.
Троцкий и Кало обменивались трогательными записками. Лев Давидович, не смущаясь, называл Фриду «любимой».
Когда Диего Ривера вернулся из больницы, Троцкий и Кало продолжили тайные встречи. Фрида спала одна в комнате с большой ортопедической кроватью, не издававшей ни одного даже самого тихого скрипа. Лев Давидович этим активно пользовался.
Однако вскоре Троцкий наскучил Фриде. Своей американской подруге Кало написала:
«Я очень устала от этого старика».
Лев Давидович некоторое время настаивал на продолжении романа, но, наконец, отступил. Троцкий понял, что жена ему необходима. Вымолить прощение у Натальи Ивановны оказалось непросто. Когда Седова решила пожить отдельно, Лев Давидович в отчаянии писал ей:
«Ты как бы продолжаешь (даже написать трудно!) соперничать, соревновать… С кем? Она для меня — никто. Ты для меня — всё».
Два года Троцкий и Седова жили на вилле Ривера. В 1939 году между Диего и Львом Давидовичем случился конфликт. Считается, что Ривера все-таки узнал об измене жены с «учителем», нельзя также исключать, что художник и революционер поссорились по политическим мотивам (Диего к 40-ым годам стал склоняться к принятию сталинизма).
Троцкого вежливо, но твердо попросили удалиться. Лев Давидович, к тому моменту отлично зарабатывавший на издании мемуаров, тут же приобрел себе собственный дом.
Фрида был огорчена, что Троцкий ушел. На прощение художница подарила Льву Давидовичу свой автопортрет с надписью:
«Льву Троцкому с глубокой любовью я посвящаю эту работу».
В августе 1940 года Фрида узнала поразившую ее до глубины души новость: Лев Троцкий был убит ледорубом агентом НКВД Рамоном Меркадером.
Наталья Ивановна Седова после гибели мужа прожила в Мексике двадцать лет, а в 1960-ом переехала во Францию, в Париж, где через два года после переезда скончалась в возрасте 80 лет.
После измен Диего, гибели Троцкого, Фрида решила забыться и отправилась в Америку, где у нее случилось несколько романов.
В США художница много пила, употребляла запрещенные препараты, и, в конце концов, ее здоровье не выдержало. Фрида попала в больницу с сильнейшими болями в позвоночнике.
Диего, узнав о состоянии жены, примчался в Америку, трогательно ухаживал за Фридой. Когда Кало полегчало, Диего сделал Фриде неожиданное предложение — сыграть вторую свадьбу. Художница, подумав, согласилась, но поставила условие: между ними больше никогда не будет физических контактов, каждый из них будет финансово независим, и, в целом, отношения станут платоническими. Диего согласился.
Фрида вернулась в Мексику, чтобы добиваться своей первой персональной выставки. К сожалению, здоровье художницы было уже безвозвратно подорвано. Чтобы приглушить боли, Фриде приходилось употреблять львиные дозы лекарств, которые меняли ее душевное состояние.
В 1953 году друзья Кало все-таки организовали ее первую персональную выставку в Мексике. К этому времени художница уже не вставала с постели, и на открытие выставки Фриду принесли на больничной койке.
Старый перелом правой ноги давал себя знать сильной болью: кость плохо срослась и кровообращение было нарушено. Вскоре после выставки у Фриды началась гангрена и врачи были вынуждены ампутировать ногу ниже колена.
Весь 1953-й год Фрида пролежала в постели, почти не показываясь на улице. Единственное, что давало ей силу бороться — это искусство.
Летом 1954 года художница простудилась, прибывший врач обнаружил у больной воспаление легких. 13 июля, оставив в дневнике запись: «Надеюсь, что уход будет удачным, и я больше не вернусь», Фрида Кало скончалась в возрасте 47 лет.
Похороны художницы стали событием национального масштаба. Во Дворец изящных искусств, где был выставлен гроб с Фридой, прибыл весь цвет мексиканской культуры.
Все, в том числе, экс-президент Мексики Ласаро Карденас, пытались утешить Диего Ривера, но у них ничего не получилось: по словам присутствовавших на похоронах художников, мужественный Диего, прошедший в жизни через много тяжелых моментов, рыдал словно мальчик.
